Древо миров - Андре Олдмен

Схватка тем временем постепенно превращалась в настоящее сражение. Те, кто еще держался в седле, обменивались ударами копий по краям площадки, но выбитые из седел аргосцы, вместо того чтобы, согласно правилам, покинуть поле, обнажали мечи и накидывались на аквилонских всадников, бросали под ноги коней обломки копий и, заставив таким образом какого-нибудь аквилонского рыцаря спешиться, тут же вступали с ним в смертельную сечу. Вооруженная алебардами стража пыталась было разнять дерущихся, но вскоре сама была втянута в битву.

Многие аквилонские рыцари были убиты, прежде чем поняли, что бугурт превратился в настоящее побоище. Аргосцам удалось получить временное преимущество, они разбили ряды аквилонцев на отдельные группы, окружили и атаковали со всей возможной яростью. Казалось, их действия были спланированы заранее, и каждый отряд отлично знал, что нужно делать.

Дагеклан вовсю орудовал булавой, прокладывая дорогу: невдалеке он заметил черный плюмаж и золотой шлем короля. Рядом было лишь двое аквилонских рыцарей в окружении дюжины аргосцев, и Железная Рука поспешал на помощь, уже осознав, что стал свидетелем грандиозного заговора, и бугурт затеян с единственной целью: убить Конна.

Он был в полете копья от короля, когда увидел двух всадников, летящих во весь опор к сражающейся группе с разных сторон. Слева приближался граф Рабрагор, его прямостоящий ягуар грозно скалил зубы с продолговатого щита. А справа, в сопровождении пяти — шести аргосских рыцарей, несся правитель Арракос: красно — золотые перья его шлема развевались по ветру.

Завидев врага, король развернулся к нему лицом и опустил копье, готовясь дать шпоры коню.

— Да здравствует свободный Аргос! — ревели десятки глоток.

Дагеклан увидел, как за спиной короля расступаются аргосские всадники, чтобы пропустить графа Рабрагора. Это сильно озадачило кампанария, но когда граф опустил копье, целя в спину короля, Железная Рука все понял и пустил своего коня в бешеный галоп.

Конн поскакал вперед, прикрывшись щитом и готовясь сразить копьем Арракоса, но спина короля была открыта, а лошадь Рабрагора набрала такой бег, что быстро настигала королевского скакуна.

Острие графского копья было всего лишь в пяти локтях от левой лопатки Конна, когда лошадь Рабрагора со всего хода врезалась в королевскую. Удар был столь силен, что обе упали в десяти локтях от места столкновения, запутавшись стременами, и граф, словно вихрь, пронесся мимо.

Теперь он оказались лицом к лицу со стремительно приближавшимся Арракосом. Рабрагор пытался осадить лошадь, но та не слушала узды и летела вперед, словно стрела, выпущенная из тяжелого боссонского лука.

Правитель Аргоса увидел только, как упал король, и вместо ненавистного сюзерена невесть откуда возник рыцарь, на щите которого щерил зубы стоящий ягуар.

— Нергал тебя задери! — завопил Арракос, тщетно натягивая удила. — Ты не…

Это были последние слова в его жизни. Рабрагор силился поднять нацеленное копье, но порыв ветра пригнул его вниз, и острый наконечник ударил прямо в щель вызолоченного забрала, разлетевшись на сотни сверкающих осколков.

Когда сопровождавшие Арракоса рыцари соскочили на землю и с трудом подняли изогнутый наличник, они в ужасе отшатнулись: лицо Арракоса превратилось в кровавую маску.

Конн, освободившись из-под упавшего коня, вскочил на ноги и гневно уставился на незнакомого рыцаря, только что сбившего его наземь своей лошадью.

— Что это значит, месьор?! Кто вы?

Кампанарий назвался и, указывая на Рабрагора, сказал:

— Удар шел вам в спину, государь. Подлый удар, и нанести его готовился граф Рабрагор.

Услышав эти слова, граф поднял забрало и громко воскликнул:

— Клянусь Митрой, я спешил на помощь Его Величеству, чтобы заслонить его грудью…

— И для того целил копьем ему в спину?

— Ложь!

Дагеклан поклонился королю.

— Дозволит ли государь решить это дело Божьим Судом? Я вызываю графа на поединок и готов одолеть его в знак доказательства своих обвинений.

— Вначале нужно окончить бугурт. Хотя он и превратился в побоище по вине аргосцев, мы не должны…

— Все уже кончено, государь!

Железная Рука указал на белый вымпел, поднятый одним из приближенных Арракоса на конце копья. Это означало — Аргос пал.

Судьи на деревянных башнях тоже заметили белое пятно и поспешили спустить флаг Аргоса. Фанфары и трубы возвестили победу аквилонцев, и публика разразилась радостными криками: за тучами пыли никто так и не заметил, что все правила бугурта были сегодня нарушены.

В сопровождении Дагеклана и еще нескольких рыцарей Конн подъехал к неподвижному телу правителя Аргоса.

— Мы сдаемся, — мрачно молвил аргосец, державший копье с белым флажком на конце. — Наш сюзерен мертв.

— Это я сразил негодяя, Ваше Величество, — поспешно сообщил Рабрагор, — не слушайте наветов какого-то там…

— Пророчество все же сбылось, — произнес король задумчиво.

Граф протестующе замотал головой.

— Пифия предсказала, что вы можете погибнуть от моей руки, это так, но вы ведь сделали предложение блистательной Эльтире и формально власть на несколько дней перешла к Совету Лордов. Я не мог бы нанести даже… даже нечаянный вред своему королю…

Конн прямо взглянул в лицо графа, и тот невольно опустил глаза.

— Вспомни, что сказано в предсказании, — сурово произнес Конн. — «Прямостоящий ягуар на черни в звоне ристалища убьет повелителя, вонзив копье в золотую клеть». Шлем Арракоса вызолочен, и ты его убил. Теперь мы знаем, кто был твой истинный господин.

Лицо Рабрагора мертвенно побледнело.

— Нет… — прошептал он.

— Ты принимаешь вызов месьора Дагеклана, дабы доказать свою невиновность?

— Дагеклана… — Граф шарил вокруг невидящим взглядом, словно опасаясь обнаружить за плечом лик самой смерти. — Но он имеет ко мне счеты… И мне надо подготовиться…

— Здесь и сейчас, — оборвал его Конн, — иначе я отправлю тебя в Железную Башню к палачам, и мы обойдемся без Божьего Суда.

Рабрагор молча тронул коня и отъехал на пару десятков шагов. Думая, что граф готовится к бою, Дагеклан опустил забрало и установил поданное одним из рыцарей копье в седельный упор.

Рабрагор неподвижно возвышался в седле, словно бронзовый памятник утраченным надеждам.

Вдруг он быстрым движением вытащил кинжал, поднял руку и вонзил острый клинок себе в горло.

Когда Конн, Железная Рука и другие аквилонцы подскакали к упавшему графу, он был уже мертв.

— Лучшее доказательство того, что он состоял в заговоре с аргосцами, — сказал король. И добавил задумчиво: — А может быть, не только с аргосцами…