Династия Рокфеллеров - Александр Фурсенко

Сначала ООН предложили участок, который занимала Всемирная выставка 1937 г. Но выяснилось, что одни работы по расчистке и подготовке строительной площадки составят 35 миллионов долларов. Этот проект был решительно отвергнут. Такая же судьба постигла и ряд других предложений: владельцы участков запрашивали слишком высокую цену. Нельсон предложил было собирать Генеральную Ассамблею в театре Рокфеллеровского центра, но из этого проекта тоже ничего не вышло. Переговоры зашли в тупик, и встал вопрос о том, что Организации Объединенных Наций придется перебираться в другой город. В качестве возможного варианта называли Филадельфию.

11 декабря 1945 г. делегатам ООН предстояло собраться в последний раз, чтобы вынести окончательное решение. Известие об этом застигло Нельсона в Мексике. Бросив все свои дела, он вылетел в Нью-Йорк. До заседания оставалось менее двух суток, и была предпринята отчаянная попытка удержать ООН в Нью-Йорке. Возникла даже идея предложить Организации Объединенных Наций обосноваться в фамильном имении Рокфеллеров Покантико-Хиллз. Правда, на это еще следовало испросить согласие всех членов семьи. А один из братьев находился в Виргинии, другой — в Латинской Америке. Не теряя времени, Нельсон связался с ними по телефону. Расставаться с имением, которое принадлежало еще Рокфеллеру I и хранило в себе семейные традиции, было жаль. Но мысль о том, что организация, призванная вершить судьбами мира, будет расположена в фамильном владении Рокфеллеров, перевесила остальное. Семейный совет решил пожертвовать традициями, и Нельсон вступил в официальный контакт с представителем США в ООН У. Остином. Однако Остин не поддержал этого предложения. Представитель США мало верил, чтобы Организация Объединенных Наций могла согласиться поместить свою резиденцию в имении Рокфеллеров. Попытка провести это предложение неизбежно вызвала бы возражения и нежелательные разговоры. Поэтому Остин сказал Нельсону, что делегаты ООН едва ли согласятся на что-нибудь иное, кроме центра Нью-Йорка. Таким образом, снова все рухнуло. Между тем до назначенного заседания в ООН оставалось менее суток. Потеряв последнюю надежду, Нельсон обратился к отцу. Всем этим делом он занимался сам с группой ближайших советников. Но оказалось, что и старый Рокфеллер не сидел сложа руки. Он предложил совсем иной вариант — купить прилегающий к Ист-Ривер земельный участок на Манхэттене, передав его затем в качестве дара ООН. Такой участок уже присмотрели, с его владельцем начали переговоры, условились о цене и подписали контракт. Предложение Рокфеллеров на этот раз было принято. Нельсон мог торжествовать. Вся операция увенчалась успехом, в результате чего резиденция ООН оставалась в Нью-Йорке. В ближайшие месяцы был разработан проект, а затем под руководством Гаррисона, архитектора Рокфеллеровского центра, принимавшего деятельное участие в переговорах о покупке участка на Ист-Ривер, была выстроена штаб-квартира ООН. Земля, которую она занимает, стоила Рокфеллерам восемь с половиной миллионов долларов. Это — немалая сумма, но при их средствах такой расход допустим. Его оправдывает нажитый моральный капитал.

Участие в комитете по изысканию места для ООН было последним официальным поручением Нельсона. Ему пришлось оставить государственную службу и сделать это вопреки собственному желанию. Агрессивным поведением Рокфеллер восстановил против себя немало людей в правительстве. Он не желал считаться с бюрократической иерархией, действуя так, как хотел. А в случае необходимости — шел прямо к президенту. «Для Рокфеллеров, — пишет Десмонд, — двери были открыты там, где не могли проникнуть другие». Многим этот самоуверенный выскочка стоял поперек горла, и неприязненное отношение к нему приняло широкие масштабы во всех звеньях государственного аппарата.

Особую ненависть Нельсон снискал среди сотрудников госдепартамента. Даже такой его апологет, как биограф Д. А. Моррис, вынужден признать: «Нельзя сказать, чтобы Рокфеллер сделал себя когда-либо популярным в госдепартаменте». Он совершенно не терпел людей, говорящих «нет», требуя беспрекословного подчинения. А одного из тех, кто проработал с ним много лет, — К. Шпета, уволил, едва заподозрив в излишней самостоятельности. Они вместе учились в Дартмуте, и после этого Шпет длительное время служил у Нельсона. Когда Рокфеллер переехал в Вашингтон, он привез его вместе с собой, назначив одним из своих заместителей и поселив даже в собственном доме. Однако со временем Нельсону показалось, что Шпет не проявляет достаточной преданности. Он не всегда разделял точку зрения шефа, иногда действовал и решал без согласования с ним, завел обширный круг знакомых и собственные связи. Такое поведение расходилось с нормами, которые Нельсон считал обязательными для своего аппарата. Он уволил Шпета, и тот перешел в государственный департамент. Когда Нельсон стал заместителем государственного секретаря, он первым делом потребовал, чтобы Шпет «нашел себе другую работу». Зато после отставки Нельсона Шпет немедленно вернулся на прежнее место в госдепартамент.

