Некрочип - Синтия Хэррод-Иглз

Было ли еще какое-нибудь упоминание о китайцах в связи с делом Слайдеру не удалось сразу же воскресить в своей памяти, о чем конкретно шла речь, хотя он был уверен, что они когда-то уже касались этой темы, и рассчитывал, если не о первой, то...

Его мысль была внезапно прервана телефонным звонком. Слайдер бросился через всю комнату к аппарату, чтобы заставить его замолчать, прежде чем проснется Айрин. На проводе был Пэксмэн, ночной дежурный из участка.

– Не иначе, как что-то стряслось, я так понимаю, – сказал Слайдер. – Ну говори, Артур, что там у вас?

– Да этот парень... ну, которого вы отпустили сегодня после обеда...

– Слотер?

– Так точно, Слотер. Так вот, только что звонили из того дома, где он обосновался. Похоже на то, что этот чудак сам себя порешил.

– Боже, в один момент, – услышал Слайдер слетевшие с его губ слова.

– Найден в своей комнате с перерезанным горлом, – добавил Пэксмен.

– Кто сегодня дежурный по департаменту? Мак-Кэй?

– Он уже выехал на место. И патрульная машина тоже. Скоро там будет и Атертон.

– Хорошо. Спасибо. Сейчас выезжаю, – сказал Слайдер.

– Не понимаю, зачем это делать ночью? Что, трудно было этому педику подождать до утра? – простодушно посетовал Пэксмэн.

– Если бы многие самоубийцы дожидались утра, они, возможно, никогда бы не покончили с собой, – заметил Слайдер. Он положил трубку и вышел в прихожую, чтобы взять ключи от машины.

– Билл?

Айрин спускалась по лестнице, завязывая на ходу пояс своего халата. Ее сбитая во время сна прическа делала ее моложе и женственнее, чем обычно гладко прилизанные волосы.

– Опять приходится уходить. Срочный вызов, – сказал он.

– Билл, мне нужно с тобой поговорить, – сказала она, все еще спускаясь вниз.

Раздражение и испуг пересеклись между собой в душе Слайдера, и на месте их скрещения возникло непреодолимое желание огрызнуться.

– Ну не сейчас же, в конце-то концов, – сказал он, делая жест в виде креста.

– Можно и подождать, – сказала она, с трудом сохранив нормальный тон.

– У нас еще одно убийство. Не знаю теперь, когда прийду домой. Тебе ведь известно, как это бывает.

Он на ходу схватил свои ключи и зашагал прочь, напоминая своими энергичными движениями Джона Смита. А его супруга осталась стоять в дверях, глядя, как он, включив заднюю скорость, выезжает на дорогу. Беззлобно жестокая, как Немезида. Слайдер не удивился бы, если б она весь день не покидала своего места, дожидаясь его возвращения. Вот они, прелести семейной жизни.

Дом был освещен, как во время вечеринки по случаю большого праздника; двери раскрыты настежь; у крыльца припаркованные автомобили, праздничное мерцание синих проблесковых фонарей... Не хватает разве что небольшой связки воздушных шариков, привязанных к перилам, – подумалось Слайдеру, когда он подруливал к чистенькой «сьерре» Атертона, купленной им всего четыре года назад. На лестничной площадке, у двери в ванную комнату, какой-то мужчина в многословных выражениях заявлял Мак-Кэю свой протест; одним маршем выше, на кровати в соседкиной комнате, между констеблем женского дивизиона Коффи и негодующей брюнеткой в неглиже сидела Мэнди и поминутно всхлипывала.

Слайдер, не задерживаясь, продолжил свое восхождение, и на верхнем этаже наконец увидел Атертона в компании с местным врачом, который прибыл по вызову, чтобы констатировать смерть. Но то, что смерть действительно наступила, можно было понять и без врача. Слотер, с согнутой спиной и поджатыми ногами, лежал в дальнем углу под рукомойником. Кровавая полоска от одного уха до другого зловеще прорисовывалась на его белой шее. На дне фаянсовой раковины валялся остро заточенный кухонный нож с черной рукояткой. Кровь была внутри белого рукомойника, на его боковой поверхности и, в виде небольшой лужицы, на полу под ним. На Слотере была нейлоновая пижама, черная, с хаотично разбросанными по всему полю красными и белыми квадратиками. Из пижамных брюк с широкими штанинами торчали бледные босые ступни. Слайдер поспешно отвел от них свой взгляд, потому что, как ни странно, именно они, мозолистые и узловатые, исправно послужившие на своем веку, заставили его особенно остро почувствовать человеческую трагедию, свидетелем которой он являлся.

Доктор Уэзим, посчитав свою миссию выполненной, собирался уже уходить.

