Вингейт - Илья Исаевич Левит

прожектор. Бой шел в темноте. В итоге арабы были разбиты и бежали, а евреи потеряли двух человек. Потери арабов неясны, но они явно были чувствительны. Исход этого дела вызвал громкую сенсацию.

Тут следует заметить, что англичане разрешали иметь немного легального оружия в поселениях «стена и башня», но его явно не хватало. А в других, старых поселениях, было и того хуже. По счастью, «Хагана» располагала и нелегальным оружием, которого у поселенцев было даже больше, чем легального.

К слову сказать, еще раз Тират Цви прославилось 10 лет спустя, но это уже далеко за пределами моей сказки. Там жили уже не те верующие евреи, что гибли, как овцы.

Громким делом стало также основание кибуца «Ханита». В первые месяцы 1938 года многие еще верили в возможность раздела страны. Опять встал вопрос о Верхней Галилее, прямо как во времена Трумпельдора. Еще в конце 1937 года Бен-Гурион заявил: «Если на северной границе будет 4–5 еврейских поселений, это укрепит наше право на Верхнюю Галилею». В марте 1938 года первое такое поселение было заложено: обычный социалистический светский кибуц. Считается, что это было геройским делом. В Ханите есть музей, рассказывающий о тех днях, о том, как из-за бездорожья последние километры грузы везли на ослах и верблюдах. О том, как прятали нелегальное оружие, как впервые использовали самолеты — пока еще только для наблюдения с воздуха за арабами. Во всех этих делах отличился наш старый приятель, Ицхак Саде, — он командовал «военным обеспечением операции». С нашей стороны в боях там погибло 10 человек.

В общем, даже в разгар восстания в 1938 году арабы не могли противостоять еврейскому поселенчеству.

А всего в 30-ых годах количество еврейских сельскохозяйственных поселений возросло со 107 до 252, а число еврейских крестьян с 45 тысяч до 137 тысяч.

Глава 70

Оружие, оружие!

Тактика «Хаганы» оставалась оборонительной, хотя за годы борьбы в ней изменилось многое. Появилась разведка: за арабами присматривали выходцы с Востока. Присматривала «Хагана» и за англичанами. Росло подпольное военное производство, к которому привлекали профессоров Иерусалимского университета, Хайфского политехнического института, Вейцмановского исследовательского института в Реховоте[45]. Но в условиях подполья с одной стороны, общей отсталости страны — с другой, сделать можно было немного. Главное, появились «полевые роты» — зародыш регулярной армии. В 1938 году в них состояло около 1 000 человек, все время находившихся в лагерях, в боевой готовности. Их старались обучить и вооружить получше. В случае нужды роты быстро перебрасывали в другие районы. Эти подразделения подчинялись центральному командованию «Хаганы» и имели кустарно бронированные машины. Людям платили жалованье, хотя и небольшое. Для содержания рот был введен специальный неофициальный налог «выкуп ишува». Его платили добровольно, но достаточно исправно, так как понимали его необходимость. «Ревизионисты», к слову, этот налог не платили: у них была своя организация — «Эцель».

Полевые роты, созданные Ицхаком Саде, были самой активной частью «Хаганы». Иногда они проводили операции, которые не были чисто оборонительными. Но случалось это, во-первых, довольно редко. Во-вторых, о таких операциях не шумели: с одной стороны, боялись разозлить англичан, вынужденных терпеть эту неофициальную деятельность, с другой — еврейское общественное мнение в начале 1938 года было против наступательных операций. «Наше оружие должно быть чистым», — считали они.

А оружия не хватало. В поселениях еще и в 1938 году работала система «запечатанных ящиков». То есть то немногое оружие, которое разрешалось иметь легально, было заперто в ящике. Открыть его разрешалось только в случае арабской атаки. А тогда могло быть уже поздно. Например, во время внезапного нападения на Гиват-Аду уже в начале боя был ранен человек, ответственный за хранилище легального оружия. Ящик не смогли быстро открыть. Атаку отбили нелегальным оружием. В общем, нужда в нем была большая, а раздобыть его можно было только за рубежом. И евреи нашли довольно неожиданный источник оружия.

Глава 71

Снова Польша. Союз евреев-солдат запаса

Теперь снова обратимся к Польше, которую мы оставили в 1935 году, в год смерти Пилсудского. Напомню, что экономическое положение в стране оставалось тяжелым и после кризиса: раньше из Польши уезжали отнюдь не только евреи. Это рассасывало безработицу, а в страну поступали денежные переводы родственникам. Теперь же в большинстве стран появились антииммиграционные законы. Материальные трудности обостряли антисемитизм и межнациональные отношения в целом, причем украинцы уже давно показывали зубы. В отношении евреев так было и в других странах, находящихся восточнее Германии. Но Польша — страна большая, соответственно, и проблемы большие. Тем более умер Пилсудский, что еще ухудшило положение евреев. Его последователи «пилсудчики» не унаследовали его ума и авторитета. Их официальная позиция заключалась в следующем: «Правительство не может терпеть акты насилия (читай „погромы“), но не будет возражать против экономической конкуренции (то есть бойкота еврейских магазинов, мастерских и т. д.)».

А вот как в 1936 году описывает ситуацию посетивший Польшу еврей из Земли Израильской: «Экономический террор (то есть общенациональный бойкот), страх погромов и погромы, нескрываемая ненависть масс на улицах, в поездах, в каждом общественном здании, на каждом углу — вот атмосфера, в которой живет еврейская община или, вернее, в которой ее душат». Пишут, что в том году польскими антисемитами было убито более 100 евреев!

В 1937 году в Польше был принят очередной закон, формально, как часто бывало и раньше, не антисемитский, но на практике ударивший по евреям. Над каждой лавкой, мастерской или конторой полагалось теперь писать на вывеске крупными буквами фамилию владельца. Так что все Рабиновичи и Хаймовичи высветились. А если у еврея фамилия была похожа на немецкую, хорошего тоже было мало — поляки и немцев не жаловали.

Желание избавиться хотя бы от 1 миллиона «лишних» евреев охватило самые широкие слои польского общества. Порой рождались фантастические планы, вроде массового выселения евреев на остров Мадагаскар (тогда французский), где, по слухам, плантаторам нужна была рабочая сила. У Жаботинского даже появилась идея использовать эти настроения. Он вел переговоры с польскими руководителями о дипломатическом давлении на Англию с целью увеличения квоты на алию. Напомню, что с 1936 года квота начала сокращаться. Эти переговоры вызвали яростную критику со стороны несионистских еврейских кругов.

Но не все было плохо в еврейско-польских отношениях. Власти не лезли в еврейскую жизнь. Все еврейские организации, не связанные с коммунистами, существовали легально. Сионисты не встречали никаких препятствий в своей деятельности, даже если это было строительство еврейских военных сил. Так, в 1933 году (то есть еще при Пилсудском)