Шарик над нами - Леонид Смирнов

- Стойте! - по громкоговорителю гаркнул на девушку капрал, но, когда она послушно остановилась и, делая мелкие шажочки, посеменила к его прозрачной будке, лицо копа смягчилось. - Капрал Юсикара! - Небрежно отдал честь, едва коснувшись козырька черной лакированной фуражки.

Он был потомком японских переселенцев и потому ростом немного не дотягивал до двух метров.

- В чем дело? - поставив чемоданы на тротуар, спросила Лика как можно более спокойным, хотя и справедливо негодующим голосом. Негодование ей далось не без труда, но уж играть так играть. - Я что-нибудь нарушила?

- Это мы еще посмотрим. - Взгляд полицейского снова стал строгим. - По какому делу вы в Луна-Сити?

- Я обязана отчитываться о каждом своем шаге? - Возмущению ее не было предела. - Неужто просто гулять по городу запрещено? Разве Луна не демократическое государство? - Лика безошибочно нащупала уязвимое место. Не так давно обретя гражданские свободы, селениты очень гордились ими и не уставали рекламировать где только можно. - Неужели я похожа на международную террористку? - продолжала возмущаться она. Лика больше не боялась этого верзилу в черном мундире с золотым шитьем, золотыми же пуговицами и эмблемами.

Капрал с удивлением разглядывал маленького разозленного земного звереныша и наконец ответил:

- Согласно Уставу патрульно-постовой службы, я имею право задерживать и проверять документы у всех подозрительных лиц.

- Я иду записаться на прием в Магистериум, - отчеканила Лика, решив не врать.

У капрала были хитрые морщинки около глаз, и девушка сообразила, что его на мякине не проведешь.

- Вам надо было обратиться в консульство - вряд ли у вас что-нибудь получится, - посочувствовал Юсикара.

- И все же я попробую! - стальным голосом ответила Лика, хотя именно тут она поняла, что все пропало.

Ей действительно не удастся прорваться к самому главному. И не лучше ли тихонько вернуться в гостиницу и получить удовольствие от поездки, какая выпадает лишь раз в жизни?.. Но тут она вспомнила о своем небесном покровителе, и надежда вновь затеплилась в ее душе.

- Ради чего вы туда лезете? - Полицейский явно проникся сочувствием к девушке.

Чем черт не шутит, быть может, отпустит ее подобру-поздорову?

- Мне удалось получить билет на Луну только вместе с туристической путевкой. Я выиграла ее в лотерею. На деловой тур мне бы никогда не заработать, - выложила она все начистоту. - Мне по личному делу, и я... Запнулась. - Я должна попасть в Магистериум. Обязательно. Мне нужна защита. Меня преследуют...

Почувствовав слезы в ее голосе, Юсикара сдался.

- Хм... До стандартной полуночи сможете закруглиться? - Спросил чисто для проформы - ответ был ему заранее известен.

- Нет, конечно.

- Где будете ночевать? - Он понимал, что в свой номер в гостинице она уже не вернется.

- Понятия не имею.

- Если удастся записаться на прием, загляните в казенную гостиницу при Магистериуме. Если там ничего не выйдет, идите на улицу Купера. Там небольшая гостиница "Сервейер", где особо не присматриваются к постояльцам и не спрашивают документы. Скажете, что приехали на стажировку из Мезенцева (это на Обратной Стороне), и поживете недельку. Имя назовите другое, чтобы при розыске... - Он не договорил. И так все было понятно.

- Большое спасибо, капрал, вы меня очень выручили.

- Не за что, - засмущавшись было, Юсикара тут же состроил грозную физиономию. - Запомните: я ничего не говорил и вообще вас не видел!

На душе у Лики было легко: если даже среди полицейских могут попасться хорошие люди... Или здесь тоже не обошлось без ИЗМа? Действительно, поведение сотрудника Лупола слегка подправили. Лику и в Луна-Сити прикрывали чьи-то Магины.

Серый, облупившийся фасад "Сервейера" мог бы принадлежать какой-нибудь земной ночлежке, впрочем, он не слишком отличался от соседних обшарпанных домов. Недаром этот квартал Луна-Сити называли Отстойником.

В "Сервейёре" девушку встретила унылая физиономия портье, обрамленная пегими, свалявшимися бакенбардами. Он без лишних разговоров записал Лику в книгу регистрации и получил деньги за три дня вперед, так что на еду не осталось. Но ведь лучше попоститься, чем ночевать на улице. "Здоровее буду", - подбадривала она себя. Ах, если б это было худшей из ее проблем!

Лика поднялась на четвертый этаж по сумрачной заплеванной лестнице. Почти невесомые чемоданы несла сама, наотрез отказавшись от помощи боя, которому нечем было заплатить. В маленькой комнате, выходившей окнами во двор-колодец, стояла кровать, стул, тумбочка и одежный шкаф. Умывальник соседствовал с закрытым треснувшей крышкой унитазом.

Лика заперла дверь на хлипкий замок, убедилась, что в кране есть вода, пусть едва сочащаяся, и, смыв лунную пыль с лица и рук, повалилась на кровать поверх ветхого покрывала. Она чувствовала себя так, как будто только что вернулась из многодневного похода по горам: мышцы и суставы ног ныли вот вам и "легкость во всем теле необыкновенная". Особенно жаль было брючки, продранные на левом колене. Но все же главное - что ее записали на прием! Послезавтра в одиннадцать утра по Гринвичу ее примут в Магистериуме. (Селениты до сих пор жили по земному двадцатичетырехчасовому циклу, называя его "стандартным".)

Лике было неважно, обошлось ли на сей раз без магии. Важен результат! Она все еще не верила в свое счастье и снова и снова доставала из портмоне талончик со своим номером, датой, номером кабинета, чьей-то неразборчивой подписью и расплывшейся круглой печатью - хотелось убедиться, что он никуда не пропал.

Чем-то раздраженный, прежде времени украсивший свое лицо сеткой морщин чиновник шумно черкал пером по бумаге, оформляя заветный пропуск. Казалось, он вот-вот прорвет ее, яростно скомкает и начнет сначала, или же бешено заорет на Лику и выгонит ее вон. Но, слава богу, теперь это в прошлом.

Следующий день пролетел как одно мгновение. Акклиматизация - процесс долгий, вдобавок продолжалась лунная ночь, и Лике постоянно хотелось спать. Так что большую часть времени она продрыхла без задних ног, вместо того чтобы гулять по широким тенистым бульварам и узким улочкам Луна-Сити.

Проснуться было ох как нелегко. Веки слипались, а тяжеленную голову никак не оторвать от показавшейся удивительно мягкой подушки. Открыв глаза в очередной раз, Лика смотрела на фосфоресцирующий циферблат часов, лежащих рядом на тумбочке, пыталась подняться, но тут же снова проваливалась в тяжелую липкую дремоту. Из этого морока девушка вырвалась лишь около пяти часов вечера.

Чтобы взбодриться, Лика до пояса вымылась ледяной водой, затем спустилась на улицу, в соседнем кафе выпила две чашки весьма сомнительной, но зато горячей бурды под гордым названием "кофе-арабика" и съела черствую булочку. Марципан подразумевался - но, быть может, к счастью: неизвестно, во что он мог превратиться от долгого лежания.