Дома костей - Ллойд-Джонс Эмили

Только когда мертвый солдат превратился в кучку изрубленных костей и обломков железа, Эллис перевел взгляд на Рин. В тусклом свете он разглядел, что ее волосы пропитались кровью, стекающей струйкой на лицо. Тяжело дыша, она согнулась и уперлась ладонями в колени. Некоторое время оба молчали.

Коза костей потыкала носом в обломки доспехов, словно пыталась понять, съедобны они или нет, а потом разочарованно отошла.

Рин проводила ее взглядом и хрипло выговорила:

– Они носят доспехи.

Эллис недоуменно свел брови.

– Кто – козы?

Рин закашлялась, потом медленно выпрямилась и с досадой уставилась на него.

– Не козы. Солдаты.

Эллис ответил ей невозмутимым взглядом.

– Да, солдаты их обычно носят.

Рин выбросила руку вперед и широким взмахом указала на лес.

– Мы в Аннуне. Там, где живет магия. Считается, что железо отпугивает ее, вот почему Колбрен обнесли железной изгородью – чтобы защититься от таких напастей, как пука и аванк. Я думала, что дома костей явились в Колбрен только потому, что Эйнон велел разобрать часть изгороди.

Эллис наконец сообразил.

– Но железо на самом деле не действует на них, – сказал он. – Они же носят его на себе.

– И котел воскрешения сделан из железа, если предания верны, – кивнула она. – Я имею в виду… в этом есть смысл. Просто раньше до меня не доходило. Железо их не останавливает.

Эллис метнул взгляд в мертвого солдата.

– Так ты… об этом думала, пока мертвец тащил тебя в лес?

– Я почти уверена, что это была женщина.

– Я о другом.

– Да. – Уголки ее губ дрогнули. – Да, думала. Как я уже говорила, что-то изменилось. Дома костей выходят из леса, нападают на людей, нарушают все известные законы магии. И если мы хотим положить этому конец, нам надо понять, что именно изменилось.

Теперь она стояла лицом к нему: волосы в страшном беспорядке, его плащ сбился набок. Не задумываясь, он протянул руку и коснулся кровавой струйки у нее на виске.

– У тебя кровь.

– Кажется, он выдрал у меня кучу волос. Ничего, вырастут.

– Иди-ка сюда, – сказал Эллис и первым сделал шаг вперед. Осторожно придерживая ее за подбородок, он повернул ее голову набок и рукавом принялся стирать кровь. Она поморщилась, и он стал действовать осторожнее. – Вот так, – спокойно произнес он. – Теперь в глаза не попадет.

У нее вырвался насмешливый вздох:

– Ну что ж, за это спасибо.

Их взгляды встретились, и ему показалось, будто земля ушла из-под ног.

Она была сильно растрепана, но пальцами он ощущал тепло ее кожи и видел прямо перед собой приподнятый край ее губ. Павшие короли.

Ему захотелось поцеловать ее.

Желание было таким острым, что его чуть не замутило. Даже сейчас, грязная и изнемогающая от усталости, Рин не утратила стойкости. Она пойдет до конца. Такова она – невероятно надежная и яростно целеустремленная. Хотел бы он быть таким же. Она пристально смотрела ему в глаза, не пытаясь высвободиться.

Волна боли прошла по телу, Эллис уронил руки и отступил. Он прерывисто вздохнул, уже чувствуя, как буквально воют от непривычных усилий мышцы спины. Махать топором ему следовало осторожнее, однако он ни о чем не жалел.

– Вот, – сказал он, отдавая ей топор. На лице Рин сменились одно за другим отражения нескольких чувств – так быстро, что он не успел понять, каких именно. Она взяла топор, потом расстегнула серый плащ.

– Поменяемся, – объявила она, возвращая ему плащ. – Ты дрожишь.

Он и впрямь дрожал, но заметил это лишь теперь – видимо, сказалось потрясение, испытанное во время схватки.

Они вернулись в лагерь, Рин развела огонь сухими сосновыми иголками. В воздух полетели искры, сверкающие и яркие, и Эллис попытался сосредоточить внимание на них, а не на жжении в плече.

– Эй! – позвала Рин, и он поднял голову.

Она сидела, скрестив ноги, и с рассеянным видом почесывала бок прильнувшей к ней козы.

– Спасибо.

