Лали. Судьбоносная (СИ) - "De Ojos Verdes"

Мужчина приподнял бровь с таким отрешенно-побежденным выражением лица, что это, кажется, заставило её на миг запнуться.

Он наблюдал, как Лали судорожно сглотнула, вытирая щеки кулачками, будто обиженный ребенок. Сердце предательски дрогнуло.

— Любовь к тебе.

Теперь пришла её очередь усмехнуться. Тело Ваграма напряглось от этого признания, которое в любое другое время вызвало бы восторг, но сейчас заставляло только сдерживать ответные эмоции. Поздно.

— Это такое естественное чувство, правда? Влюбиться в мальчика, который является твоим идеалом во всём? Но не для меня. Не для девочки, гордость которой не позволяет в ответ на его выпады просто улыбнуться. На причинённую мне боль я отвечала болью. Потому что можно вынести абсолютно всё. Только не от человека, которого любишь каждой частичкой своей маленькой и уже такой измученной души. По сей день…

Словно зачарованный, Ваграм медленно приблизился к ней. Приподнял её подбородок и опустил голову, прижимаясь к солёным губам в легком щемящем поцелуе. Прощаясь.

— Будем считать, что катарсис удался, — отрываясь и постепенно отдаляясь. — И от изъянов следует избавляться.

Провёл пальцами по её мокрой щеке, заставляя веки девушки опуститься. И в последний момент успел поймать сорвавшуюся крупную каплю, растирая подушечками, вбирая в себя.

— Я люблю тебя, Лали. Но ведь этого недостаточно, правда?

Резко развернулся и решительным шагом удалился.

Сломленный, с привкусом горечи предательства, безумно разочарованный.

Очередной раз не зная, что ему делать со своими чувствами.

Покидая девушку, которая была подарена ему судьбой.

* * *

— Благодарю, — Ваграм пожал руку юристу на выходе здания суда. — Всё закончилось быстрее, чем я ожидал. Отдел в Вашем лице заслужил премию. Бухгалтерия получит соответствующее распоряжение.

— Спасибо, Ваграм Тигранович.

Наряду с удовлетворением, внутри проснулась какая-то досада от того, что в Краснодаре его больше ничего официально не держит. Дело выиграно. Отныне никаких проблем с налоговой. Чего он искал в другом городе, если мысли трансцендентны и постоянно возвращаются к одному и тому же объекту, независимо от его собственной геолокации?

Бар отеля был почти пуст. Ваграм потягивал алкоголь, раздумывая над тем, стоит ли ещё остаться, или же уехать сразу. Вопрос окончательного переезда в холостяцкую квартиру так и остался висеть в воздухе, поскольку он улетел в Краснодар на следующий день после их расставания, ссылаясь на срочность и неотложность вопроса.

Стоило только на секунду представить, что его ждет сбор вещей рядом с ней… Крышу сносило каким-то ураганом.

«Да, моя Лали, ты очень постаралась», думал Ваграм, делая глоток обжигающей полость и горло жидкости. Всё перечеркнула, способная девочка. Всегда была такой.

Перед глазами всплывает её неземной образ на утро после брачной ночи. Эдакая бесподобная нимфа в полупрозрачной ткани, полностью отдающаяся ритму. Растрепанные в танце волосы обрамляли растерянное лицо, когда она его увидела. Одна бретелька съехала, грудь тяжело поднималась и опускалась, привлекая взор. Лали была такой настоящей, девственно женственной, лучезарной. Без прически, косметики, привычной «аккуратности». Наверное, именно в этот момент Ваграм и понял, что такое любовь. Сошел с ума, представив, как она в скором будущем вот такая же босая, но уже беременная, будет готовить ему завтрак и тянуться губами в прощальном поцелуе, провожая на работу.

Жаль. Очень жаль.

Очередной большой глоток заставил поморщиться. Мужчина жестом попросил бармена повторить.

— Извините, Вы местный? — раздался рядом приятный женский голос.

Ваграм повернулся к ней, рассматривая нереально накрашенные глаза с накладными ресницами. У девушки были довольно привлекательные, даже красивые черты лица, которые портила щедро нанесенная косметика.

— Может, подскажете, где здесь можно приятно провести время? Первый раз в Краснодаре.

