Жизнь и приключения русского Джеймса Бонда - Сергей Юрьевич Нечаев

представить мировой общественности очевидные доказательства его вины, и тем самым иметь еще один предлог к разрыву с «нечестной союзницей».

Это выглядит невероятно, но, согласно французской версии, при обыске на квартире Чернышева под ковром рядом с камином обнаружили абсолютно целую записку, в которой содержалось всё необходимое для разоблачения русского шпиона, в том числе и подпись в виде буквы «М». Эта буква плюс еще каллиграфический почерк автора! Не хватало только его фотографии и паспорта… Врочем, их в те времена еще не существовало. Но вот почерк Мишеля якобы был лучшим во всем его ведомстве, и найти его обладателя оказалось несложно.

Потрясающий успех французской контрразведки!

На следствии и суде Мишель во всем сознался, но при этом он старался представить себя невинной жертвой искусителей и в первую очередь Чернышева, который «ловко его завлекал всевозможными средствами» и не только принимал его в любое время у себя, но и посещал его, не брезгуя его скромным жилищем.

Процесс над Мишелем и его подручными сделали, конечно же, открытым. Предатель поплатился за измену головой.

Авторы книги «Элита русской разведки» пишут: «Большой резонанс скандал, по мнению его организаторов, получал, когда у позорного столба оказывался личный посланник императора России, на которого тем самым также бросалась тень». По словам прокурора, за спиной соблазненного чиновника постоянно стоял Чернышев, которого он назвал «самым нескромным, самым предприимчивым из дипломатов».

Из французской версии следует, что гибель Мишеля находилась исключительно на совести Чернышева.

Но так ли это было на самом деле?

На наш взгляд, найденная записка была явной фальшивкой, провокацией французской тайной полиции. И никакой оплошности опытного русского резидента не было и в помине. А до наполеоновского вторжения в пределы России оставались считанные месяцы…

Кстати, оригинал этой пресловутой записки, на которую все ссылаются, обнаружить не удалось. И складывается впечатление, что не только историки, но и современники тех событий излишне много внимания уделяли и уделяют истории с ее обнаружением в особняке д’Анвер.

Скорее всего, эту поистине детективную деталь запустил в дипломатические круги Юг-Бернар Маре, герцог де Бассано, дабы не раскрывать факт длительного наблюдения французских агентов за Чернышевым и русским посольством.

Доказательств этому нет и быть не может. Но вот как тогда быть с такой нестыковкой? В исторической литературе широко бытует мнение о том, что Чернышев покинул Париж 14 февраля по старому стилю (26 февраля по новому стилю). И якобы вечером того же дня, либо утром следующего дня, агенты Пакье устроили в особняке д’Анвер тщательный обыск, в ходе которого и была обнаружена злополучная записка. Однако Чернышев не мог покинуть Париж ни 14 (26), ни 15 (27) февраля хотя бы потому, что 17 (28) февраля у него была аудиенция у Наполеона, на которой император французов в течение трех с половиной часов снова говорил о возможности урегулирования спорных вопросов между двумя державами, стараясь закрепить и усилить то впечатление, которое пытался произвести на Чернышева (а через него и на Александра I) двумя днями ранее.

Несерьезный разведчик?

В официальной ноте, продиктованной самим Наполеоном своему министру иностранных дел герцогу де Бассано для передачи русскому послу в Париже князю А.Б. Куракину, в связи с «делом Мишеля» говорилось:

«Его Величество чрезвычайно огорчен поведением графа Чернышева; он с изумлением узнал, что человек, с которым он всегда хорошо обращался и который был в Париже не в качестве политического агента, а как адъютант русского императора, аккредитованный при Его Величестве собственноручным письмом русского государя, а потому пользовавшийся большим доверием, чем посол, воспользовался своим высоким положением и во зло употребил то, что считается наиболее святым в глазах всех людей. Его Величество льстит себя надеждою, что император Александр будет также огорчен поведением Чернышева и признает, что последний играл роль агента подкупа, одинаково осуждаемого международным правом и правилами чести. Его Величество жалуется, что под титулом, вызывавшим особое доверие, приставили к нему шпиона и при том во время мира, а это дозволительно только относительно врага и во время войны. Он жалуется, что шпионом был выбран не человек, принадлежащий к низшему сословию общества, а лицо, близко стоящее к своему государю».

Наполеон был весьма раздражен раскрывшимся фактом шпионажа. Министр иностранных дел герцог Бассано написал 3 марта 1812 года очень ядовитое письмо русскому послу князю Куракину:

«Я слишком хорошо знаю, господин посол, чувство чести, которое вас отличало в течение всей вашей долгой карьеры <…> Его Величество только что дал графу Чернышеву доказательство своего доверия, имея с ним долгую и непосредственную беседу; император был тогда далек от мысли, что он разговаривает с шпионом и с агентом по подкупу».

Моральное негодование Наполеона против шпионажа не мешало ему в это самое время содержать массу шпионов в России. Не помешало также уже с апреля-мая озаботиться изготовлением фальшивых русских ассигнаций для потребностей будущего похода.

Евгений ТАРЛЕ

«1812 год»