Закон Призрака - Дмитрий Силлов

Говорят, что со временем фон «ноги» не снизился, а наоборот, начал повышаться, словно она вбирала в себя всю радиационную «грязь» Зоны. Даже невысыхающие лужи вокруг нее светились ядовитой «зеленью», что уж говорить о самой аномалии, приближаться к которой было чистым самоубийством.

– И что делать? – поинтересовался Дальнобойщик, тоже успевший заглянуть в зал.

– Сейчас соображу, – сказал я, мысленно прикидывая, как быстро почернеют наши тела, если мы рискнем коснуться «Слоновьей ноги».

Получалось не очень. Даже по самым грубым прикидкам, острая лучевая болезнь нам была обеспечена по-любому, и это несмотря на «сталкерский» относительный иммунитет к радиации. Вопрос был лишь в том, насколько быстро наша плоть, пронзенная жестким излучением, начнет стекать с костей.

– По-любому подыхать, да? – криво усмехнулся Призрак.

– Типа того, – отозвался я

– Впрочем, какая разница как? – пожал плечами Мастер. – Главное, что это случится сегодня. Жаль, что не удалось дойти до…

– Есть выход, – просто сказал Дальнобойщик. – И он там, откуда стекла вся эта дрянь, из которой состоит «Слоновья нога». В потолке дыра, видели? Ну такая, синим светом слегка подсвеченная. И эта дыра ведет…

– К реактору, – продолжил я мысль. – Вернее, к тому месту, где он был до аварии.

– Я слышал, что он все еще существует, – мрачно произнес Призрак. – Отдельно как-то, сам по себе. Так то в реальности под Саркофагом кратер с радиоактивным мусором. Правда, если найти правильный путь, то выйдешь в том самом зале, разрушенном взрывом. Но при этом тот зал будет цел…

В глубине коридора позади нас послышались пока еще далекие, но весьма тяжелые удары.

– Кажись, та тварь нас все-таки вычислила, – сказал Мастер. – Сволочь. Не могла дохлыми кибами нажраться.

– Ладно, – сказал я. – Мастер, как там твоя веревка с узлами? Цела?

– А то, – отозвался сталкер.

– Лады. Значит, так. Я иду первым. Призрак, ты сразу за мной. Я приседаю, ты становишься мне на плечи и упираешься руками в края той дыры в потолке. Мастер, ты взбираешься по нам и крепишь наверху шнур. Все ясно?

– Не всё, – мотнул головой Дальнобойщик. – А если там крепить будет не к чему?

М-да… Это было логично. Закон подлости предусматривает, что даже в самом идеальном плане непременно будет присутствовать обязательное западло.

– Вот, держи, – сказал Даль, снимая с плеча свою длинную винтовку. – Заклинишь ее там где-нибудь и к ней веревку привяжешь.

– А пустой автомат не проще? – усомнился Мастер. – Их у нас аж три, а у твоей винтовки хоть пара патронов, да имеется.

– Калаш – это всегда вещь, – вздохнул Дальнобойщик. – Даже если молотить им как дубиной, например. Да и в кого тут стрелять из снайперки? А если мы все же выживем, я себе другую найду.

Шаги монстра, ищущего нас в темноте, слышались все ближе.

– Насчет выживем – вряд ли, – сказал я. – А что поживем еще немного – это факт. Ладно, погнали.

И рванул к «слоновьей ноге», по пути огибая фосфоресцирующие лужи. Оно, конечно, ясно, что несусь я сейчас навстречу своей гарантированной смерти, но все равно совершенно незачем плюхать берцем в ядовитую жижу – вдруг она как «ведьмин студень» действует? Хоть и понятно, что сегодня нам по-любому помереть придется, но все равно как-то не хочется отдавать Зоне душу с ногами, гнущимися в любую сторону, словно резиновые палки…

Слабый голубоватый свет лился сверху из дыры в потолке, с краев которой свешивались разорванные прутья арматуры. Я прыгнул на «слоновью ногу» и быстро встал на одно колено, уперевшись ладонью в гладкую поверхность страшной аномалии. Руку немедленно пронзило холодом. Причем «слоновья нога» холодила странно – казалось, что крохотные, но твердые ледяные пальцы разрывают мою плоть изнутри и вот-вот прорвутся наружу сквозь кожу…

Я даже невольно зажмурился. Воображение у меня богатое, и я живо представил, как тысячи, миллионы, мириады гамма-квантов, испускаемых «слоновьей ногой», словно крохотные пули пронзают мое тело, разрывают молекулярные связи, пронзают стенки клеток, как ливневый огонь из нескольких «Кордов» разрушает прочное бетонное здание. Но я стоял, слушая, как бухают по полу берцы Призрака, для которого я должен был стать живой ступенькой, – так же, как сейчас аналогичной ступенькой станет он сам для остальных членов группы…

Все шло по плану, все у нас получилось отлично… если не считать того, что наши тела за эти секунды получили смертельную дозу облучения, и лишь вопрос времени, когда мы начнем разваливаться, словно очень старые зомби… Бывает, что живой труп, который слишком долго таскается по Зоне, вдруг самопроизвольно начинает распадаться, и скоро на месте, где, только что стоял живой мертвец, остается лишь вонючая полужидкая лужа.

Наверно, мои товарищи думали о том же самом, стоя среди полуразрушенных кирпичных стен какой-то подсобки, в полу которой зияла дыра, из которой мы только что вылезли. А там, внизу, рядом со «слоновьей ногой», недоуменно порыкивая, бродил гигантский монстр, пытаясь сообразить, куда подевалась его законная добыча.

– Надо же, ушли, – проговорил Дальнобойщик, при этом с сожалением глядя на свою винтовку, которую Мастер намертво заклинил меж двумя прутьями арматуры, нехило изуродовав при этом ложе и приклад. Теперь эта винтовка годилась лишь как дробящее оружие, либо могла пригодиться в качестве лома.

– Ушли, ага. Только ненадолго, – хмыкнул Мастер. И сплюнул на пол.

Кровью.

Понятно. Процесс запущен. Скоро мы все начнем так плеваться. Сначала красными слюнями, потом зубами, а после – кусочками легких. Что, впрочем, не отменяет лично моей задачи – спасти Фыфа. Пусть не я, так хоть он найдет свою любимую. Иначе зачем всё то, через что мы прошли?

Но для начала нужно было понять, куда нас занесло на этот раз.

Я осторожно выглянул из-за полуобвалившейся стены – и закусил губу. Вот уж точно прав был Призрак, что в этот зал ведут разные пути, но в конечном итоге у любого сталкера есть два варианта – найти это помещение или же сдохнуть в мечтах о нем.

Потому что за этой стеной находился знакомый до боли громадный зал с темными гробами автоклавов и ажурными лестницами, уходящими вверх, в темноту невидимого потолка. А еще по этому залу тут и там были разбросаны останки несчастных, для которых это место в буквальном смысле стало настоящим саркофагом.

Ничего не изменилось здесь, все было, как и раньше. Кучи ржавого железа, когда-то бывшего высокоточным оборудованием Четвертого энергоблока ЧАЭС, огромная фосфоресцирующая лужа, отбрасывающая зеленоватые блики на откинутые крышки пустых автоклавов, и колонии вездесущего красного мха на полу, напоминающие большие пятна подсохшей крови…