Он усмехнулся. Взгляд продолжил путешествие дальше по соблазнительному телу, отмечая откровенное декольте коротенького облегающего платья. Да, безусловно, там было, на что взглянуть. И триумф в глазах незнакомки оповещал о том, что она осталась довольна произведенным эффектом.

— Интересует, ГДЕ или С КЕМ? — задал встречный вопрос с явной издевкой.

Красавица не спешила отвечать. Приземлилась рядом и закинула ногу на ногу, усиливая уровень своей сногсшибательности.

— Да можно и так.

А потом нагло забрала стакан из его рук и отпила прямо с того места, где несколько секунд назад покоились его губы. Взгляд просто кричал о том, что она готова прямо сейчас пройти к нему в номер.

Отчего-то на душе стало так тоскливо… Всё нутро запротестовало. Раньше с ним такого не происходило. Ваграм сокрушенно покачал головой, приподняв уголки губ.

— Разве я сказал, что местный? — протягивая карту для оплаты бармену. — Приятель, пробей и бутылку хорошего вина для девушки. Пусть приятно проведет время.

— Ты разве не составишь мне компанию? — с придыханием, округляя глаза и облизывая смоченные алкоголем губы.

Вот как, они уже и на «ты» перешли. Шустрая.

— У меня своя компания. Всего хорошего.

Да уж, Лали себе и представить не могла, насколько сильно засела в его голове. Как одно воспоминание о её горячих поцелуях напрочь отбивало желание даже просто смотреть на кого-то другого. Получается, так бывает. Чтобы каждый девичий стон, прикосновение и тихий шепот въелись в твои собственные клетки, стали частью тебя самого. Чтобы запах и вкус человека вплелись в твоё ДНК, никогда не покидая сознание. Ни разу. Ни секунды с прошедших двух недель в одиночестве Ваграм не смог отогнать это ощущение её близости.

Она была неповторимой. Невозможно отзывчивой. Отдавалась всецело, забывая о скромности или скованности. Училась любить, познавала своё тело, даря ответное наслаждение. Кто бы мог подумать, что такая девушка способна на подобную страсть?

Лали поистине стала для него и другом, и любовницей, и хранительницей очага. Великолепное сочетание, от которого Ваграм пребывал в полнейшем восторге. Просто не успел вкусить до конца.

В голове не укладывалось, что девушка, плачущая при расставании с маленьким Алико, возившаяся с новорожденным племянником, будто с очередным чудом Света, и решившая посвятить жизнь помощи детям, действительно самолично отказывалась стать матерью. Правда, матерью ЕГО ребенка. Но все же…

В течение нескольких первых дней пребывания в Краснодаре, будучи вдали и восстанавливая самообладание, Ваграм осознал, что не осуждает её. Даже понимает где-то. Это же не прошлый век, когда люди были вынуждены от стыда замыкаться в своих настоящих чувствах и продолжать жить в угнетающем их браке? Пусть она и признавалась, что любит его, только от этого не легче. Доверия-то он в ней не вызывал!

Своё он никогда бы не отпустил. Наверное, при любом другом раскладе мужчина просто сжал бы её в объятиях и отчитал за содеянное. А потом долго-долго любил бы, наполняя собой, чтобы дать ей понять, насколько прекрасно они друг другу подходят и как глупо выдвигать страхи на первый план. Но Лали сумела уязвить его, задеть за живое. Невозможно в таком случае удерживать девушку рядом с собой. Ему претила эта мысль.

* * *

Ваграм открыл квартиру своим ключом, предполагая, что Лали находится в это время на работе. Его встретила неприветливая тишина. Комнаты пустовали. Как и его нутро. Стойкий аромат её парфюма витал в спальне, мешая сосредоточиться. Он уже успел упаковать половину вещей, когда глаза обратились к висевшей на стене репродукции «Поцелуй» Густава Климта. Его жена обожала её. Когда они лежали в постели и разговаривали между занятиями любовью, она как-то призналась, что в героях видела их самих. Только вот эти двое обречены любить друг друга вечно.

Возможно, если бы Лали тогда его остановила, всё могло бы сложиться иначе. Тогда Ваграм, может, и вспылил бы ещё больше, но попытался бы простить, понимая, сколько всего на неё навалилось в последнее время. Но дни шли, девушка молчала, да и он особо не ждал, зная её характер. И если уж уходить, то с концами, чтобы не складывалось впечатления, будто поставлена запятая. Они взрослые состоявшиеся люди, справятся с этим испытанием.