– Я измерил температуру тела. Смерть наступила, по-моему, где-то час-полтора назад. Непосредственная причина – удушье в результате серьезного повреждения дыхательного горла. Других внешних признаков, которые могли бы говорить о физическом насилии, я не обнаружил. – Он натянуто улыбнулся. – Остальное определит доктор Камерон. Да, и еще: вы не станете возражать, если я, перед тем как уйти, окажу помощь несчастной, которая рыдает внизу?

Пока Атертон ходил провожать доктора, Слайдер осторожно приблизился к телу и внимательно изучил детали, которые помогли бы ему восстановить картину случившегося. Особого труда это не потребовало, потому что печальная история Ронни читалась по ним, как по книге. Нагнулся над раковиной и полоснул себе по горлу. Возможно, из-за угрызений совести, решив, что по его вине и так уже было слишком много хлопот. Перерезав горло, он выронил нож и повалился на пол, забрызгав раковину еще и снаружи.

– Это Мэнди его первая обнаружила, – сообщил Атертон, снова присоединившийся к своему шефу. – Она проводила время за тем, что занимала собой одного джентльмена в комнате, которая находится, если ты не забыл, прямо под этой. Как только ее друг ушел, ей захотелось приготовить себе кофе. Она подошла к рукомойнику, и тут сверху на нее что-то капнуло. Подняла голову, а там, сквозь щель в потолке, просачивается кровь. Так что, шеф, теперь мы знаем, как это получилось.

Но Слайдер уже не только знал, но и мог видеть, как это получилось. Пол под умывальником был застелен квадратным куском линолеума, но в нем имелись прорези для труб, проходивших через межэтажное перекрытие. Линолеум прилегал к трубам совсем неплотно; то же относилось и к перекрытию.

– Водопроводная сеть проходит через комнату Мэнди. Она говорит, что в темноте ей было видно, когда наверху горел свет. Поэтому и кровь...

Кровь сначала растеклась по линолеуму, а потом нашла себе путь вниз, через зазор между трубами и полом. Она быстро загустела, и на Мэнди упали всего лишь две небольшие капли, сыгравшие, тем не менее, очень значительную роль.

– А тот человек на лестничной площадке – это что, ее клиент?

– Нет. Кстати, он уже ушел. С ним занималась другая девушка, Морин. Когда Мэнди завизжала от ужаса, они оба выскочили на лестницу, думая, что с ней случилось что-то серьезное. А возмущался сей господин тем, что, по его мнению, он проявил гражданское мужество, оставаясь с девушками до прибытия полицейских, – те же, вместо благодарности, захотели узнать его имя и адрес; ну, а это он, естественно, желал бы сохранить в тайне.

– Что можно сказать о ноже?

– Им пользовались уже достаточно долго. Другие два ножа, из одного с ним набора, обнаружены в ящике кухонного стола. Они отличаются только размерами.

Слайдер с тяжелым вздохом склонился над убитым и слегка приподнял его голову. Горло было перерезано по линии от левого уха, вниз, до основания шеи с правой стороны, и это, в целом, характерно для подобных самоубийств, совершаемых правшами; но то, что самоубийца с одного маху, нанеся себе глубочайшую рану, перерезав все основные сосуды, никак к типичным случаям отнести было нельзя. Глаза не были закрыты, но видеть уже не могли, и своей замутненностью с сероватым наплывом напоминали глаза задохшейся рыбы. Слайдер осторожным движением прикрыл у мертвеца веки и, выпрямившись, огляделся по сторонам.

– Здесь необычно то, что такая длинная рана нанесена одним движением руки, – поделился своим наблюдением Атертон. – Разрез очень глубок и имеет ровные края; не видно, чтобы лезвие хоть чуть-чуть виляло.

Рука не виляла. Совсем как в баре. Расчлененный труп, с которого все и началось.

– Да, но он умел ведь обращаться с ножами, – сказал Слайдер. – И нет никаких признаков насилия или борьбы.

В комнате, как и прежде, было по-монастырски чисто. Исключение составляло лишь то, что простыня на кровати была отвернута в сторону, а на подушке осталась вмятина от головы.

– Он находился в постели, – произнес вслух Слайдер, переводя взгляд с кровати на умывальник и обратно.

– Да. А тебе не кажется это странным? Я имею в виду: раздеться, лечь в кровать, а потом встать и покончить с собой.

Слайдер покачал головой.

– Но и нельзя сказать, что это совершенно невозможно. Разделся, как обычно, перед сном, лег в постель, но заснуть никак не удавалось – в голову лезли всякие мысли, прокручивались там бесконечное число раз, пока он наконец не решил, что с него достаточно и нужно разом со всем покончить. Откинул простыню, встал с кровати...