Эллис мысленно перебрал несколько ответов и отверг все, кроме одного.

– Рад быть полезным.

Она дернула плечом, молчаливо соглашаясь с ним.

Эллис устроился на земле поближе к огню. Он надеялся, что тепло поможет сведенным мышцам спины быстрее расслабиться, и закрыл глаза, пробуя уснуть.

Но сон не спешил к нему явиться.

Глава 23

Рин поднялась на рассвете.

Посмотрев на Эллиса, она увидела, что тот все еще спит, скорчившись на правом боку. Она невольно улыбнулась, но тут же опомнилась и отвела глаза.

После нападения ей не спалось. Несмотря на то что их охраняла коза костей, Рин знала, что в этом лесу ей будет не до отдыха.

– Ну ладно, – объявила она и встала. – Пора собираться.

Эллис не шевельнулся.

– Здесь нам оставаться нельзя, – добавила она, наклонившись за мешком.

Он по-прежнему лежал, скорчившись на боку.

У него вырвался крик – тонкий, жалобный, звериный крик боли.

От него у Рин заледенела кровь.

Эллис открыл глаза и несколько раз моргнул. Приглушенно зашипел, схватившись за грудь.

– Тебе… Что случилось? – спросила она, возненавидев себя за дрогнувший голос.

Он закрыл глаза и снова открыл их. Сжал пальцы, схватив в горсть ткань рубашки, словно ему требовалось за что-то держаться. Перекатился на спину и содрогнулся в кашле.

– Павшие короли… – хрипло и резко простонал он.

– В чем дело? – снова спросила она.

– Больно. – Он скрипнул зубами. Пальцы с силой вдавливались в плечо, глаза были крепко зажмурены. – Проклятье.

Рин потянулась за его мешком.

– Где у тебя ивовая кора?

Мышца у него на шее сжалась.

– Кончилась.

Ее пальцы замерли.

– Совсем не осталось?

– И аптекарей в лесу нет. – Его губы дрогнули в болезненной улыбке. Вернее, это выглядело как улыбка, но на деле на лице Эллиса не было и капли веселья. Рин впилась ногтями в ткань мешка. На миг в ней вскипели досада и гнев.

– Надо было тебе сказать, – упрекнула она. – Я могла бы…

– Все уладить? – На этот раз улыбаться он даже не пытался. – Уверен, это не под силу даже тебе. – Кажется, он старался выровнять дыхание. – Пройдет, – срывающимся голосом добавил он. – Всегда проходит. Надо только… отдохнуть. И согреться, если получится.

Она неловко переступила с пятки на носок и обратно.

– Я должна была догадаться.

И опять эта мимолетная улыбка – скорее самоуничижительная, чем насмешливая.

– Если вспомнить, сколько сил я прилагал, скрывая боль, это большое достижение.

Она прикрыла глаза. Ее скарб состоял из припасов, скудной одежды, топора и ножа, огнива и пучка сушеного тысячелистника – он помогал от ран, но не от таких болей.

Рин раздувала огонь, пока он не заплясал на свежей древесине, весело выбрасывая искры высоко в воздух. Потом помогла Эллису перебраться поближе, с ненавистью встречая каждую вспышку боли, отражающуюся на его лице.

Она ненавидела себя за эту боль – ведь это была его расплата за помощь ей прошлой ночью. Эллис должен быть спокойным и чуть насмешливым, с тетрадью в одной руке и пером в другой.

От едкого дыма костра у нее саднило глаза. Она заморгала, мир вокруг утратил четкость.

Ей следовало быть внимательнее к нему, ведь именно так он поступил бы, если бы пострадала она. Он добрый и заботливый, а она… она просто девчонка, которая не расстается с топором и рубит мертвецов.

День тянулся мучительно, невыносимо медленно. Солнце поднялось высоко в небо, утро перетекло в полдень. Рин сходила к ручью, сняла всю запачканную одежду и вымылась в чистой воде. Было так холодно, что она стучала зубами и еле сдерживалась, чтобы не визжать, зато от купания ее кожа стала розовой и от нее больше не пахло мертвой козой.

Она вернулась к Эллису и дала ему воды. Он благодарно кивнул, но ничего не сказал. В его глазах она ясно видела боль, хотя он даже теперь старался скрывать ее. Неужели так он и живет каждый день? Рин не могла представить это.