Воин и меч - Иван Геннадьевич Фаворов

возложенную на него епитимию искренне собирался больше не грешить, но оступался в чём-то другом. Рыл ручей, молился, срывался, нарушая устав скита, снова молился и рыл ручей. Тем временем в стране война переросла в революцию, а потом и в Гражданскую войну.

О революции Анатоль узнал от своей вдовушки, а о Гражданской войне, большевиках, захвативших власть и гибели царской семьи, сообщил отшельникам сельчанин, продолжавший приходить за поделками.

Новость об этом Анатоль воспринял очень лично, она всколыхнула в нём волну прежних воспоминаний, и досада от того, что революционерам, на борьбу с которыми он потратил столько сил, хоть и под началом Иллюминатов, удалось победить, вывела его из равновесия. Он ходил целый день, как не свой, работа валилась из рук, а вечером он пошёл к Антонию за советом. Но подходя к келье старца, услышал громкие голоса и площадную брань, почувствовал запах табака и услышал выстрелы. Это чекисты, выбившие признание из сельчанина о том, где живут старцы, пришли их арестовывать. Анатоль стоял в растерянности и смотрел, как Антония, стоящего на коленях вяжут верёвкой, стреляют из револьверов по иконам, написанным Серафимом, и в нём, естественным образом, накипала растерянность и ярость. Но, когда группа затянутых в кожаные плащи усатых чекистов, дымя папиросами, направилась в его сторону, Анатоль испытал животный страх и бросился тихо бежать. Прячась за деревьями и наблюдая, как бандиты заходят в его келью и не обнаружив там никого, с бранью и побоями уводят старцев, сетуя на то, что не успеют до темноты выбраться из леса.

В сером сумраке вечернего полумрака стало тихо, до звона в ушах. Только колотилось испуганное и полное гнева сердце. Весь прекрасный, стройный мир, выросший вокруг Анатоля за эти годы рухнул, осыпался в труху, Анатоль стоял на пороге своего жилища и на него снова щурясь, одним глазом, смотрел чемодан – привет из прошлой жизни.

13. Снова вместе

Опустившаяся на лес ночная тьма не мешала Анатолю бодро шагать к своей цели. Мы с ним снова были вместе. После стольких лет одиночества, проведённых мной в старом чемодане, установившаяся между нами связь почти угасла. Но теперь, когда опостылевший желтоватый ящик остался валяться распотрошённым на полу землянки, всё самое ценное распихано по карманам моего господина, а я в его потной и руководимой гневом руке срубаю макушки мелкого кустарника, связь между нами снова крепнет. Особенно после того, как он изрубил в темноте небольшой куст орешника, росший у нас на пути, весь исцарапался об острые пеньки, разодрал одежду, но прошёл там, где задумал. Я решил, что воин, которого я знал столько лет снова со мной.

За нами вьётся целый рой нечисти, похоже, добрая половина всех искусителей, пытавшаяся соблазнить отшельников теперь ринулась сопровождать нас. Такого количества этих тварей, не было и во всём Петербурге. Долгие годы служа Анатолю, я не видел рядом никого, кроме чёрненького, от которого, кстати, в скиту и след простыл. А в святом месте над душами отшельников вились подобно облакам гнуса, тысячи разнообразных искусителей посыпая старцев непрерывно дождём из мелких желаний и чувств. Под раздачу регулярно попадал и Анатоль. Воля моего господина не была так крепка, как у старцев, ведущих эту внутреннюю брань десятилетиями, поэтому Анатоль регулярно становился жертвой придуманных для него искушений. Но мне по большому счёту наблюдать за этими процессами было скучно, да и демоны имеют уж очень неприглядный вид. Соседством с одним чёрненьким я был сыт по горло, а он имел гораздо более приятную внешность, чем большинство местных тварей, хотя от одного его вида меня воротило. Поэтому я большую часть времени, пока Анатоль подвязался в скиту, проводил в своих покоях, погружаясь в воспоминания древних воинов. Но теперь я снова здесь, и мы с моим господином вместе, как и положено воину и его оружию. Честно говоря, в глубине души я даже рад, что наше пребывание в скиту закончилось. Всё, что там происходило было очень правильно и, без сомнения, приближало заблудшие человеческие души к свету, но я – дух древнего оружия, имею свои цели и представления, конечно, служить палачу мне не хотелось, но и стать забытой игрушкой в руках праведника, тоже не тот путь, которым я хотел идти.

Нетрудно предположить где мы оказались, когда вышли из леса и прошли вдоль реки. Было уже раннее утро, но в облюбованной Анатолем деревне было неспокойно. Накануне в неё зашёл полк красных и теперь расквартировавшись праздновал ещё один день прожитой жизни. Не осталась без внимания и изба Евдокии. Уставший от ночного перехода Анатоль решил не лезть на рожон и переночевал в стогу сена на недавно скошенном поле.

Пробраться в деревню незамеченным оказалось теперь не так уж и просто. Гуляющие красноармейцы появлялись хаотично в совершенно непредвиденных местах и в любой момент были готовы искоренять контрреволюцию, поэтому Анатоль смог поговорить со знакомой вдовушкой только украдкой на заднем дворе за сараем. Она принесла хлеба и вяленого мяса, сообщила, что пока в деревне стоят красные войска лучше ему держаться отсюда подальше. Про арестованных старцев Евдокия ничего не знала. Но слышала про добровольческую армию белогвардейцев, идущую к Москве с юга.

Хорошенько перекусив и поразмыслив над происходящем, Анатоль решил отправиться к господам офицерам, с которыми у него было гораздо больше общего. Но как это сделать он толком не знал, потому что даже плохо представлял, где географически находится.

Евдокия в этом вопросе тоже была плохой помощницей, она только слышала, что с белыми бои идут на юге и на Дону взбунтовались казаки. Где точно и с каким успехом она могла только предполагать, да и разговаривать на эту тему боялась. Всё время нервничала и опасаясь, что непрошенные гости начнут её искать, старалась поскорее вернуться в дом. Анатоль щедро заплатил любезной вдовушке два золотых царских червонца из своих запасов, отложенных на чёрный день и прежде хранившихся в чемодане, с тем чтобы она дала ему возможность переночевать ещё одну ночь в сарае и раздобыла одежду, подходящую для рабочего или человека, не вызывающего подозрений в условиях новой реальности России.

Евдокия с поставленными перед ней задачами справилась отлично и на следующий день поутру Анатоль, переодевшись в приличную для коммуниста одежду, распрощался с хозяйкой и бодро зашагал, скрепя непривычно жёсткими сапогами, в сторону железной дороги, намереваясь дойти по ней до ближайшей станции и там уже прояснить обстановку и выработать план действий.

Отправляться в большой мир было страшно. После нескольких лет уединения мир казался чужим враждебным и незнакомым. Анатоль решил прикинуться учителем левых взглядов, потерявшим документы во