Простой советский спасатель 3 (СИ) - Буров Дмитрий

На пороге стоял отец, каким я его помнил. Еще молодой, поджарый, не поседевший. С азартным блеском в глазах, широким разворотом плеч. В гости он пришел в своей любимой клетчатой рубашке, которую мама много раз порывалась выкинуть несколько лет спустя, но батя уверял любимую жену в счастливости одежды, и каждый раз хозяйка сдавалась под напором непробиваемых аргументов.

В чем заключалась удачливость этой рубахи, я не знал, но отцу в детстве верил как никому другому. Собственно, эта вера прошла со мной через всю жизнь, пережила подростковые бздыки и юношеский максимализм. Как мне не хватало теплой шершавой руки на своем плече в тот день, когда хоронили Галчону…

Я сглотнул раз, другой, третий. Горло не просто пересохло от волнения и неожиданной встречи, его просто свело судорогой, и слова застревали где-то в районе головного мозга, не доходя до языка.

— Добрый день, осмелюсь предположить, Вы — Лесовой… Ох, простите! — отец рассмеялся над своей оплошностью, а я вздрогнул: знал бы ты, папка, насколько ты не ошибся! — Вы — Лесаков Алексей, верно?

— Гхрм… — я попытался ответить, но речь все еще ко мне не вернулась.

Набрав побольше воздуха, я выдохнул, кашлянул и выпалил:

— Так точно! Здрасте. Я к Блохинцевым. Не ошибся?

— Ух, боевой какой, не переживай, попал куда шел. Заходи, только тебя и ждем, — с этими словами Степан Иванович, он же мой отец, развернулся и исчез в полумраке коридора, крикнув на ходу: — Алексей, дверь захлопни!

Не понял, отец тоже будет присутствовать при разговоре? Ого, вот это удача! Или катастрофа? Я окончательно запутался во всех этих временных петлях и континуумах, плюнул на все и зашел в квартиру. Интересно, что эти историки-любители задумали? По какой причине объявлен полный сбор?

Я разулся и теперь стоял в коридоре, не зная, что делать. Так-то я помнил, куда идти. Справа по коридору располагался большой зал, в котором Блохинцевы принимали гостей. Слева находились спальня и кухня, а напротив пищеблока дальше по коридору с правой стороны в самой маленькой комнате профессор принимал пациентов, когда приезжал в Энск.

Идти самому неприлично вроде, да и по всем законам этого времени я как бы впервые сюда попал. Значит, ничего здесь не знаю, надо подождать, когда хозяин или Лена выйдут и отведут в гостиную. Я топтался на месте, держа в руках папку с архивом и коробку конфет, которую уже измял от волнения. Черт, куда делась вся моя уверенность и смелость? Стоило увидеть отца, как в голове осталась только одна мысль: я рад, что ты живой!

Дико хотелось отыскать его в квартире, обнять и во всем признаться. Но делать этого точно не стоило: при всей любви к фантастическим романам, неуверен, что батя мне не поверит без каких-либо доказательств. Факты — то, чему верил мой отец. А у меня их нет ни одного.

Рассказ о будущем, о развале Советского Союза, о смерти Брежнева через несколько лет, о войне в Афганистане, жестоких девяностых, взрыве Чернобыле — все это здесь и сейчас, в милом, уютном, застойном брежневском времени звучит как вымысел и желание опорочить великий и могучий Союз нерушимых республик свободных. Блохинцев и Лесовой старший, скорей всего психиатрическую неотложку не вызовут, но доктор дядя Коля как минимум порекомендует обратиться к врачу и намекнет Лене на неполноценность кавалера. Или рискнуть?

Пока я прикидывал все за и против, двухстворчатые двери зала распахнулись, и оттуда выпорхнула Лена.

— Ой, Леша! А ты чего в коридоре? Дядя Степа! — звонко крикнула девушка вглубь квартиры. — Ну, Вы чего Лешку не проводили?

— Прости, Леночка! Тут срочное! — раздался веселый голос из кухни. — Иначе Полина Федоровна меня убьет!

— Прям-таки и убьет, — проворчала Лена. — Заходи! — и нырнула в зал. — Бабушка ушла на какое-то собрание пенсионеров, а дядю Степу, как самого ответственного, поспросила присмотреть за пирогом в духовке. Когда остынет, чтобы достал. Если достать сразу, верхушка быстро опадет, а бабушка этого не переживет, — Лена хихикнула. — Правда, я не понимаю, как она об этом узнает. Но дядя Степа у нее на доверие, как хороший кулинар, поэтому такое ответственное дело Полина Федоровна может доверить только ему. Мы с папой, увы, безалаберные существа в плане готовки, — закончила девушка явно словами бабушки.

