Прости, любимая - Мэри Бэлоу

– Возможно, сразу по возвращении я посещу Паркленд-Мэнор и найду там ту, с которой не хочется расставаться.

– Правда? Вы действительно хотите этого, сэр?

– А разве можно не хотеть снова увидеть красивейшую леди Лондона? До чего же людная эта дорога! Не свернуть ли нам на одну из тихих боковых тропинок?

Франсис встревоженно отшатнулась.

– Нам не следует этого делать, сэр! Я ведь без компаньонки.

– А разве я не гожусь на роль компаньонки? Или вы мне не доверяете?

– Конечно, доверяю, но лорду Астору не понравится, если мы будем гулять вдвоем.

Сэр Джон не нашелся с ответом. А вскоре они встретили Теодора с компанией, и Франсис вновь испытала раздражение, увидев, что леди Гарриет держала Теодора под руку. Нет, она вовсе не возражала против того, что Теодор интересуется другими дамами. Но только не леди Гарриет. Ведь ее даже хорошенькой нельзя было назвать! Франсис сама взяла леди Гарриет под руку, и они вдвоем чуть отстали от компании.

И вот теперь Франсис никак не могла разобраться в своих чувствах. Теодор вышел из кабинета, чтобы прогуляться с лордом Астором и лордом Фарради, а сэр Джон уселся рядом с ней. Интересно, что бы произошло, если бы она согласилась свернуть на тропинку? Сэр Джон поцеловал бы ее? Сделал предложение? Может, проявив чопорность и отказавшись, она упустила свои шанс.

Перед тем как выйти, Теодор посмотрел на нее и улыбнулся и это было первый раз за весь вечер, когда они встретились взглядами. Или он улыбался леди Гарриет?…

Арабелла сидела в кабинете и ела рулет с ветчиной, которым так славился Воксхолл-Гарденз. Однако, медленно пережевывая рулет, она подумала, что с таким же удовольствием могла бы есть бумагу. Она слушала мистера Хаббарда, который горячо извинялся за то, что слишком часто сегодня прикладывался к бутылке, а потом начал довольно бессвязный рассказ о своей женитьбе:

– Я никогда не был богатым, но и бедным тоже. Однако Соня, похоже, не роптала на свою жизнь, пока не встретилась в Брайтоне с этим проклятым Бибби. Этот человек – настоящий Крез.

Арабелла прикусила губу, глядя на мистера Хаббарда с вежливым сочувствием.

– Убегая, она забрала с собой нашего сына, – продолжил он. – Вы знаете об этом, леди Астор? Слышали, что жена сбежала от меня? Но с ее стороны нечестно было забирать мальчика. Это же мой единственный сын!

– Мне очень жаль, – промолвила Арабелла.

– Наверное, я мог бы выяснить, где они. Нанял бы сыщиков и, возможно, сумел бы вернуть сына. Как вы считаете, мадам? Или все же ребенку лучше быть с матерью, даже если она шлюха, а мужчина, с которым она живет, негодяй?

– Может быть, ваша жена и сын вернутся к вам. – Арабелла протянула руку и погладила Хаббарда по плечу. – Когда-нибудь миссис Хаббард осознает свою ошибку.

Хаббард рассмеялся, потянулся к бокалу и, увидев, что он пустой, отшвырнул бокал в сторону.

– А я ее не приму. Тут даже и думать нечего. Ни один мужчина не пойдет на такое унижение.

– Да, пожалуй, – согласилась Арабелла. Внезапно Хаббард вскочил на ноги.

– Мне надо прогуляться на свежем воздухе, – заявил он. – Только бы ноги не подвели.

Пошатываясь, он вышел из кабинета, и Арабелла огляделась по сторонам. На несколько минут она почти забыла о собственных неприятностях. Иногда бывает нелишним почувствовать, что кто-то страдает еще больше тебя. Она искренне сопереживала мистеру Хаббарду. Из немногочисленных разговоров с ним Арабелла предположила, что до того, как его оставила жена, Хаббард был мягким человеком, с хорошим чувством юмора. А сейчас превратился в злобного циника. Сэр Джон Чарлтон разговаривал с миссис Притчард, сестрой леди Гарриет и ее мужем, а Теодор стоял на улице возле кабинета вместе с лордом Фарради и лордом Астором. Сестра увлеченно беседовала с леди Гарриет, и, похоже, Франсис было наплевать и на Теодора, и на сэра Джона Чарлтона. Странно, что она не обращала внимания на окружающих ее симпатичных джентльменов.

Арабелла устремила взгляд на мужа, который стоял к ней вполоборота. Она со стыдом вспомнила, как стремительно бросилась в его объятия. Прижалась к нему, рассказала обо всем, что с ней случилось, словно он был ее лучшим другом. Позволила ему обнимать себя и успокаивать.

Да еще разрешила поцеловать!

До чего же унизительно было вспоминать, как она стояла, охваченная страхом, на темной боковой тропинке, не в силах даже пошевелиться. Как же ей тогда хотелось, чтобы он оказался рядом, она была готова кричать, звать его! Не лорда Фарради, не Теодора, не кого-то другого, кто мог бы быть недалеко. Не даже маму, у которой всю жизнь находила защиту, А своего неверного мужа, которому она совсем была не нужна.

Ох, как же плохо быть беспомощной женщиной! Вот если бы она могла стать смелой и независимой. Просто удивительно, что всего за один месяц она впала в полную зависимость от его сиятельства. Так больше не может продолжаться. Надо быть стойкой. А если она по-прежнему будет нуждаться в нем, то не успеет опомниться, как простит его и разделит его точку зрения на их супружескую жизнь. Этого нельзя допустить. Его поступку нет прощения!

Следует строго вести себя с мужем. Накануне Арабелла была совершенно разбитой, представляя себе, как его сиятельство, нежась в объятиях любовницы, рассказывает ей о ссоре с женой. Да и сегодня она чувствовала себя не лучше. Утром супруг недвусмысленно заявил ей, что не намерен менять свой образ жизни и не считает себя виноватым. Ладно, теперь это уже не имеет никакого значения. Можно считать, что она развелась с ним по соображениям морали, хотя фактически и остается его женой.

Однако обида не проходила. И пропадали втуне все попытки не обращать внимания на мужа, не видеть в нем красивого мужчину, ставшего близким после трех недель замужества; не думать о том, что он обнимал другую точно так, как совсем недавно обнимал ее, шепча успокаивающие слова. И еще он целовал ее. Но он и любовнице дарил поцелуи, от которых она, Арабелла, стала испытывать удовольствие

Перед началом фейерверка лорд Астор вернулся в кабинет и сел рядом с женой. Арабелла даже вообразить не могла, какое это потрясающее зрелище. Она замерла в кресле, совершенно забыв об окружающих, а в небе сверкал и гремел разноцветный фейерверк. О, если бы это зрелище могли увидеть мама и Джемайма! Франсис, леди Гарриет и ее сестра радостно хлопали в ладоши, но Арабелла их не слышала.

Однако когда представление закончилось, все вокруг стихло, а небо снова стало темным, Арабелла, словно маленький ребенок, почувствовала разочарование. Мало того, ей показалось, что она снова одна, рядом никого нет. Запаниковав, Арабелла откинулась на спинку кресла и тревожно вскрикнула.