Дни без князя - Иван Афанасьев

На южной дороге было многолюдно. То и дело попадались навстречу повозки с мешками зерна. К южным границам княжества везли доски, пахнущие смолой и скипидаром бочки, тщательно охраняемые тюки с мехами. Верхом Юрий потратил на дорогу едва ли больше часа.

Табор расположился на околице придорожного поселения. Группами бродили женщины романов, приставая ко всем встречным с предложением угадать судьбу. Мужчины романов, в неизменных кожаных безрукавках, стояли между домами по двое, по трое. Юрий небрежно склонил голову к ближайшей такой группе и спросил, как найти их вожака.

— Тебе для чего надо? — незлобиво, но как-то неуважительно спросил роман постарше.

— Большой разговор есть.

Романы переглянулись. И сразу в их мыслях всплыла Айохель, к ней они собрались, было, направить Юрия. Айохель эта, говорливая и безудержно-напористая, считалась в таборе первой мастерицей по заморачиванию не очень желанных гостей.

— Айохель мне без надобности, — предупредил Юрий, едва роман собрался открыть рот.

— Пойдем, провожу, — с неохотой сказал старший роман и пошел вперед.

Кондрахин пустил лошадь вслед за ним, прекрасно понимая, что в этот момент оставшиеся за спиной романы с одобрением озирают лошадь из княжеской конюшни и ее сбрую. В лесу, спрятанные среди деревьев, стояли повозки табора. Горели костры, бегали голые детишки, варили похлебку старые женщины. Возле одной из повозок роман окликнул:

— Храван! К тебе, — и пошел назад, окинув на прощанье внимательным взглядом лошадь Кондрахина.

Вожак Храван оказался совершенно лысым, крепким мужчиной лет сорока с небольшим. Склонный к полноте, с глазами навыкате, подвижный, он приветствовал землянина так, как будто увидал родного брата после длительной разлуки. Юрий представился и прервал его буйное гостеприимство всего одной фразой:

— Княжим даром владеешь? Тогда поговорим без слов.

Храван сразу увял и сделал вид, что не понимает, о чем речь.

— Какой княжий дар, о чем ты говоришь, Юр! Мы люди бедные, у нас ничего, кроме повозок нет.

Но мысли свои он скрывал хорошо, не так, как большинство местных жителей. Закрылся так, как сумеет не всякий князь.

Юрий не настаивал:

— Дело твое. Только лишних ушей нам не надо.

Он обвел вокруг рукой, показывая на царившую вокруг суету.

— Э, — махнул рукой Храван, — это мои. Бабы, дети. Какие уши? Говори, что хочешь.

— Ты должен был слышать, что убили Ити Шаратхи. Позапрошлой ночью пытались убить князя. Убийца был из Прежних, а подослали его Зрящие. Сегодня вечером на княжьем суде Аю Амаравата обвинит Зрящих. Это просил передать тебе сам князь. А мои вопросы такие: какое отношение имеют романы к Зрящим, к амулетам Прежних, к рыжеволосым детям?

Храван нервно оглянулся и понизил голос:

— Передай мою благодарность Амаравате. Романы всегда помнят добро. Кто ты князю? Я слышал о тебе, как о босоногом бродяге?

На "босоного бродягу" Юрий нисколько не обиделся.

— Я помогаю князю в расследовании смерти его супруги, — ответил он, не покривив душой.

Вожак романов неопределенно хмыкнул, и было непонятно, что он этим хотел выразить.

— А откуда известно, что подосланный убийца был из Прежних?

— Я сам его подстерег во дворце князя и разоружил. Он ответил на мои вопросы, а потом смог убежать, выпрыгнув в окно.

— Он так сам и сказал, что из Прежних? — недоверчиво спросил Храван.

Вместо ответа Юрий открыл свое сознание и направил на собеседника свои воспоминания о той встрече. Да, вожак романов обладал княжьим даром. Он ни о чем не спросил больше, а принялся немногословно отвечать на вопросы Кондрахина. Выяснилось, что табор самого Хравата чист, как горный снег. Со Зрящими дружбы не водят, амулетами Прежних не торгуют, рыжих младенцев по селам не высматривают. Из ответов вожака явственно следовало, что отдельно шатающиеся романы, без табора, вполне могут этим заниматься, но ни один табор за такие дела отвечать не станет. Скорее откажутся от попавшего в беду романа.

Юрий вопросительно поднял брови.

— Ээ, ты знаешь, кто такие Солдаты Вудры? — пояснил Храван. — Несколько таборов в лесах Прежних они вырезали. А других — сами Прежние, должно быть. Это ж совсем без головы надо быть, чтобы всем табором в леса лезть. А я что? Я князю должен платить за пребывание в его княжестве. Захочет князь деньги — отдам деньги, захочет, что другое… Он здесь господин.

— Кому романы продают амулеты Прежних? — перебил землянин.

Храван развел руками. Продавали тем, кто платил. И не раз на этом попадались, потому что покупателями могли выступить и Солдаты Вудру, и монахи Ямы Беспощадного. В общем, амулетов по княжеству бродило множество. Оказалось, не только в лесах Прежних можно было обнаружить следы построек Прежних. Они были раскиданы по лесам всего княжества. Большинство из них давно разграбили, а некоторые запечатали неснимаемыми заклятьями монахи Ямы. Только в дни без князя все заклятия теряли силу…

Находились и такие романы, что служили Зрящим. Те платили хорошо, и от монахов защищали. Только романы люди вольные, а Зрящие своеволия не позволяли. Исчезали те романы бесследно, почти никто до старости не доживал.

А с детьми рыжими, был грех, не скрывал Храван. Искали рыжих романы, и проверяли на княжий дар задолго до возраста испытания. Он сам знает нескольких таких детей, что пропали потом из родных селений, а родители их не искали и не печалились. Сам он этого не понимает, поскольку княжий дар у рыжих встречается не чаще, чем у всех остальных.

Найдя рыжего, романы сообщали о таком ребенке тому, кто просил его найти. Тот платил, и ничего больше романы не знали.

— Мир тесен. Мы хоть и бродим, где хотим, а на старые места возвращаемся. Нельзя нам с селянами ссориться, а то совсем для нас места не останется, — сделал философский вывод вожак романов

Вроде и имен не назвал, и сам от всего отпирался, а на вопросы Храван ответил. Понимал, что не послал бы к нему князь предупреждение просто так. Юрий отъезжал, гадая, сколько еще людей на этой планете имеют представление о Прежних. Князья, романы, Зрящие, монахи… Все они одной рукой оберегали от прочих тайны прошлого, а другой норовили сами залезть в них поглубже.

Во дворе княжеского имения суетились слуги, распаковывая поклажу гостей. В этот раз явились только обладатели княжьего дара. Но приехали они в расчете на неизбежную ночевку. Княжеский суд — дело серьезное, может одним днем не ограничиться. Дрипур размещал гостей, а Аю Васанта крутился во дворе под пристальным взором охранников.

Ведмедя Кондрахин обнаружил в их комнате. Ведун благодушно рассматривал рисунки в книжке. Почему его заинтересовали местные звери?