Впусти меня - Йон Линдквист

Когда Эли была здорова, она казалась Оскару самой красивой девочкой на свете. Но то, что предстало его взгляду теперь... Он в жизни такого не встречал. Люди так не выглядят. Разве что карлики. Но карлики не такие худые, так что... Нет, это не шло ни в какое сравнение. Он был рад, что другие ребята ее не видят.

— Как дела? — спросил он.

— Так себе.

— Поиграем?

— Ага.

Бок о бок они пошли в сторону своего двора. У Оскара был план. Они заключат союз. Если они это сделают, Эли выздоровеет. Его будоражили мысли о волшебстве, навеянные прочитанными книгами. Но ведь волшебство и правда существует! Пусть его мало, но все-таки оно есть. Все, кто в него не верят, как правило, плохо кончают.

Они вошли во двор. Оскар прикоснулся к ее плечу.

— Пойдем к мусорке?

— Ну-у, давай...

Они вошли в подъезд Эли, и Оскар отпер дверь в подвал.

— У тебя что, нет ключа? — спросил он.

— По-моему, нет.

В подвале было темно — хоть глаз выколи. Дверь захлопнулась за их спиной с тяжелым стуком. Они неподвижно стояли бок о бок, в тишине раздавалось лишь их дыхание. Оскар прошептал:

— Знаешь, Эли, сегодня... Йонни с Микке пытались столкнуть меня в воду. В прорубь.

— Да ты что?! Слушай...

— Подожди. Знаешь, что я сделал? У меня в руках была здоровенная палка. И я стукнул Йонни по башке так, что пошла кровь. У него сотрясение мозга, его даже в больницу возили. Им так и не удалось столкнуть меня. Я... я его ударил!

Несколько секунд они стояли в тишине. Затем Эли произнесла:

— Оскар.

— Да?

— Ура!

Оскар протянул руку, чтобы включить свет, — ему хотелось заглянуть ей в лицо. Свет загорелся. Она смотрела прямо ему в глаза, и тогда он увидел ее зрачки. Те несколько секунд, что глаза привыкали к свету, они были как те кристаллы, что они изучали на уроках физики... как там это называется? Эллипсы.

Как у ящериц. Нет. Как у котов. Кошачьи глаза.

Эли моргнула. Зрачки снова стали нормальными.

— Ты чего?

— Ничего. Пойдем...

Оскар пошел к мусорохранилищу и открыл дверь. Мешок для мусора был почти полным, — видно, давно не меняли. Эли протиснулась мимо него, и они принялись рыться в мусоре. Оскар нашел пакет с пустыми бутылками, которые можно было сдать. Эли нашла игрушечный пластмассовый меч и, размахивая им, предложила:

— Давай проверим мусорку в соседнем подъезде?

— Не, вдруг там Томми и компания.

— Что это еще за компания?

— Да так, взрослые пацаны, которые иногда здесь... тусуются.

— И много их?

— Нет, трое. Чаще всего один Томми.

— И что, они очень опасные?

Оскар пожал плечами:

— Ну ладно, давай.

Они вошли в подъезд Томми и остановились у двери, ведущей в подвал. Поднеся ключ к замочной скважине, Оскар вдруг засомневался. А вдруг они там? Что если они увидят Эли? Вдруг он не сможет совладать с ситуацией? Эли подняла перед собой игрушечный меч и спросила:

— Что с тобой?

— Ничего.

Он открыл дверь. Не успели они войти в коридор, как он услышал музыку, доносящуюся из подвала. Он обернулся и прошептал:

— Они здесь! Пошли!

Эли остановилась, принюхалась:

— Чем это пахнет?

Оскар посмотрел, нет ли кого в коридоре, повел носом. Ничего не почувствовал, кроме привычного подвального запаха. Эли добавила:

— Краска. Или клей.

Оскар снова принюхался. Никакого запаха он не различил, однако он и так прекрасно знал, в чем дело. Когда он повернулся к Эли, чтобы увести ее отсюда, он заметил, что она возится с замком.

— Пойдем. Что ты делаешь?

— Да так, ничего...

Пока Оскар открывал дверь в коридор, ведущий в его подъезд, дверь за их спиной захлопнулась с каким-то странным звуком. Не было обычного щелчка. Только лязг металла. На обратном пути он рассказал Эли про клей и про то, какими тормозными становятся пацаны после того, как его нанюхаются.

В своем подвале Оскар опять почувствовал себя в безопасности. Он встал на колени и принялся пересчитывать пустые бутылки в пакете. Четырнадцать пивных и одна из-под водки — такие не принимают.

Подняв глаза, чтобы сообщить Эли результат, он увидел, что она стоит, занеся меч над его головой. Привыкший к ударам, он вздрогнул. Что-то пробормотав, Эли опустила меч ему на плечо и произнесла торжественным басом:

— Отныне провозглашаю тебя, о победитель Йонни, рыцарем Блакеберга и всей близлежащей округи, а именно Веллингбю... мм...