Многие американские авторы идеализируют отношения Рокфеллера с Рузвельтом. Они находят даже, что у того и другого было много общего во взглядах. Но в действительности трудно отыскать более разных людей. Просто условия военного времени и политические расчеты четырежды избиравшегося президентом Рузвельта свели их вместе. С окончанием войны и приходом в Белый дом Трумэна обстоятельства изменились. Парадоксально, что Рузвельт и Стеттиниус, выступавшие сторонниками хороших отношений с Советским Союзом, терпели Рокфеллера, хотя последний всячески стремился повернуть внешнюю политику США против СССР, а их преемники Трумэн и Д. Бирнс, сторонники «холодной войны», уволили Нельсона в отставку. Однако этот парадокс объясняется политической перестройкой, при которой демократы исключили из системы своих отношений традиционно связанного с республиканцами Рокфеллера. После отставки Стеттиниуса и прихода Бирнса Нельсон почувствовал к себе резкую перемену. Новый государственный секретарь не желал ни встречаться, ни разговаривать со своим заместителем. Наконец, в последних числах августа Нельсон сам отправил ему для просмотра текст речи, которую собирался произнести в Бостоне об отношениях с Аргентиной, в связи с тем, что там была начата бурная антиамериканская кампания. Тогда Рокфеллера пригласили к Бирнсу и между ними состоялся следующий разговор.

«Бирнс: Что Вы хотите?

Рокфеллер: Я хочу говорить об Аргентине.

Бирнс: Откровенно говоря, в этом нет смысла. Президент собирается принять Вашу отставку. Рокфеллер: Хорошо, г-н государственный секретарь. Я дал Вам речь об Аргентине, которую собираюсь произнести завтра вечером.

Бирнс: Нет, Вы уже больше не заместитель государственного секретаря.

Рокфеллер: Хорошо. Это позволит мне произнести такую речь, какую я хотел бы произнести в качестве частного лица. Я расскажу всю правду о делах государственного департамента».

Эта угроза буквально взбесила Бирнса. Но ему ничего не оставалось делать, как обещать Рокфеллеру, что распоряжение об отставке последует после речи в Бостоне. Сам Нельсон еще попытался повернуть события и с этой целью добился аудиенции у Трумэна. «Я отправился к президенту, — рассказывал он потом, — сообщить ему, что я не хочу уходить в отставку. Я сказал, что Южная Америка — слишком важное дело и что я хотел бы завершить работу, если он этого желает. Гарри держался очень мило и сказал, что я проделал хорошую работу. Однако он уволил меня». Государственный секретарь сдержал слово: Нельсону была предоставлена возможность произнести речь, но на следующее же утро газеты сообщили о его отставке.

В жизни Рокфеллера начался новый период. Нельсон снова с головой окунулся в частное предпринимательство. «Война, во время которой он служил главой Комитета по межамериканским делам и заместителем государственного секретаря по Латинской Америке, прервала его планы, — пишет Д. Абельс. — Но после войны он возвратился к ним». Правильнее было бы сказать, что война и государственные должности, которые Нельсон занимал в этот период, не прервали, а были использованы им для дальнейшего продвижения планов Рокфеллеров. Как и в 1914—1918 гг., рокфеллеровские компании нажили на второй мировой войне сотни миллионов долларов. А в Латинской Америке Рокфеллеры значительно укрепили свои позиции. Теперь, воспользовавшись этим, Нельсон увеличил масштабы своих предприятий и с этой целью создал две специальные организации.

Первая — «Американская международная ассоциация по экономическому и социальному развитию» — образована как «некоммерческая» компания. Кроме личных средств Рокфеллеров, в нее вложила несколько миллионов долларов контролируемая ими «Креол петролеум» в Венесуэле. Главная задача этой организации — пропаганда и развитие контактов с местным населением путем участия в различного рода хозяйственных и культурных мероприятиях. Ассоциация применяет преимущественно идеологические средства. Она работает в тесном взаимодействии с другой организацией чисто делового характера — «Международной экономической корпорацией».