Звездочка миллиардера. Это моя дочь! (СИ) - Виктория Вишневская

будет несладко. Или выпнут пинком под зад из этого дома, забрав дочь, или…

А нет «или». Другого пути не будет.

— Ложись, — говорю ему, поглядывая на постель.

Услышав меня, Глеб подхватывает край футболки и быстро снимает её, кидая на ту же кровать.

И я сглатываю при виде подтянутого тела и кубиков. Они, кстати, не такие выраженные, как пару недель назад. И мне это даже нравится. Не люблю перекачанных мужчин. Всё должно быть в меру!

Эй, а почему меня вообще заботит тело Пожарского?

Всё равно мне!

Глеб падает в спальных штанах на постель, уткнувшись носом в подушку. Подхожу к нему, забираю гель из ладони.

Сажусь рядышком и прошу показать, где болит.

— Здесь, — указывает в районе шеи. — И тут.

На пояснице, угу.

Киваю собственным мыслям, пытаюсь вспомнить, где нажимать точно не стоит. А то сделаю Глеба инвалидом, и пиши пропало…

Вздохнув и сосредоточившись, приступаю к делу.

На удивление картинки с мамиными движениями сами всплывают в голове. А параллельно звучат слова инструктора на курсах детского массажа. Представляю, что передо мной лежит маленький карапуз.

Просто чуть-чуть перекачанный…

Нажимаю на место, где у него болит. И прощупываю эту забитую мышцу, отвлекаясь на мужской рык.

Ой, а рычит он эротично…

Кстати, об этом.

Краснею, когда вспоминаю недавний сон, когда на моём месте был Пожарский, делающий мне массаж. И как я возбудилась от его прикосновений и ладони, проникающей под полотенце.

Мотаю головой и перехожу к шее. Здесь возникают трудности — сидеть сбоку очень неудобно.

Но это хорошо! Больше буду думать о массаже, а не о тайных фантазиях.

Чего? Я сказала «фантазиях»?

Не-не-не. Тот сон — всего лишь проекция.

Я думала о сюжете романа, когда засыпала! И герои там занимались сексом!

— Можешь сесть на меня, — вдруг звучит от Глеба. Становлюсь пунцовой, когда понимаю смысл его слов. Он что городит?! — Блин, нельзя такое порнушнице говорить.

Смеётся над своей же шуткой.

— Да ну тебя, — обиженно бубню, но его предложение принимаю. Аккуратно сажусь на его ягодицы, подаюсь вперёд и подбираюсь к шее. Так, безусловно, удобнее!

А ещё…

Не могу скрыть улыбку.

— Я тут вспомнила, что ты женоненавистник, — смакую каждое слово. — Вот и думаю, каково тебе, когда девушка берёт над тобой верх…

Не знаю, кто тянул меня за язык, но я не смогла промолчать.

А теперь тело Глеба напрягается.

Что, задела тебя? Сексист, блин.

— Ты мне пришла помочь руками или пожалить языком?

Продолжаю разминать его шею под облегчённые вздохи.

— М-м-м, чёрт, — раздаётся протяжно от него. — У тебя золотые руки, Нежная.

Ого! Это точно Пожарский?!

— Приятно слышать это от вас, господин сухарь.

И почему «господин»?!

Мысли у меня слишком извращённые. А всё из-за нашей позы и его мычаний. Он так ещё дышит тяжело… Иногда мельком поглядываю на его скривившееся от боли лицо. Но оно быстро расслабляется, когда прогреваю мышцы движениями.

Руки быстро устают, и я останавливаюсь, наслаждаясь краснеющей спиной Глеба. Поясницу промяла, помазала, шейно-воротниковый отдел хорошенько промассировала.

— Как ты там? — спрашиваю его аккуратно, даже заботливо. Надеюсь, ему поможет. А то я спать спокойно не смогу.

— Превосходно.

