Каменное перо - Павел Георгиевич Козлов

– А я и не оправдываюсь.

– Правда? – Сказочник отложил страницы. – Что ж.

Принц из последних сил старался не выглядеть слишком растерянным. Он надеялся, что разговор будет развиваться иначе.

Сказочник же продолжал смотреть сквозь него немигающим взглядом. Принц прочистил горло. Слегка поерзал на стуле.

– Это все? – не выдержал он.

– А чего вы ожидали?

Принц не нашелся, что сказать. Чего ожидал? Чего угодно, но не мертвой тишины.

– Я не могу сейчас читать вашу сказку, – обронил Сказочник. – Моим временем всецело овладели другие задачи.

– Я бы не стал называть это произведение сказкой, – начал Принц.

Сказочник махнул рукой, перебивая его.

– Для меня они все сказки. Я же говорил, что жанровый вопрос меня слабо волнует. Я прочитаю ее потом, будьте спокойны.

– Когда мне подойти в следующий раз? – спросил Принц, испытывая все же небольшое облегчение. Это было больше похоже на конструктивную беседу.

– Не знаю, – ошеломил Сказочник.

– А вдруг вы потребуете внести изменения? – удивился Принц.

Сказочник тихо рассмеялся, щуря свои узкие глаза.

– Я не посмею вмешиваться в вашу работу.

– А общая корректура? А если я грубо ошибся? – недоумевал Принц.

– Мелкие ошибки можно исправить, – уступил Сказочник, – но я не трону ничего по существу. Я вам доверяю.

Когда Принц ничего не сказал, он вдруг переменился в лице, как будто только что вспомнил о чем-то важном, залез рукой в ящик, вытащил оттуда небольшую сумочку и бросил ее на стол.

– Ваш гонорар.

Принц едва сдержал довольную ухмылку. У него словно гора с плеч свалилась. Он был готов тут же извинить Сказочнику все его странности, потому что предмет, только что приземлившийся на поверхность стола, своим триумфальным позвякиванием вмиг развеял все страхи и опасения. Принц и сам не решился бы их перечислить, но это было не важно, потому что теперь он наверняка знал: все было по-настоящему, и Сказочник держал свое слово. Диковинные совпадения и неувязки тут же попрятались за плечами неоспоримых фактов. Фактов твердых и материальных, как звонкие монеты.

Сказочник жестом указал на кошелек.

– Ну же, – не без иронии подбодрил он Принца.

Тот, предпочитая не замечать не самую очевидную насмешку, протянул руку и сомкнул пальцы на кошельке. Несколько напряженных часов работы с каменным пером тут же дали о себе знать. Оно было несоизмеримо тяжелее привычного гусиного, и кисть еще не вполне слушалась Принца. С третьей попытки он все же завладел кошельком и неловко опустил его в свой карман.

– Благодарю! – искренне сказал Принц.

Сказочник пожал плечами.

– Я лишь исполняю Контракт. Сумма пока не такая большая.

Принц понимающе кивнул.

– И все же, – добавил Сказочник, – вам не стоит расслабляться. Я жду еще три произведения. В зависимости от того, что подскажет вам ваше воображение, они могут и затянуться. Я вижу в вас склонность к эпическим, крупным формам. Не затягивайте с продолжением работы.

Принц кивнул. Ничто не могло помешать его счастью. Он уже предвкушал визит к портному – право, его обличие никуда не годилось! – а также горячий и сытный ужин. Он заслужил небольшое отдохновенье. А вторая сказка не заставит себя долго ждать.

После непродолжительных, как ему показалось, каникул Принц озаботился поиском нового сюжета. Источник вдохновения обнаружился в самом неожиданном месте. Принц не сразу решил за него взяться – он посвятил несколько дней благородным колебаниям и не раз усомнился в своем праве на его интерпретацию. Однако сердце художника не выдержало, и Принц снова взялся за каменное перо.

Его соседом снизу был юный клерк по имени Альфредо. Они с Принцем лишь кивали друг другу при встрече, но окольными путями ему удалось выяснить, что Альфредо состоял в трогательной переписке со своей семьей. Матушка и сестра затаив дыхание следили за его карьерными успехами из маленького городка в недалекой провинции. Вечерами, возвращаясь со службы, Альфредо с надеждой в глазах подходил к дону Лоренцо. В зависимости от обстоятельств тот или сочувственно пожимал плечами, или триумфально извлекал из-под стола вожделенный конверт, после чего Альфредо удалялся в свою комнату и до поздней ночи сочинял ответ.

Альфредо не мог похвастать крепким здоровьем. Юношу одолевали приступы кашля, которые каждое утро немилосердно сотрясали его и без того хрупкую форму. Его лицо, обычно бледное, со временем приобрело тревожно-болезненный оттенок, глаза сделались водянистыми, руки не могли твердо удержать перо. Окружающие молча покачивали головами и вздыхали ему вслед – не нужно было быть лекарем, чтобы прийти к неутешительному заключению о неясных перспективах молодого клерка.

Но бедняга Альфредо не падал духом. Он продолжал исправно ходить на службу и переписываться с родными, наверняка упоминая о своем недуге как о сущем пустяке, если упоминая вообще.

Одним солнечным утром Альфредо не смог подняться с постели, и через несколько дней его душа отошла в лучший мир. Постояльцы понурили головы, а дон Лоренцо, получив на имя сына письмо от обеспокоенной матери, был вынужден в ответ ошарашить ее трагическими известиями. И вот тогда к Принцу пришло вдохновение.

Одолев все сомнения, он на несколько дней оградился от мира и посвятил себя работе. Когда каменное перо поставило наконец последнюю точку, Принц, разминая затекшую кисть, опустошенно откинулся на спинку все такого же неудобного стула и задумался. Он не знал, какая неведомая сила подвигла его на то, чтобы переосмыслить трагичную историю клерка и его семьи. Не раз за время написания сказки он ощущал себя нежеланным гостем в чужом мире. Но что-то в этом происшествии не отпускало его, что-то руководило его рукой, и он безвольно покорялся атмосфере неизбежности, пропитавшей последние дни.

Муза не уставала нашептывать все новые фантастичные подробности, и Принц благодарно внимал ее ядовитым словам. Он внушал себе, что не мог поступить иначе, что затея зашла слишком далеко, что назад было уже не свернуть; он выплескивал на бумагу все новые и новые строки. Со временем чувство вины покинуло его, а в памяти осталось лишь неясное послевкусие самообмана. В конце концов, рассудил он, что плохого было в удачном сюжете, даже если он навеян самой жизнью? Грех было не использовать такой подарок судьбы.

Принц решился. Он еще раз перечитал новеллу и нашел ее недурной. Его разыгравшееся воображение несколько успокоилось.

Он подосадовал на себя за суеверность и отнес завершенную рукопись Сказочнику, и тот обещал непременно ее прочитать. Как и первую, на которую он по-прежнему не сумел выкроить ни минутки.

Новая история только начиналась.

Мать Альфредо тем временем ничего не ответила на письмо дона Лоренцо, и клерка похоронили в неприметной могилке на городском кладбище. Никто не