Украденная субмарина. К-129 - Михаил Вознесенский

«…УХОД В ЯПОНИЮ НЕ СЧИТАЕМ ВЕРОЯТНЫМ»

«Видеть во всех недостатках или неудачах руку врага превратилось у Сталина в идею-фикс. Уже после войны, кажется в 1946 г., на Дальнем Востоке погибла подводная лодка. Вышла на учения и не вернулась. Я находился в отпуске. Вернулся в Москву. Первым вопросом Сталина ко мне был: не увели ли лодку враги? Он даже высказал предположение, что наши люди «были усыплены».

Н.Г. Кузнецов написал эти строки так, словно подлодки у него пропадали каждую неделю. «Кажется, в 1946-м…» А ведь это была первая послевоенная потеря. Странная какая-то рассеянность у бывшего министра ВМФ.

16 декабря 1952 г. в Татарском проливе таинственно исчезла подводная лодка С-117 из состава 90-й дивизии 7-го ВМФ (Тихоокеанский флот в 1947 г., по сталинской идее реструктуризации морских сил, был разделен на 5-й и 7-й).

«Товарищу Сталину И.В… Учитывая все ранее имевшие место случаи гибели подводных лодок, наиболее вероятно, что гибель С-117 могла произойти при следующих обстоятельствах: неправильное управление при погружении и при маневрировании под водой, неисправность материальной части лодки, столкновение с надводным кораблем. Вместе с этим был тщательно изучен личный состав С-117 и рассмотрены возможности преднамеренного ухода подводной лодки в Японию или насильственного увода ее американцами. Личный состав имел высокое политико-моральное состояние и являлся политически надежным, поэтому уход лодки в Японию не считаем вероятным. Сопоставляя все данных разведки о действиях американцев в Японском Море за последнее время, и, учитывая решимость экипажа, считаем увод подводной лодки американцами невозможным…»

Откуда взялась Япония, почему США? «Ни с того ни с сего — вспоминал капитан 1-го ранга В. Тесленко, — начальник политотдела бригады Бабушкин вдруг заявил во всеуслышание, что лодка, скорее всего, уведена экипажем в Америку, так как в нем все поголовно — изменники Родины. Что значило тогда такое обвинение, говорить не стоит. Почему Бабушкин так сделал, я не знаю. Может, решил подстраховаться на всякий случай. Жены офицеров со «сто семнадцатой» его тогда чуть не убили…»

Но пришелся сигнал начПО очень ко времени, в самый разгар борьбы с «безродными космополитами», и был услышан на самом верху. Дело приняло крутой оборот. По распоряжению военно-морского министра Н.Г. Кузнецова в Москву были вызваны командующий 7-м флотом вице-адмирал Холостяков, командир 90-й дивизии капитан 1-го ранга Прокофьев, начальник управления кадров флота капитан 1-го ранга Дьячков и начальник Управления разведки флота капитан 1-го ранга Мельников. Ничего хорошего от этой поездки они для себя не ждали. Сразу все вспомнили, что Холостякова в 1938-м уже арестовывали как врага народа. А из Москвы на Дальний Восток вылетел заместитель начальника Морского генерального штаба адмирал Андреев во главе специальной комиссии.

То к одному, то к другому дому офицерского состава Совгаванской военно-морской базы в канун нового, 1953 года, ночами подъезжали «воронки». Пока забирали без вещей. Но подозреваемые чувствовали — скоро. Вот-вот сорвут погоны, отвинтят боевые ордена. О дальнейшем не хотелось думать. На службе им на всякий случай перестали выдавать табельное оружие. Жены каждый вечер со слезами обновляли съестные припасы в их «тревожных» чемоданчиках.

Допрашивали московские «эмгебешники» при больших звездах. Вопросы задавали одни и те же. Не то чтобы хотели подловить на расхождениях с ранее сказанным. Следователи сами заметно «плавали» во флотской специфике и от этого нередко закипали злобой:

— Вы мне бросьте голову морочить своими морскими штучками! А ну, в глаза смотреть, — кто подводную лодку утопил?!

Начальник штаба 90-й бригады Ю. Бодаревский, впоследствии вице-адмирал и начальник Управления кадров ВМФ, вспоминал, что только одним себя успокаивал: посадят недалеко от дома, лагерей в нижнем течении Амура тогда было хоть отбавляй.

И вдруг однажды утром они исчезли все: чекисты, следователи, конвоиры. Будто Дед Мороз собрал их в мешок и утащил подальше в тайгу. То-то была новогодняя радость! Только жен удержать было трудно. Все рвались начПО физиономию поцарапать… История, поначалу окрашенная в самые мрачные тона сталинской эпохи, закончилась неожиданным умиротворением вождя, которого едва ли не впервые удалось убедить в отсутствии предательского заговора. Точнее, он сам себя убедил в этом.

