«Сандал», которого не было - Корецкий Данил Аркадьевич

– Странно, на камеру это не похоже, – вслух размышлял Тихий, осматриваясь. – Скорей на помещение караульной смены…

Такие же мысли пришли в голову и его товарищам. Их привели в отсек, состоящий из двух комнат и туалета. В первой комнате четыре кушетки стояли в один ряд подголовниками к стене, с небольшими проходами между ними. Другая комната предназначалась для приема пищи – стол с лавками, раковина для мытья посуды… Судя по свернутому на окне кабелю, раньше здесь был и телевизор.

– Может, наконец-то из Центра приказ пришел? – предположил Лось.

– А почему тогда не отпускают? – убил зарождавшуюся надежду Док.

Аюб молча смотрел в окно с крупной, не задерживающей свет решеткой. Такие ставят не в камерах, а в административных помещениях: допросной, кабинетах оперативно-начальствующего состава, дежурной части…

В свете фонаря пар из вытяжной трубы здания напротив, замысловато клубясь, стремился вверх. А больше ничего видно и не было. Ночь.

Дверь открылась, в комнату вошел молодой человек в белом халате и с медицинским чемоданчиком, а следом капитан, видимо старший смены охраны.

– Подходите по очереди на медосмотр! – распорядился врач, поставив чемодан с красным крестом на стул рядом с кушеткой.

Он помазал раны вонючей мазью, наложил повязки, а Тихому, ощупав ребра, посоветовал сделать рентген грудной клетки. Как будто это зависело от желания самого Тихого.

– Спать! – сказал на прощанье охранник и визитеры ушли.

– Хоть поспим как люди, а не как загнанные звери, – сказал Лось и щелкнул выключателем. Наступила темнота. Это была дополнительная опция. Бонус.

В эту ночь они спали как убитые, крепко и долго. Проснулись лишь, когда в комнату снова вошли люди. На этот раз лейтенант в форме и разносчик пищи в замызганном поварском фартуке поверх камуфляжа. На удивление, он оказался не заключенным, а контрактником. И завтрак вовсе не из зековского котла, а из столовой персонала: оладьи с вареньем, рисовая каша, яичница, сливочное масло, чай…

– Ничего себе! – озвучил общую мысль Тихий. – Нас на убой откармливать решили, что ли? Как бы мы охрану не объели!

Лейтенант бросил на него недобрый взгляд, но промолчал. Еще вчера этот зечара не посмел бы так шутить, а сегодня…

Сандаловцы тоже сделали свои выводы: если за дерзкую шутку не ударили, значит, у охраны по ним конкретный приказ – не трогать!

После завтрака все снова повалились спать – хроническое недосыпание давало о себе знать. Благо, никто их не трогал. Визиты разносчика пищи с дежурным повторились в обед и вечером. На обед был борщ, картофельное пюре с котлетой, винегрет и компот из сухофруктов, а на ужин – овощное рагу с курицей, чай и булочка с изюмом. Так и прошел целый день: в еде и сне.

К вечеру физическое состояние и настроение сандаловцев заметно улучшилось, что и констатировал прибывший перед отбоем для повторного осмотра врач в сопровождении хмурого сержанта с дубинкой на поясе.

– Долго нас тут держать будут? – спросил у него Тихий.

– Обратно в камеру хочешь? – мрачно буркнул охранник.

Врач промолчал. Да и вряд ли он что-то мог знать. Его дело медицинское. Да и у сержанта такой же уровень, только у него линия компетентности другая: надзор и конвоирование. Прикажут в камеру вернуть – отведет в камеру, прикажут отпустить – выведет за КПП. Единственное, на что он самостоятельное решение принять может, так это дубинкой ударить. Но сейчас даже не взялся за нее. Значит, запрещено. Значит, судьба выжившей четверки решается на самом верху…

– Хоть бы игру какую принесли! – продолжал испытывать терпение охранника Тихий. – Шашки или нарды.