И бодро встаёт, скидывая меня со своей задницы. Не успеваю ничего понять, как заваливаюсь на бок. Руку не выставляю — она занята тюбиком и крышкой. Поэтому падаю ровно на кровать, касаясь головой подушки.

А в следующую секунду я вижу перед своим лицом физиономию Пожарского.

Ощущаю его между своих ног.

И его горячую ладонь, сжимающую моё оголённое из-за ночных шортиков бедро.

Это мне сейчас тоже кажется, или всё происходит в реальности?!

Точно реальность! Запах Глеба ни с чем не спутаю.

И от осознания задыхаюсь. Не могу нормально втянуть носом воздух. Мужчина настолько близко, что мы едва не касаемся носами.

Мои пальцы моментально всё выпускают, и я упираюсь ладонями в его стальные плечи.

— Ты чего? — пытаюсь не выдать дрожь в голосе.

Да меня уже всю трясёт от страха и злости!

— Каково тебе лежать под мужчиной, которого ты ненавидишь, м, Нежная? — произносит с издёвкой, улыбаясь.

Ах, это месть за ту фразу…

Но ответить я отчего-то не могу.

Мне бы втянуть носом воздух, да так, чтобы не коснуться грудью его торса. Но уверена, только шелохнусь — мы станем ещё ближе, хотя, казалось бы, уже некуда.

Воздух вокруг и так словно накалённый.

— Твоя ладонь, — шепчу, ощущая засуху в горле. — Ты…

Его пальцы скользят от коленки выше и выше… Прямо как в том сне.

— Так ответ я услышу? — останавливается у самого края шорт.

— Никак, — выпаливаю в испуге, а также из вредности. — Даю мужчине иллюзию того, что он всевластен.

Сглатываю от прокатившегося по всему телу жара.

Господи, почему мне так не по себе?

В лёгких начинает гореть от недостатка кислорода.

И отчего-то появляется навязчивая мысль… что мне нравится. Наша поза, наш диалог, наша перепалка.

Давно меня никто не держал в таком тонусе. Точнее, никогда.

Я вообще безобидная, с людьми так не ругаюсь. Но Пожарский вытащил моих чёртиков, словно предводитель, и даёт им вволю попроказничать.

— Вот оно как, — хмыкает. — То есть ты полностью контролируешь ситуацию?

Его пальцы скользят ещё выше, под шортики, и я натягиваюсь, как струна.

— П-полностью, — на секунду заикаюсь.

Вру. Ни капли ситуация не в моих руках.

Хуже — она выходит из-под контроля.

Почему Пожарский такой красивый?

И подлец одновременно.

Притягательной, искусительный подлец.

Боюсь, если он вдруг продолжит, я дам слабину. Зайду за грань.

Я остановлюсь, зная себя, и очнусь от морока. Но не сразу.

Сначала возобладают чувства. Женские чувства, требующие ласки, заботы и эмоций.

А потом только вернётся разум.

И сейчас мне очень страшно, что я могу его потерять.

— Да? — выдыхает мне прямо в губы.

Как ему ответить?! Только начну — коснусь его.

И Пожарский меня опережает.

Накрывает своими губами мои. Нежно так, неторопливо, будто издеваясь.

Совсем не думает о том, что могу сейчас залепить ему пощёчину.

И я этого не делаю.

На мгновение, почувствовав вкус его губ, прикрываю глаза.

И наконец-то дышу полной грудью, словно освободившись от оков. То, чего я боялась, уже случилось. И можно спокойно дышать. Но я по-прежнему в плену, стиснутая цепями. И вместо того, чтобы биться и вырываться…

Мои пальцы скользят на его шею. И я, теряя рассудок, отвечаю на поцелуй.

ГЛАВА 42

Глеб

Чёрт знает, как это вышло. Нахлынуло. Током ударило. Нет-нет, ужалило. Острым языком Сказочницы.

Да, меня поддели её слова. Хотя и отмахнулся поначалу, посчитав