Искушённая - Селия Кайл

— Хочешь что-нибудь сказать? — спросил он, прекрасно понимая, что всё, что слетит с её губ, скорее всего, будет неправдой.

— Думаю, я уже сказала всё, что мне нужно, — произнесла она, разговаривая с ним свысока так, как никогда не разговаривала бы с Атласом.

— Не думай так, милая, — сказал он. — И не забывай, что ты разговариваешь здесь со вторым по старшинству.

— Правда, — она усмехнулась. — Всегда на втором месте, ха.

Он вспомнил времена, когда она пыталась причинить ему боль, когда именно она изменяла ему. Как будто само по себе это было недостаточно плохо, она не раз смотрела ему в глаза и называла его бетой, как будто это было оскорблением. Для него это было не так. Он гордился тем, кем и чем он был. Но, как он хорошо знал, мотивация была ключевой, а у неё, похоже, никогда не было хорошей мотивации.

Убедившись, что с Харлоу всё будет в порядке, Атлас шагнул к Лорен с выражением, которое Кольт хорошо знал. Альфа мог учуять страх за милю, а ложь — и подавно.

— Итак, ты собираешься объяснить мне раз и навсегда, что, чёрт возьми, только что произошло?

— Я же говорила тебе, — усмехнулась она, ложь уже сочилась из неё. — Она безумно ревнует, что у нас с Кольтом когда-то были отношения, — Лорен посмотрела на него, и Кольт зарычал — это выражение лица разозлило его ещё больше, чем он привык.

— Это так? — Атлас прищурился и шагнул ближе. — Потому что, как я понимаю, она не только с Кольтом. Она с нами обоими.

— Я знаю, но…

Атлас обошёл её, принюхиваясь к воздуху:

— Она не кажется мне ревнивой. Не похожа на ту Харлоу, которую мы знаем. Совсем наоборот. Ты бы так не сказал, Кольт?

Кольт улыбнулся.

— Я бы с удовольствием. — Видеть, как кривая улыбка сползает с её лица, было бесценно. — И я бы сказал, что мы уже достаточно хорошо её знаем, — он бы с удовольствием рассказал ей, как много они знали о Харлоу, просто чтобы Лорен осознала, как мало она сейчас значила в его сознании. Она принадлежала прошлому. Тому, которое Кольт был рад забыть.

— У кого-нибудь есть ещё что добавить? — крикнул Атлас. — Потому что я не собираюсь стоять здесь весь день, пытаясь докопаться до сути, — он огляделся. — Кому-нибудь лучше признаться в этом, или будут последствия.

В воздухе повисло напряжение, и кожу на предплечье Кольта начало покалывать. Никогда не было лучшей идеей заставлять Атласа держаться, особенно когда от этого зависела судьба того, кто ему дорог. Ради них всех было бы лучше, если бы они просто признались сейчас.

— Ты, — сказал он, указывая на молодого парня, стоявшего впереди небольшой группы людей. — Видел тебя там, когда всё это началось — есть какая-нибудь информация для меня?

— Нет, — ответил он, качая головой. — Я имею в виду, что они уже были перекинутыми и занимались этим, когда я добрался туда. Я хотел попытаться остановить их, но они были просто сумасшедшими.

Снова воцарилась тишина, пока собравшиеся гадали, на ком Атлас собирается сосредоточиться следующим.

— Давайте, ребята, кто-то должен что-то знать, — Кольт, как обычно, старался быть более доступным. — Просто дайте нам знать, и мы сможем рассказать о нашем дне. Я уверен, что это то, чего все действительно хотят.

Атлас кипел всего в нескольких футах от него, и Кольт надеялся, что они просто покончат с этим, пока он не начал сходить с ума. Это было не то, что ему сейчас было нужно, не сейчас, когда Харлоу была там и, возможно, в опасности. Им нужно было сосредоточиться на том, чтобы найти и вернуть её.

— Я слышала, как они ранее спорили, — сказала одна из женщин. — Казалось, что Лорен пыталась спровоцировать драку. Продолжала говорить, что Харлоу подвергает стаю опасности, и именно поэтому охотники были здесь. Харлоу пыталась остудить её, но Лорен просто не отпускала её.

— И вот что у нас получилось, — Атлас глубоко вздохнул. — Правда в конце концов всегда выходит наружу. Что-то, в чём я был недостаточно ясен? — сказал он Лорен. — Я думал, что всегда давал понять, что эта стая не терпит лжецов. И особенно мне не нравятся те, кто лжет мне в лицо.

Кольт мог сказать, что его настроение значительно изменилось, что для Лорен это добром не закончится. В какую бы игру она ни играла, она затеяла это не с тем человеком. И на этот раз, похоже, она действительно проиграла.

— Ты ведь знаешь это, верно? — спросил Атлас, поворачиваясь к Кольту, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

— Конечно, Атлас.

Одна вещь, которую Кольт всегда говорил о своём друге, это то, что он справедлив. Он был резок в своих манерах и подходе, но ты всегда знал, на чьей стороне. И он всегда ясно давал понять, чего ожидает от членов стаи.

Атлас пристально посмотрел на Лорен:

— Итак, похоже, у нас здесь проблема. Лжец в стае и тот, кто затевает драку с женщиной, с которой встречаются альфа и бета — женщиной, которой было предоставлено безопасное убежище.

Кольт мгновенно учуял запах страха, Лорен почти замкнулась в себе, когда поняла, что натворила. Ни один альфа не потерпел бы этого. Она была глупа, даже думая, что это сойдёт ей с рук.

Он остановился как вкопанный, когда зазвонил его телефон.

— Зак, — сказал он. — Какова ситуация? — Кольт мог слышать разговор с того места, где он находился, и не сомневался, что Лорен тоже могла его слышать.

— Я нашёл её машину, но её нигде нет. Уловил несколько запахов оборотней, но ни один из них я не узнаю, за исключением одного, — голос Зака звучал обеспокоенно, несмотря на практичность, с которой он пытался донести информацию.

— И? — Атлас зарычал.

— Следопыт. Определённо он, — сказал Закари.

— Принято к сведению, — ответил он, прежде чем повесить трубку. — Чейз, возьми команду в город. Проследи, куда они её отвезли, и узнай, видел ли кто-нибудь что-нибудь.

— Приступаю, Атлас, — произнёс Чейз, поспешно удаляясь.

Атлас снова обратил своё внимание на Лорен, приподняв её подбородок и заглянув глубоко в глаза.

— Я чувствую запах твоего самодовольства, — прорычал он. — Я полагаю, это именно то, чего ты хотела, не так ли? Тебе лучше надеяться, что мы найдём её.

Кольт зарычал, его гнев вышел на первый план. Было ли что-нибудь, чего бы эта женщина не сделала, чтобы получить то, что она хотела?

— На этот раз ты действительно сделала это, да? — пробормотал он. В любое другое время он мог бы почувствовать к ней некоторую жалость, но