Ему никто не ответил. И игру не принесли. Но и отбой не скомандовали, они спокойно легли спать, когда захотели, как все свободные люди. Посреди ночи их разбудил включившийся в комнате свет. У входа стоял Вампир в черной кожаной куртке, из-под которой виднелись гражданские брюки, в гражданских ботинках, на голове – вязаная лыжная шапочка. На плече висела большая сумка-баул камуфлированной расцветки. С виду – обычный прикомандированный штатский специалист. Чуть за ним держался розовощекий кавказский мужчина крепкого телосложения с пышными черными усами, в кителе с подполковничьими погонами и в форменной шапке, которая придавала ему официальный вид, так как, в соответствии со строевым уставом, позволяла отдавать рапорт при встрече проверяющих. Это был начальник изолятора: когда сандаловцев привезли, он с замом по режиму и старшим опером давал им напутствие о нормах поведения и соблюдении внутреннего распорядка. Правда, сейчас он держался гораздо скромнее и смотрел на контрразведчика снизу вверх.

– Вот, пожалуйста, все приказы выполнены, – с нотками подчинения в голосе сообщил он Вампиру. – Отдельное помещение, медицинская помощь, хорошее питание… Можете у них сами спросить…

Но контрразведчик ничего спрашивать не стал.

– Ассаляму алейкум! – улыбаясь, поздоровался он с сандаловцами. – Я вас забираю.

И поставил сумку на пол.

– Разбирайте одежду, переодевайтесь! По вашим размерам брал.

В сумке оказалось четыре комплекта спецформы «Горка», песочного цвета, с оливковыми вставками, без опознавательных знаков, и ботинки с высокими берцами. Зимой такая форма практичнее «зеленки» и внимания не привлекает. В ней ходят и омоновцы, и военные, и сварщики. Очень распространена она здесь и привычна глазу.

– Извините, но я еще не видел документа, – тихо сказал подполковник.

– Вот он! – Нижегородцев протянул конверт из плотной бумаги с сургучной печатью.

Начальник взял конверт, внимательно осмотрел его, чуть ли ни на зуб попробовал, вскрыл, достал сложенный пополам лист и принялся читать. Вампир наблюдал за ним, но никаких эмоций не зафиксировал. Изучив предписание, подполковник вложил лист обратно в конверт.

– Спичек нет? – спросил он. – А то я не курю.

– Это похвально. Я тоже не курю, – ответил Нижегородцев и протянул заранее приготовленную зажигалку.

Рустам прошел в соседнюю комнату, поджег конверт, подождал, пока он разгорится и бросил в кухонную раковину. Когда от него остался лишь черный пепел, начальник СИЗО открыл вентиль и смыл пепел струей воды.

– Теперь все? – спросил Вампир, который во время процедуры уничтожения стоял рядом.

– Все! – подтвердил подполковник. – Я попрошу подтвердить военному прокурору, что приказ я исполнил в точности.

– При случае я это сделаю, – кивнул Вампир.

– Ну, и… – Тюремный начальник замялся. – Я их вам не передавал. Они совершили побег.

– Конечно, – еще раз кивнул Вампир.

К моменту их возвращения сандаловцы уже шнуровали берцы. Начальник сопроводил их по пустым коридорам, провел через КПП, охрана которого повернулась лицом к стене, и вывел за ворота, где на освещенной площадке стояла белая «Волга» без номеров. Вампир сел за руль, включил двигатель, четыре фигуры в спецформе нырнули в салон, и площадка опустела, остался только запах бензинового выхлопа, который постепенно рассеивался в морозном воздухе.

Начальник остался один. Никто с ним даже не попрощался. Но он не обиделся, наоборот – обрадовался, что из этой мутной истории удалось выпутаться без взысканий и уголовного дела. Постоял на холоде несколько минут, приходя в себя, и зашел обратно во двор.

– Рустам Хасанович, чай вскипел, – почтительно встретил его у ворот переставший рассматривать стену дежурный. – Печенье есть вкусное.

– Из передачек печенье?

– Зачем из передачек?! Сами покупали.

Подполковник вздохнул:

– Ладно, пойдем. Запирай калитку!

Отъехав от СИЗО километра три, Вампир съехал на обочину и остановил машину.

– Выходите! – объявил он. – Получите оружие и амуницию.

– Под роспись? – пошутил Лось.

– Еще какую! Нотариально заверенную! – подсвечивая фонарем, Вампир открыл багажник, где лежали два разгрузочных жилета с запасными магазинами и гранатами в кармашках, два автомата и ПМ. – Разбирайте!