Тысяча ударов сердца - Кира Касс

добавлял все новые аргументы на разные чаши весов и ждал, какая перевесит.

– Мое мнение учитывается?

– Естественно! – встрепенулся он.

– Сбереги Эскала. Отца будут охранять толпы вооруженных телохранителей, а я, как ты уже догадался, при необходимости неплохо владею мечом. – Я осеклась, не в силах продолжать, но вскоре собралась с духом и озвучила горькую правду: – Не секрет, что в королевской семье мне отведена второстепенная роль. – (Николас вытаращил глаза.) – Куда важнее, чтобы Эскал возвратился во дворец целым и невредимым. С моей гибелью в королевстве все останется по-прежнему. Но смерть Эскала будет равносильна катастрофе. Поэтому молю: сбереги брата! Его жизнь гораздо ценнее.

Николас отвернулся и чуть слышно произнес:

– Не для всех.

Для Николаса такое признание было все равно что увековечить наши имена в мраморе или сочинить оперу в мою честь.

– Извини, не поняла?

– Говорить красиво я не мастер, – забормотал он, по-прежнему не глядя на меня, – иначе давно бы проявил свой талант. Но поверь, для кое-кого… для меня… твоя жизнь дороже всех прочих, вместе взятых. Анника, с рождения мне внушали, что зять короля должен безукоризненно соблюдать этикет и правила хорошего тона. Наставники и гувернеры растили из меня достойного кандидата на твою руку. Жаль, они не вырастили меня достойным твоей любви. Наверное, уже ничего не исправить. Поздно. События в лесу… Ты вправе меня ненавидеть, презирать. Я вообразил, что государство в опасности и, забыв обо всем на свете, помчался в замок. Хотя в первую очередь должен был подумать о тебе. Мне невыносимо, мучительно стыдно. Я поступил как подлец и не смею даже молить о прощении.

Он нервно потирал ладони. До сих пор я считала, что знаю Николаса как облупленного, но сейчас он представал передо мной в совершенно новом свете. Мелькнула робкая надежда: а вдруг рядом с ним мне посчастливится услышать симфонию любви?

Но только не сейчас.

Тем не менее его искренность подкупала.

– Николас, не отчаивайся. Еще не все потеряно.

Он недоверчиво покосился на меня:

– Анника, мне бы очень хотелось начать с чистого листа. Построить теплые, искренние отношения без протоколов и церемоний.

– Ничего не имею против. Но после, когда все наладится. Если ты действительно дорожишь мной, прошу, позаботься о моем отце и брате. Защити их. Стань их голосом разума.

Николас опустил голову:

– Твое желание для меня закон.

Леннокс

В кромешной тьме забредать далеко не хотелось, но после стычки с матерью находиться в стенах замка было выше моих сил. Сквозь рокот набегающих волн до меня доносилась старинная дарейнианская песня в старательном исполнении музыкантов. Мать часто напевала мне ее перед сном в детстве, хотя слова давно канули в Лету. Разве я не должен сейчас ликовать, довольствуясь жалкими крохами уцелевшей истории? Однако меня не покидало чувство, что нас бессовестно обманывают, а замысел Кавана не принесет ничего, кроме боли и разочарования.

Что же до матери…

Я остановился у ристалища, тускло освещаемого входными факелами и светом, лившимся из окон замка. Глядя на истоптанную землю, я мечтал сразиться с кем-нибудь, с кем угодно, лишь бы дать выход скопившейся в груди ярости.

– Уже слишком поздно! – раздался за спиной насмешливый голос.

Я повернулся и увидел, что ко мне направляется Иниго с компанией.

– Ты читаешь мои мысли, – отозвался я, всматриваясь в подошедших, в числе которых, разумеется, была Блайз, а также Андрэ, Шервин, Гриффин и Рами; их появление изумило меня до крайности. – В честь чего такое сборище?

Иниго пожал плечами:

– Ты ушел, никому ничего не сказал. Если ты оставил пленников без присмотра, на то имелась веская причина.

Я закатил глаза:

– Может, ты не заметил, но они уже полдня как не пленники, а почетные гости, которые заведут нас в беду.

– Уверен? – встревожился Гриффин.

Мой взгляд обратился к Блайз, и она вздохнула.

– Если посланцы не врут, королевская семья вот-вот покинет Дарейн ради поездки на Остров. Отличная возможность вторгнуться и захватить замок. Взять королевство практически без боя. Но вместо того чтобы занять никем не охраняемый трон, прославив тем самым себя и посрамив их, Каван решает убить короля. Получится ли у него – большой вопрос…

– У тебя дурное предчувствие? – спросил Иниго.

– Да. Не знаю почему, но в свете последних событий слабо верится, что встреча пройдет гладко. – Я отвел глаза.

Стыдно полагаться на чувства. От них одни неприятности.

– Каков план? – нарушил молчание Иниго.

Я встрепенулся.

– Ты ведь наверняка что-то затеваешь, – подхватил Шервин. – Понадобимся мы все или двоих-троих достаточно?

– Хотя бы в качестве отвлекающего маневра, – вторила ему Рами. – В прошлый раз моя заготовка пропала даром. – Она подмигнула Блайз, и та прыснула.

Я оторопело заморгал:

– Вы… всерьез хотите знать мой план?

– Ну разумеется! – моментально откликнулась Блайз. – Спорим, он у тебя уже есть.

Я судорожно сглотнул. План у меня действительно был. Впрочем, как всегда.

– Мы должны взять замок штурмом. Отправимся в дорогу вместе со всеми, а по пути «потеряемся» в лесу. В такой толпе наше отсутствие не заметят. Если я ошибаюсь и Каван способен лишить жизни короля, мы убьем сразу двух зайцев: избавимся от монарха и одновременно завоюем королевство.

– Кавана поставим в известность? – поинтересовался Иниго.

Присутствующие напряглись.

– Нет. Он запретит нам действовать самостоятельно. Пусть лучше остается в неведении.

– Договорились, – кивнул Иниго. – Но нужно поторопиться… Идти до Дарейна, скорее всего, придется на своих двоих.

– А провизии нужно взять с запасом, – добавил Андрэ.

Признаться, я так далеко не заглядывал. Сбившись в кучку, мы принялись рассуждать. Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до замка. Насколько правдивы цифры, добытые мной у принцессы. Несмотря на скудные сведения, всех обуревала жажда действия.

Мой взгляд скользил по лицам собравшихся. Почему меня так удивляла их беспрекословная готовность следовать за мной? Они отвергли мое предложение сменить Задание на более легкое. Безропотно подчинялись моим приказам, когда я, отступив от первоначального замысла, взял в плен Аннику. А когда и этот план провалился, они не колеблясь разделили со мной груз ответственности.

Спустя столько лет я наконец обзавелся друзьями.

Блайз повернулась и одарила меня лучезарной улыбкой, какой вряд ли баловала остальных. Из головы не шел совет Иниго насчет объятий. Каван счел бы такой поступок бунтарством. Он внушил мне, что смерть повсюду, подстерегает за каждым углом, а любая привязанность – лишь помеха для воина. Опровергнуть бы его слова, обзавестись потомством. Какая сладкая была бы месть!

Жаль, сердцу не прикажешь.

Впрочем, бунтовать можно по-разному.

– Есть желающие научиться читать? – прищурился я.

Рука Гриффина, украшенная соломенным браслетом, первой взлетела