В свой последний поход лодка ушла в 11.00 14 декабря 1952 г. В 90-й бригаде подводных лодок началось литерное учение ТУ-6 по плану: «Нанесение ударов группой подводных лодок по цели, указанной разведывательной авиацией». Группа состояла из трех «малюток» и трех «щук». ВМФ СССР активно перенимал трофейный опыт «Кригсмарине» — групповая атака. «Сто семнадцатой» досталась роль загонщика «волчьей стаи»: занять позицию вблизи сахалинского порта Холмск, контролировать все суда, выходящие в Татарский пролив, и, взаимодействуя с самолетами-разведчиками 8-го авиаполка ТОФ, наводить на обнаруженные цели подводные лодки дивизии. Такое учебно-боевое распоряжение на поход получил капитан 2-го ранга Василий Красников. Из служебной характеристики:

«Командир ПЛ капитан 2-го ранга Красников В.А. назначен на должность 19.01.51 приказом ВМФ № 0200. Стаж службы в подводном плавании — 11 лет. В должности помощника командира подводной лодки был около 7 лет. В связи с ремонтом ПЛ в 1951 г., задач боевой подготовки с выходом в море не выполнял… В мае-июне 1952 г. сдал зачеты на допуск к самостоятельному Управлению. Дважды был проверен Командующим флотом, и приказом по 7-му ВМФ № 0365 от 6 августа 1952 г. был допущен к самостоятельному управлению подводной лодкой типа «С». Тактически подготовлен. Управляет кораблем хорошо. Корабль, море и военно-морскую службу любит. Является кандидатом на Должность командира большой подводной лодки».

«Дело в том, — пишет Н. Мормуль, — что командир «сто семнадцатой», капитан 2-го ранга В. Красников, прошел всю войну на черноморских «малютка», и тот факт, что он уцелел, ни у кого не оставлял сомнений в его искусном управлении подводной лодкой».

Думается, это не совсем так, а скорее — совсем не так. Если он и уцелел на Черном море, это не его личная заслуга. После войны у страны оказалось слишком много старших офицеров и слишком мало штатных должностей. Карьера Красникова затормозилась: семь лет он проходил в помощниках. В командиры его произвели во время ремонта во Владивостоке, где почти полтора года он решал сугубо хозяйственные задачи. Лишь когда встал вопрос ребром: кто же перегонит отремонтированную «старушку» в базу, у Красникова приняли зачеты на допуск. Сдал он только теоретическую часть. Как бы составители характеристики не пытались затушевать собственные должностные нарушения, — мол, ходил Красников и дублером, и посредником, и дважды самим комфлота проверялся, — невозможно утаить очевидное: допуск к самостоятельному управлению получил офицер, не сдавший задач практической навигации. Это все равно, что получить автомобильные права, не сдавая вождения.

…Субмарина под заводским номером 226 была заложена в Ленинграде 10 октября 1932 г., но в воды Балтики она так никогда и не окунулась. То была «Щука» — первенец, головная в серии V-бис, которых была построена «чертова дюжина» — 13 корпусов. Все они по рельсам Транссиба, секциями, были доставлены во Владивосток в гигантских ящиках с маркировкой «Сельхозтехника». В Гнилом Углу бухты Золотой Рог в единое Целое их соединяли электросваркой, только-только освоенной на Дальзаводе. Все происходило под завесой строгой секретности, причем буквально: сборочный стапель-кондуктор был со всех сторон закрыт громадными брезентовыми занавесями и тщательно охранялся. Само словосочетание «подводная лодка» было под запретом. «Объект», — положено было говорить так, — на воду спускали 15 апреля 1934 г., ночью, без митинга и оркестра. Каково же было удивление, когда в толпе судостроителей обнаружили… генерального консула Японии! Японец вежливо поклонился собравшимся, затем — субмарине и спокойно удалился, никем не задержанный. Так «Макрель»», единственная в ВМФ СССР, пошла в родную стихию в присутствии дипломатического представителя недружественной державы.

После поражения в русско-японской войне Россия приняла на себя вынужденное обязательство не развивать свои подводные силы на Тихоокеанском театре. Как только в 1936 г. истек тридцатилетний срок ограничений, немедленно был создан ТОФ — на базе аморфно-неопределенных «морских сил Дальнего Востока».

Чтобы покончить с японским поворотом темы: Иосиф Виссарионович ответил слишком любопытным островитянам не вдруг, но достойно. По его указанию, с началом войны во Владивостоке вдруг начали возводить весьма внушительного вида здание втуза рыбной промышленности. Будто других забот не было! Долгие годы затем образец сталинского модерна одиноко возвышался над трехэтажной улицей Ленинской. Стройку затеяли с единственной целью, чтобы глухой тридцатиметровой стеной перекрыть вид на акваторию Золотого Рога из окон генерального консульства Японии на Алеутской…