Уйти нельзя остаться. Кризисы, выгорание, смыслы и ресурсы в кинопрофессии - Татьяна Салахиева-Талал

фактор неопределенности, скажем так: «Кривая пошла кверху»). Год назад закончились съемки фильма по моему сценарию — экранизация антиутопии Замятина «Мы». Я начал работать с амбициозной, толковой компанией «С», с которой впервые за годы вернулся к сериальному формату. Мы разрабатываем несколько клевых вещей и — осторожно предположу — друг другом довольны. По их же заказу в этом году снималась еще полнометражная картина «Скажи ей», где мое участие было скромным — но это фильмография, интересный опыт, благодарный заказчик, а благодарный заказчик, как уже говорилось, автору жизненно необходим. Кроме того, эта реалистичная, жизненная драма — возможность показать, что я не только автор сказочных жанровых историй (их я в целом люблю и защищаю, но в принципе недостаточно показать огнедышащего дракона, чтобы вдохновить меня на работу, — должно быть что-то еще). Это тоже важно для роста — не застревать в нише.

В творческом фрилансе очень важно «искать своих». Это люди, которым стабильно нравится ваше творчество и которые говорят с вами на одном языке. Партнеры, которые вас ценят и не стесняются вам это говорить. Их нужно искать любой ценой. Мы существуем не для того, чтобы обслуживать чьи-то интересы и творческие амбиции. Мы хотим самореализации, и мы хотим получать удовольствие от своего дела. Это должно быть главным. Деньги... ну да, не станем обесценивать деньги. Но неважно, где и над чем еще ты работаешь, — тебе необходимы единомышленники. Пусть это будет даже неоперившийся режиссер, для которого ты совершенно бесплатно написал короткометражку и потом с кайфом провел неделю на съемках. Вот эти две вещи: 1) вы цените друг друга и 2) вы говорите на одном языке.

Для меня это компания «С» и мой давний боевой товарищ В., для которого я написал два сценария, включая тот самый мировой хит, и, если все сложится, с удовольствием напишу еще. Я очень надеюсь, что «Мы» станет прекрасной картиной, но сама по себе работа над сценарием с режиссером фильма — уже состоявшийся праздник. «Свои». Мой список любимых работ растет и пополняется. Наработанное за годы простоя приносит плоды.

Еще важно помнить, что критика всегда громче и заметнее похвалы. Один оскорбительный отзыв отравляет вам жизнь, и три положительные рецензии вдруг теряют ценность. Зрительская и продюсерская благодарность чаще молчалива. Не раниться сложно, может, невозможно. Но надо говорить себе эти слова, и тогда идти дальше чуть проще. Если я забываю, эти и другие поддерживающие, теплые, вдохновляющие слова мне говорит моя жена.

Полезно помнить еще одну вещь. Реальность отличается от восприятия. Когда кажется, что заказчик дает бестолковые комментарии, в упор не видит то, что ты пытаешься сделать, или даже просто сливает тебя, необходимо разговаривать, прояснять. Приходить на встречу и пересказывать сценарий со всеми его заложенными смыслами живым языком — это должно быть обязательной частью разработки. Это трудоемко. Но необходимо. Нередко выясняется, что вопрос решаемый, что идея не перечеркивается, а требует небольших корректировок, и в диалоге рождается понимание, что ты умеешь убеждать, что злого умысла не было и всем правда важно сделать хорошее кино. Мы многое надумываем, и ответ наш рождается из эмоции, основанной на надуманном, а в переписке или комментариях к комментариям все это только усугубляется. Говорить, говорить, говорить.

Я нарушаю негласное правило написания сценариев ограничиваться голыми действиями, происходящими на экране, не залезая в режиссуру, не диктуя актерам. Мне кажется, это не очень хорошее правило. Или вообще не правило. В первой сцене «Крепкого орешка» стюардесса флиртует с Маклейном. В ответ «Маклейн улыбается и привздыхает — ровно настолько, чтобы стало ясно: он, как и она, слегка сожалеет о том, что могло бы произойти между ними, но не произойдет» (перевод вольный). И это боевик, ребят. Проходная сцена с эпизодическим персонажем.

Я позволяю себе небольшую литературщинку, стараюсь ненавязчиво разжевывать подтексты, настроение, внутреннее состояние героев, я подчеркиваю, как и какие реплики именно говорят персонажи. Я хочу донести задумку и не могу рассчитывать на то, что «в хорошем сценарии все само прочитается». Не прочитается все само. Вот когда актер хорошо понимает, о чем сцена, о чем роль, тогда пусть меняет мою «ухмылку» на свой «прищур» или что-то еще, неважно.

Конечно, «если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят». Вполне возможно, что заказчик действительно дает бестолковые комментарии, в упор не видит то, что ты пытаешься сделать, или просто сливает тебя. И все равно нужно разговаривать, уточнять, дипломатично отстаивать свои границы, максимально все прояснять. Если в итоге остается только уйти, то постараться уйти достойно, не скатываясь в грязь, «держа чистой свою сторону улицы». Вообще выходит так, что для какого-никакого успеха нужно проделывать больше работы, чем та, что в рамках твоих обязанностей. Потому что «держать чистой свою сторону улицы» означает, что к тебе залетает мусор с противоположной стороны. Нужно делать работу других. Напоминать о себе. Помогать формулировать ТЗ. Самостоятельно выстраивать коммуникации там, где, казалось бы, это должно быть задачей крупной компании, у которой в штате десятки сотрудников: юристы, координаторы, секретари и ассистенты. Подвести итоги встречи, если она закончилась, а тебе не совсем понятно, для чего тебя на нее позвали и что тебе делать дальше. Я не говорю, что мне это нравится. Это несправедливо и затратно, но в целом результативно.

Я всегда делаю что-нибудь еще. Не потому, что я такой мудрый стратег. Я вообще ленивый. Просто даже ленивому не сидится на месте.

Когда я понял, что у меня есть время, я написал сценарий для продюсера В. авансом. Не потому, что мне доставляет удовольствие собственными руками повышать фактор неопределенности в своей жизни. Это было моим вложением в человека, с которым мы: а) ценим друг друга и б) говорим на одном языке. На данный момент благодаря этому у будущего фильма есть режиссер и, возможно, вскоре появится финансирование.

2016 год был годом, за который я написал нон-фикшн «Миф и жизнь в кино». Сейчас я урывками пишу второй роман на английском языке. Это заставило меня слушать аудиолекции про Средние века во время спортивных прогулок по пожелтевшему мокрому парку. Я кайфую от этого романа. Кайфовать жизненно необходимо. Мне вообще многое нравится из того, за что я берусь — и на заказ тоже. Но там то кайф, то страх оценки, то охотка, то обязаловка — американские горки. Я опубликую свои романы, даже если это будет самиздат на «Амазоне».

Мне приспичило выучить итальянский. А я такой человек, который пока еще