Каменное перо - Павел Георгиевич Козлов

– Не мешкайте, заходите, – Сказочник отрывисто указал в сторону стола.

Принц растерянно посмотрел на своего работодателя.

– И это все? – спросил он, обводя взглядом комнату.

– А на что вы рассчитывали, ваше высочество? – не скрывая издевки, спросил Сказочник. – Что еще требуется хорошему писателю, окромя свеч, пера, чернил, добротной бумаги и порхающих мыслей?

– Пожалуй, ничего, – смешался Принц.

– Тогда что вам препятствует? Что мешает?

– Ничего, – сдался наследник престола Лилии.

– Прошу, – Сказочник еще раз пригласил его внутрь.

Принц, не вполне понимая, отчего же ему так неуютно, настороженно прошел в комнату и медленно провел рукой по столешнице, как будто удостоверяясь, что она настоящая. Он обнаружил, что у стены напротив стола стоял дорогой на вид и массивный хронометр. Его циферблат смотрел прямо на Принца. Стрелки скользили по кругу почти беззвучно.

– Я, честно сказать, думал, что комната будет более обставленной, – выпалил Принц с ядовитой улыбкой.

Сказочник безучастно изучал стену. Принц смущенно отвел глаза и поспешил занять свое место. Почему он вел себя как мальчишка? Куда подевалось его достоинство, что сталось с годами аристократической муштры?

Стул оказался на редкость неудобен, а диковинные резные узоры, свисавшие вдоль кромки стола, чуть-чуть впивались в колени. Принц немного поерзал на месте, пока ему не показалось, что его положение стало немного более сносным. Сказочник с интересом наблюдал за его приготовлениями.

Кое-как устроившись, Принц вопросительно посмотрел на человека в черном.

– Берите перо, – молвил тот.

Принц протянул руку и чуть не вскрикнул, когда его пальцы сомкнулись на обжигающе холодном предмете.

– Оно каменное! – воскликнул он.

– Верно, – кивнул Сказочник.

– Им неудобно писать! —возразил Принц, между тем завороженно разглядывая искусно выполненное опахало, каждая бородка которого была вырезана с невероятной щепетильностью и достоверностью.

– Вы привыкнете, – не согласился Сказочник. – Оно тяжеловато по сравнению с обычными перьями, но им удобно пользоваться.

– А как же оно будет держать чернила? – недоумевал Принц.

– Будет, – заверил его работодатель. – Оно… непростое.

Принц отложил перо и серьезно посмотрел на Сказочника.

– Это ведь шутка, да? Сначала вы добавляете в Контракт этот малозначительный, на первый взгляд, пункт о самостоятельном предоставлении мне всех письменных принадлежностей, а потом с радостью пользуетесь им и подсовываете мне нерабочее перо. И все это для того, чтобы поглядеть, какую я скорчу мину? Я верно вас понимаю? Что ж, будем считать, что ваша шутка удалась. Я, наверное, и правда обеспечил вам неплохое развлечение. Это успех. Браво! А теперь, будьте любезны, дайте мне нормальный инструмент.

Сказочник, хмурясь, выслушал эту тираду Принца, ни разу его не перебив. Повисла тишина. Сказочник задумчиво погладил свою бородку, сложил руки за спиной, посмотрел в пол, переступил с ноги на ногу, посмотрел в сторону. Принц настороженно ждал от него хоть какой-нибудь реакции. Что угодно было бы лучше. Но Сказочник продолжал безмолвствовать. Он зажмурил глаза и сделал глубокий вдох. Он как будто еще не вполне доверял себе и ждал, пока не уляжется овладевший им гнев. Наконец он сделал шаг к столу и, облокотившись на него обеими руками, посмотрел Принц прямо в глаза.

– Я похож на шута? – спросил он ледяным тоном.

– Отнюдь, – прохрипел Принц. В горле у него ни с того ни с сего пересохло.

– Тогда с чего вам подумалось, что я шучу?

– Поймите, вся ситуация… – начал оправдываться Принц.

– Вся ситуация развивается в соответствии с Контрактом, что вы внимательно изучили и ратифицировали своею закорючкою, – оборвал его Сказочник. Его руки сжались в кулаки.

Принц нервно сглотнул.

– И, пытаясь выставить меня шутником, вы оскорбляете меня и ставите под сомнение свою собственную рассудительность.

– Но каменное перо, – повторил Принц, – это же… дикость!

– Это необходимость, – уже спокойнее сказал Сказочник. Его лицо немного прояснилось, гнев отступил. – Я прошу Вас уважать составленное соглашение. Осваивайтесь.

Он резко развернулся на каблуках и вышел, притворив за собою дверь нарочито мягким движением. Так начался первый рабочий день Принца.

День оказался одной продолжительной пыткой. Когда Принц пришел в себя и вознамерился приступить наконец к написанию сказки, он столкнулся сразу с двумя трудностями. Во-первых, он не был уверен в том, что ему дозволено было употребить лежащую на столе бумагу в качестве черновика – уж больно она была хороша. А писать сразу на чистовую Принц категорически не умел. Да и был ли такой писатель? Надобно было испросить бумагу попроще, но одна мысль о том, чтобы выйти наружу и обратиться к Сказочнику, наполняла его почти сверхъестественным ужасом.

Во-вторых, пережитое потрясение выжгло напрочь все зачатки творческой искры. Вдохновение оставило его. Он не мог сосредоточиться ни на одной мысли. В памяти то и дело хаотично всплывали обрывки слов Сказочника. Он советовал вдохновиться какой-нибудь историей? Начать с эксперимента? Ничего путного не шло в голову.

Он подержал перо в руке и попробовал поводить им над столом, имитируя письмо, однако кисть и вправду быстро начала уставать.

Сколько длился его рабочий день? Когда можно было устраивать перерывы? Сколько сейчас времени было? Все ответы ожидали в соседней комнате, то есть в недосягаемости. Тело его словно налилось свинцом и стало настолько чужим, инородным и неуклюжим, что он боялся лишний раз ненароком пошевелиться, чтобы не произвести, не дай бог, ненужный шорох. Казалось, что весь мир был готов развалиться от одного неосторожного вздоха.

А еще этот стул, будь он трижды проклят. Самый абсурдно жесткий и неудобный стул в мире. И стол, то и дело впивающийся в ноги неизвестно для чего прикрепленными к нему завитушками.

Когда жизнь сделалась невыносимой, Принц решил повременить еще немного. И тогда удивительным образом кризис миновал, и он обрел счастливую надежду: Сказочник мог заглянуть к нему сам! Под эгидой смутного ожидания прошли минуты, часы, или даже дни – он уже ни за что не мог поручиться.

Наконец Принца посетила первая вдохновенная мысль. Повинуясь ей, он аккуратно отодвинул стул чуть назад и встал. Он почувствовал приятную пульсацию по всему телу и чуть не упал в попытке сделать первый шаг. Некоторое время он привыкал к этому новому состоянию, как моряк, только что очутившийся на суше после кругосветного плавания. Когда тело начало подчиняться ему более охотно, он походил взад-вперед по комнате и снова почувствовал себя человеком.

Света от свечей вполне хватало для письма, однако стены при таком освещении казались почти черными. Принц подошел поближе к одной из них и попытался понять, какого же она на самом деле цвета, но внезапно дверь скрипнула. Принц вздрогнул и обернулся.

Его надежда осуществилась – на пороге стоял Сказочник. Облегчение тут же