— Ясно, — в голове все еще царил хаос после встречи с отцом, поэтому я тупил. — А, Лен, это Полине Федоровне, ну и тебе, — я протянул папку, чертыхнулся, и передал коробку с грильяжными конфетами.

— Леш, с тобой се в порядке? — заволновалась девушка. — На тебе лица нет! А ну-ка, давай сюда на диван! — Лена дернула меня за руку и потащила к софе, усадила и принялась суетиться. — Так, что? Голова? Тошнит?

— Лен... Все нормально. Честно, — отвечал я односложно, боясь сорваться на девушку. — Сядь, пожалуйста, и расскажи, почему тут ваш сосед?

— Точно в порядке? Может, воды? — прохладная ладошка легла на мой разгорячённый лоб. — Леш, у тебя испарина! Давай температуру измерим, такое бывает при повреждение головы! — Лена вскочила на ноги, но я успел схватить её за руку и дернуть на себя.

Девчонка пискнула и повалилась на мои колени. Я крепко обнял её и шепнул в ухо:

— Солнышко, все в порядке. Гарантирую. Просто я разволновался. Все-таки официально буду представлен твоему отцу. А тут еще и сосед-историк, они же меня сейчас живьем съедят со всеми моими выдумками и прикидками!

— Не съедят, — авторитетно заявила Лена. — Я не позволю. Ладно-ладно, я поняла, ты весь мужественный и сильный, хоть и раненный в голову герой, — пошутила юная язва и как-то вдруг неожиданно выскользнула из моих рук.

Вот я всегда знал, с женщинами, даже с самыми молодыми и неопытными, не стоит расслабляться. Выберут момент и обязательно устроят всемирный потоп или апокалипсис отдельно взятому мужчине. Мне повезло, моя… кхм… девушка взметнула подолом и косой, и умчалась прочь из комнаты.

Вскоре Лена вернулась с подносом, нагруженным заварочным чайником, плошками с несколькими видами варенья, чайными чашками, ложками и сахарницей.

Я вскочил с дивана, чтобы перехватить тяжелое блюдо.

— Чего не сказала, я бы помог.

— Спасибо, — с облегчением вручая мне посуду с едой, выдохнула девушка. — Ставь на стол, на правую часть, сначала чай попьем, а потом с бумагами будем разбираться. Я за пирогами.

— Помочь? — уточнил я, осторожно ставя поднос, стараясь не расплескать заварку и не пролить варенье.

— Нет, мы с дядей Степой справимся, — и снова умчалась, только хвост косы мелькнул в дверном проеме.

Я задумчиво оглядел столешницу и решил расставить всю посудно-съедобную армию на одной половине, чтобы вторая часть осталась чистой, и на ней можно было разложить все документы.

В дверях показалась Лена с широкой тарелкой, на которой аккуратной горкой лежали пирожки.

— С капустой! Надеюсь, ты такие любишь.

— Я все пирожки люблю, ну, кроме, пожалуй, гороховых.

Девчонка рассмеялась и снова убежала, а я сглотнул слюну. В животе сразу заурчало от умопомрачительных ароматов, словно я с утра маковой росинки во рту не держал. Когда во мне успела перевариться миска рыбного супа, не представляю. Обычно мне обеда хватает до позднего ужина. Хватало, когда я жил в своем времени и работал спасателем. А тут, получается, молодой и вечно голодный растущий организм пожирает еду, как огонь сухую листву .

Лена вернулась в комнату с очередной порцией пирожков.

— С абрикосами! А эти с мясом!

— Лен, остановись! Кто это все есть будет? — я кивнул на стол, уставленный едой.

— Ха, — хмыкнула девушка. — Ты просто не знаешь, как папа и дядя Степа молотят все со стола, когда решают очередную головоломку или строят планы поисков. А сегодня, думаю, и вовсе горячо будет. Точнее, пирожков не хватит, — пояснила и снова исчезла в недрах квартиры, не дожидаясь моего ответа.

Я же стоял, старательно отводя глаза от пирогов, захлебываясь слюной. Скорей бы уже за стол что ли, а то помру голодным, не дожив до самого важного момента встречи. Собственно, я с трудом представлял, для чего меня пригласили. Если бы только доктор дядя Коля и Лена с бабушкой были, я бы еще понял: нашли повод познакомиться с парнем, с которым дочка и внучка проводит много времени, да еще и в больницу бегает.