Око за око - А. Норди

в личную жизнь и прошлое напарника, но другого выхода не оставалось: терзавшие ее подозрения не давали покоя.

Кира сжала руки в кулаки, почувствовав, как ногти впиваются в ладони. Она шумно выдохнула и с облегчением отметила, как постепенно утихла внутренняя дрожь, успокоилось сердцебиение, и мысли вновь обрели былую ясность.

Кира закрыла досье Вереса и убрала его в «бардачок», откуда вытащила другую папку — более тонкую, где лежал заранее подготовленный отчет по делу Тани Бартош. В нем не хватало только подписи Вереса. Конечно, он мог поставить ее завтра утром в офисе, но Кире позарез требовался повод для того, чтобы увидеть Марка сегодня вечером, именно сейчас — пока свежи были эмоции после того, что она о нем узнала.

Кира хотела взглянуть ему в глаза. Она хотела знать, что за ними скрывается: боль утраты после чудовищной, невообразимой гибели любимой девушки — или же расчетливое равнодушие человека, который хранил другой, куда более страшный и опасный секрет.

Она вышла из машины и, ступая по выложенной плиткой дорожке, подошла к дому Вереса. Кира поднялась по трем ступенькам на небольшую открытую веранду, освещенную тусклым фонарем над дверью. Чуть помедлив, она нажала на звонок и услышала, как внутри здания раздалась тихая трель.

Прошло около минуты, и дверь, наконец, распахнулась. На пороге стоял Марк Верес. На мгновение Кира опешила, не ожидая увидеть его обнаженным по пояс: из одежды на Вересе были только спортивные штаны и кроссовки. Взгляд Киры невольно скользнул по напарнику, отметив спортивное телосложение с рельефными мышцами. Лоб и грудь Вереса блестели от пота, а взмокшие волосы были взъерошены. Он немного тяжело дышал, будто пробежал стометровку. Кира догадалась: вероятно, она отвлекла напарника от тренировки.

— Ого, такого я точно не ожидал, — вместо приветствия буркнул Верес. — Соскучилась по моим подколам?

Кира постаралась придать лицу деловое выражение и столь же профессиональным тоном сказала:

— Я закончила отчет по делу Тани Бартош. — Она протянула напарнику тонкую папку. — Ехала мимо и решила забросить на подпись.

— Ты ехала мимо этой дыры? — ухмыльнулся Верес, забирая папку. — Ладно, проходи.

Он развернулся и направился в комнату. Кира, чуть помешкав, последовала за ним.

— Угощать кофе или чаем не буду, хотя могу налить воду из-под крана, — на ходу бросил Верес.

— Оставь ее себе. К тому же она наверняка ржавая.

Пройдя небольшую прихожую, в которой на вешалке одиноко висела куртка Вереса, Кира оказалась в гостиной и поразилась спартанской обстановке. Она отметила голые стены, окна с опущенными жалюзи и пол из деревянных половиц без всякого ковра. На потрескавшемся потолке вместо люстры тускло горела лампочка. Еще одним источником света в помещении служил камин с едва тлевшим огнем. Напротив него располагалось старое кресло с журнальным столиком, на котором лежали какие-то бумаги — судя по всему, счета за коммунальные услуги и рекламные буклеты. Слева от входа обнаружился импровизированный спортивный уголок: штанга, гантели и скамья для упражнений, с которой свисала мокрая от пота футболка.

— Скромно живешь, — заметила Кира, осматриваясь по сторонам.

Верес плюхнулся в кресло и, демонстративно закинув ногу на ногу, процедил сквозь зубы:

— Извини, нет времени создавать уют. — Он раскрыл папку. — Посмотрим, что ты тут насочиняла. Не удивлюсь, если в отчете написано, что это дело раскрыла отважная и сообразительная Кира Коваль, несмотря на все помехи со стороны ее токсичного напарника-сексиста.

— Именно так я и написала, — парировала Кира. — Уверена, что Строгин со мной согласится.

Верес беззлобно махнул рукой — видимо, решив на этот раз оставить колкость Киры без ответа. Он углубился в чтение, а Кира тем временем мельком его разглядывала, удивившись тому, как часто забилось сердце. Она вдруг со смущением осознала, что ей доставляет странное удовольствие лицезреть обнаженный торс напарника и его сосредоточенное красивое лицо. Кто бы мог подумать: оказывается, Верес так забавно морщит лоб и хмурит брови, когда что-то внимательно читает.

И только теперь в оранжевых отсветах огня из камина Кира заметила отметины на груди и плечах напарника, напоминавшие шрамы. Она сразу же все поняла: это были следы от ожогов, оставшиеся на теле Вереса, когда он сжимал в объятиях сгоревшие останки своей возлюбленной… В очередной раз представив эту сцену, Кира невольно содрогнулась.

— Ручка есть? — спросил Верес, закончив чтение.

Кира молча протянула ему ручку. Верес небрежно снял зубами колпачок и расписался в отчете.

— Написано неплохо, хотя я заметил пару опечаток. — Он протянул папку Кире, не забыв при этом оскалиться. — Впрочем, это не удивительно: ты явно торопилась поскорее напечатать отчет, чтобы впечатлить Строгина. Наверняка завтра с утра будешь дежурить под его кабинетом, чтобы поскорее всучить папку и показать, какая ты хорошая исполнительная сотрудница.

— Там нет опечаток, — отрезала Кира, полностью уверенная в своей правоте: перед тем, как распечатать отчет, она перечитала его трижды. Она знала, что слова Вереса были жалкой попыткой хоть как-то задеть ее профессиональное самолюбие.

Напарник развел руками и демонстративно взглянул на фитнес-браслет.

— Ты отвлекла меня от тренировки, — недовольно сказал он, поднимаясь из кресла — Уже поздно, и тебе пора отчаливать. Правильным девочкам не стоит в такое время разгуливать по темным улицам. Сама знаешь: они кишат маньяками-криптоморфами.

Верес состроил жуткую физиономию — вероятно, так в его представлении выглядели маньяки-криптоморфы, но Кира лишь усмехнулась в ответ:

— С чего ты решил, что я правильная?

Она развернулась и направилась к выходу. Кира слышала скрип половиц за спиной: Верес шел за ней, намереваясь закрыть дверь. Интересно, скажет ли он хотя бы «до завтра» или же просто молча захлопнет дверь за спиной?

Когда Кира вышла на крыльцо, она непроизвольно подняла голову к темному небу и заметила, как на короткий миг в образовавшемся просвете иссиня-черных туч полыхнули тусклые зеленые отсветы: как и обещали ученые, в период аномально мощных магнитных бурь даже в летние месяцы на широте города можно было увидеть северное сияние.

Конечно, оно не шло ни в какое сравнение с тем фантастически яркими свечением, которое озарило небо в ночь смерти отца и мамы. Прошлое вновь напомнило о себе: именно во время мощного северного сияния девять лет назад Кира увидела глаза человека, убившего ее родителей. Этот взгляд преследовал Киру в ночных кошмарах, и она запомнила его на всю жизнь. Взгляд, который она искала…

Кира резко обернулась, надеясь застать Вереса на пороге дома и