Судьба дракона - Эд Гринвуд

— На помощь, болваны! На помощь, или вас поразит проклятие Змеи! — орал он, но слуги, столпившиеся у входа в спальню и перед скрытой до того за деревянной панелью потайной дверью в другом конце комнаты, пятились, разинув рот и совсем позабыв о своих мечах и кинжалах.

В третий раз Черные Земли попытался сунуть руку в сапог и наконец нащупал рукоять маленького кинжала, который он прятал там в потайных ножнах. Рогатая Владычица! Не тот, флакон с исцеляющим зельем был в другом!

В другом конце комнаты раскачивался из стороны в сторону, шепча исцеляющее заклинание, змеиный жрец. Черные Земли заметил, что прямо у его ног лежит кинжал.

Придется им обоим пока подождать с исцелением. Золотой Грифон вырвал из ножен найденный в сапоге кинжал, подхватил копье, оторвав его тупой конец от пола, и бросился через комнату. Слуги испуганно зашептались, когда древко копья врезалось жрецу прямо под дых, припечатав его к стене.

Боль от удара заставила Эзендора закричать, но крик его перешел в кашель, и он упал на колено. Перед глазами снова поплыл желтый туман. Сквозь мглу он смутно увидел, как жрец схватил змеиный кинжал в здоровую руку и с ненавистью уставился на барона.

— Сейчас, — прошипел он, — ты умрешь! — И сам бросился через комнату навстречу барону.

Черные Земли с трудом встал, увернулся от разбежавшегося жреца и как раз в нужный момент повернулся к нему лицом, еще раз преградив жрецу путь древком копья.

Служитель Змеи нырнул в сторону, чтобы увернуться. Но Эзендор быстро развернулся так, чтобы жрец, занеся руку с кинжалом для удара, налетел прямо на окровавленное острие копья.

Черные Земли сделал вид, что падает, согнул колени, что побудило жреца тянуться дальше и дальше, подставив руку с кинжалом под удар маленького кинжала барона.

Наверное, это было как ожог. Отрубленные пальцы полетели в стороны, змееголовый кинжал снова упал, и жрец опять разинул рот в вопле. Но вопль перешел в бульканье — Черные Земли распорол священную глотку.

Затем он отвернулся, не ожидая, пока жрец упадет, и, шатаясь, побрел туда, где лежали его сапоги. Слуги с белыми как мел лицами разбегались от человека, способного передвигаться с раскачивающимся, окровавленным копьем, торчащим из тела. А когда Золотой Грифон онемевшими пальцами нашарил тщательно спрятанный в сапоге флакончик и тот ярко вспыхнул, слуги с воплем бросились прочь, и комната в мгновение ока опустела.

Эзендор Черные Земли, вырвав зубами пробку, выпил все зелье до капли. Жгуче-ледяное, оно должно было через несколько минут утихомирить жгучую боль и наполнить его силой, которая была ему сейчас так нужна. Покрывшись испариной, он вырвал из себя копье и тяжело сел на постель. Кровь забила фонтаном. Он обвел мутным взором стены. Все темнело, погружаясь в желтый туман…

Он смутно увидел, как змееголовый кинжал снова стал обычным клинком.

— Эмбра, если я умру, шествуй к славе! Баронство Черные Земли принадлежит тебе или, если хочешь, Хоукрилу, и да охранят вас Трое, — задыхаясь, прошептал Эзендор, ощущая вкус крови во рту и гадая, хватит ли ему этой дозы зелья и не опоздал ли он его выпить.

Эмбра отчаянно извивалась под кроватью, пытаясь подтянуть ноги и отодвинуться от края — там сквозь соломенный матрас уже несколько раз прошли острые клинки, словно клыки, целясь в ее лицо. Ее куртка все еще была не застегнута, и грудь и шею прикрывал лишь тонкий шелк — латный воротник болтался на шее, а двигаться приходилось быстро. Еще мгновение, и они подумают, что под кроватью никого нет, а тогда набросятся на Ястреба сзади.

— Назад! — прорычала она, скорее чтобы сосредоточиться, а не потому, что это было необходимо, и с бешеной силой призвала Дваер, отшвыривая все живое от себя. Послышались испуганные крики, глухие удары и топот сапог внезапно оборвались, сменившись сочным чваканьем тел, ударяющихся о стены, двери и друг о друга. Сквозь удары прорезался несколько раз пронзительный крик, когда кто-то насаживался на чужие клинки и налетал на собственное оружие.

Эмбра стиснула зубы и напомнила себе, что она такого не хотела и что скоро она будет жить в Аглирте, в которой ей никогда не придется прикасаться к Дваеру, а у людей будут другие дела, вместо того чтобы пытаться по ночам прирезать спящих гостей.

Смирив свою силу, Высочайшая Княгиня удержала всех невидимых людей в комнате там, где они сейчас находились, и призвала Дваер снова, чтобы совершить следующее действие. Это получилось уже лучше. Ей хотелось повернуть постель набок, чтобы можно было встать, а поскольку она уже высвободила силу, которой было для этого достаточно, она решила, что может сделать два дела сразу. Чтобы Дваер сработал в этом случае, надо было бросить заклятия, которые в прошлом давали очень похожий эффект, а стало быть, вспомнить, как это ощущалось. Если удастся вспомнить точно, то Дваер воспроизведет давно сотворенное заклинание. По счастью, разбрасывать все вокруг себя умел любой маг-новичок, и она проделывала это в начале своего ученичества при помощи заклятий «толкай все».

Кровать перекрутилась и врезалась в стену напротив Хоукрила. Резные столбики с треском сломались. Судя по звуку удара, у стены кое-кого придавило, но, поскольку это был не Хоукрил, Эмбре было все равно.

Она встала, держа в руке Дваер, и со всех сторон послышались сдавленные испуганные стоны. От Камня исходило свечение, окутывая чародейку мерцающим ореолом. По всей Долине ходили слухи о Владычице Самоцветов — и вот она стояла перед ними, мрачно сведя брови.

Эмбра глубоко вздохнула, ощущая, как через нее течет магия, прижимающая взбешенных, закованных в латы людей к стенам. Теперь надо сплести более сильное заклинание — нужно чтобы воздух засветился и чтобы она могла увидеть, где находится Ястреб и его враги.

Заставить предмет светиться, как это называлось в книгах, «холодным пламенем», было довольно просто. Это могли даже ученики — надо только представить все как следует и правильно произнести заклинание. Дваер может заменить топливо и заклинание, если она сможет удержать «мысленное видение» свечения…

Медленно, беззвучно воздух пошел волнами и начал светиться. Леди Серебряное Древо увидела своего возлюбленного, который сумел подмигнуть ей, показав, что невредим. Дрожание его шеи и плеч показало ей, чего стоило ему повернуть голову, чтобы она могла увидеть его лицо. Вокруг него — и между ним и стеной — стояли семеро или около того людей Сторнбриджа. Еще несколько десятков были распластаны по всем стенам: слуги в ливреях, люди в одежде с гербом Сторнбриджа, видимо, лесники и конюхи, а также полностью вооруженные стражники с вышитыми на груди алыми ястребами на золотых арочных мостах. У всех в руках были мечи, и все со страхом и ненавистью смотрели на нее.