— Рокста.

— Рокста.

— Может, Энгбю?

— Может, Энгбю.

Эли легонько касалась мечом его плеча при каждом новом названии. Оскар вытащил нож из сумки, поднял его прямо перед собой и провозгласил себя Рыцарем-Может-Энгбю. Ему хотелось, чтобы Эли стала Прекрасной Дамой и он бы смог спасти ее из лап Дракона.

Но Эли сказала, что будет страшным чудовищем, из тех, что едят прекрасных дам на обед, и теперь ему придется с ней сражаться. Оскар не стал вынимать нож из чехла, пока они фехтовали, кричали и носились по коридорам. В самый разгар игры послышался звук ключа в замке.

Они забились в отсек, отведенный под овощехранилище, где еле-еле поместились вдвоем, пытаясь отдышаться. В подвале раздался мужской голос:

— Вы что тут вытворяете?

Оскар сидел, крепко прижавшись к Эли. В груди все бурлило. Мужчина сделал пару шагов по коридору.

— Вы где?

Он остановился, прислушался, и Оскар с Эли затаили дыхание. Потом он произнес:

— Сопляки чертовы! — И ушел.

Они еще посидели, чтобы удостовериться, что он не вернется, затем выползли наружу, прислонились к стене и прыснули от смеха. Потом Эли растянулась на бетонном полу, уставившись в потолок. Оскар коснулся ее ступни:

— Ты устала?

— Ага. Устала.

Оскар вытащил нож из чехла и посмотрел на него. Тяжелый, красивый. Оскар осторожно прижал указательный палец к острию, отдернул. На пальце появилась маленькая красная точка. Он прижал палец чуть сильнее. Когда он отнял палец, на нем выступила капля крови. Но такие дела так не делаются.

— Эли? Давай сделаем одну вещь?

Она все еще смотрела в потолок.

— Какую?

— Хочешь заключить со мной союз?

— Да.

Если бы она спросила: «Как это?» — возможно, он бы объяснил, что собирается сделать, но она просто сказала: «Да». Она была согласна на все, что бы это ни было. Оскар нервно сглотнул, зажал лезвие в кулак, зажмурился и медленно потянул за рукоятку. Резкая жгучая боль. Он тяжело задышал.

Неужели я это сделал?

Оскар открыл глаза, разжал ладонь. Да. На ней виднелась тонкая полоса, из которой медленно сочилась кровь; не так, как он это себе представлял — ровной линей, а цепочкой алых капель, которые на его глазах превращались в толстую кривую.

Эли подняла голову:

— Что ты делаешь?!

Все еще держа руку у лица, изучая ее, Оскар ответил:

— Это же просто. Эли, это совсем не...

Он протянул ей свою кровоточащую ладонь. Ее глаза расширились. Она изо всех сил затрясла головой и поползла назад, прочь от его руки.

— Оскар, нет...

— Да в чем дело?

— Оскар, нет.

— Это почти не больно.

Эли остановилась, не отрывая взгляд от его руки и продолжая мотать головой. Оскар протянул ей нож рукоятью вперед, держа его за лезвие.

— Если хочешь, можешь просто уколоть палец. А потом мы смешаем кровь. В знак того, что мы заключили союз.

Но Эли не брала нож. Оскар положил его на пол между ними, подставив ладонь под стекающие с другой руки капли крови.

— Ну, давай! Ты что, не хочешь?

— Оскар, я не могу... ты заразишься, ты...

— Ты даже ничего не почувствуешь...

По лицу Эли пронеслась призрачная тень, настолько преобразившая знакомые черты, что он опустил руку, забыв о каплях крови, падавших на пол. Он вдруг ясно увидел то самое чудовище, в которое они только что играли, и отпрянул назад, чувствуя, как боль в руке усиливается.

— Эли, что?..

Подтянув под себя ноги, она встала на четвереньки и, не отрывая взгляда от его руки, сделала шаг ему навстречу. Затем застыла, сжала зубы и прошипела:

— Уходи!

От страха у него на глазах выступили слезы.

— Эли, перестань. Хватит! Я больше не играю. Хватит! Эли подползла ближе, снова остановилась. Усилием воли она собралась и, пригнув голову к полу, закричала:

— Уходи! А то умрешь!

Оскар встал, попятился. Споткнулся о пакет с бутылками, со звоном опрокинувшийся на пол. Он прижался к стене, наблюдая, как Эли ползет к пятнам крови на полу.

Еще одна бутылка упала на бетонный пол и разбилась, а Оскар так и стоял у стены, глядя на Эли, которая высунула язык и начала облизывать грязный бетон там, куда упали капли крови.

Бутылка в последний раз звякнула и застыла. Эли все вылизывала и вылизывала пол. Когда она подняла на него глаза, нос ее был в пыли.