Судьба на выбор - Дэни Аткинс

Наконец Джек заговорил, и негромкий голос разорвал опутывающие нас чары.

– Прости, Эмма, я планировал устроить приятный выходной, а не подкидывать проблем. Давай просто обо всем забудем?

Он наклонился, сворачивая плед, а я, улучив момент, прихватила плоский камешек, с которым играла чуть раньше. Хотелось оставить сувенир на память об этом вечере.

По дороге в город я молчала, проматывая в голове весь разговор у закатного озера. Когда мы добрались до ярко освещенного ресторана, я знала наверняка только одно: ни сейчас, ни в будущем я не смогу стереть из памяти ни единой сегодняшней реплики.

Ресторан, оформленный в деревенском стиле, был очень мил: дубовые балки, каменные стены… Нас проводили к столику возле окна, на котором в стеклянном бокале плясало пламя красной свечи.

Неподалеку бок о бок сидела пожилая пара, переплетя на белой скатерти морщинистые руки, покрытые старческими пятнами. Я вдруг почувствовала зависть – мне очень не хватало такой близости, и я даже знала, с кем именно хочу ее испытать. Глупая, глупая мечта, которой не суждено сбыться. И которая не желала разбиваться о реальность.

– Здесь чудесно, Джек. Спасибо. – Я вздохнула. – Наверное, мне и правда нужно расслабиться.

– Рад, что получается, – сказал он, выдвигая мой стул. От ласковой улыбки, как всегда, дрогнуло сердце. Не я одна пала жертвой его чар; официантка тоже присматривалась к Джеку, украдкой любуясь широкоплечей фигурой, мне же достался от нее хитрый взгляд, будто говорящий: «Везет же некоторым». Я закусила губу. Наверное, вокруг Джека всегда вьются женщины. Флиртуют, кокетничают. Пытаются привлечь внимание. И все же, когда мы вместе, он смотрит только на меня. Джек словно воплощал в себе все качества идеального мужчины из бесконечных списков для глянцевых журналов. И это было так удивительно, что я…

– Какое закажем вино?

Я пыталась поймать ускользающую мысль:

«…так удивительно, что я…»

– Белое или красное?

«…что я… влюбляюсь?!»

– Эмма?

Я не могу влюбиться в Джека! Или могу?… Подумаешь, мимолетное увлечение, сугубо гормональная тяга. Но чтобы любовь? Откуда?!

– Эмма, что-то не так?

Я вздрогнула, словно очнувшись ото сна, и, поймав на себе полные любопытства взгляды Джека и официантки, промямлила:

– Да, белого вина, пожалуйста.

Слава богу, хотя бы дар речи не утратила. Потому что с чувствами явно не ладится. Неужели мне хватило глупости влюбиться в мужчину, который вот-вот исчезнет из моей жизни, у которого аллергия на обязательства и который до сих пор не оправился от предательства бывшей жены? И это при том, что каких-то шесть недель назад я сама собиралась замуж за другого?

Джек что-то говорил, но я не слышала, думая о своем.

– Прости, что ты сказал? – переспросила я, тряхнув головой в надежде, что все лишние мысли уберутся прочь.

Он не сводил с меня задумчивого взгляда.

– Уверена, что все хорошо? Тебя не тошнит? Голова не кружится? Ты какая-то… странная.

– Нет-нет, все замечательно, – соврала я.

Потянувшись через стол, Джек накрыл ладонью мою руку.

– Со временем обязательно станет легче. Поверь.

Он уже столько раз ко мне прикасался, что должен был выработаться иммунитет, однако сейчас все оказалось по-другому. Пальцы дотронулись до моей кожи, и пульс ускорился в тысячу раз, а карие, почти черные глаза Джека вдруг стали серьезными.

– Не хочу уезжать, пока ты в таком состоянии.

С языка рвалось: «Тогда не уезжай. Закончи книгу здесь. И все последующие – тоже. Ведь тебе неважно, где писать, зачем возвращаться?» Но сказать это – значит выставить себя полной дурой, поэтому я ответила:

– Джек, ты не обязан спасать меня всю жизнь. Давай уже, завязывай с геройством.

Горько улыбнувшись, он парировал:

– Знаешь, наверное, я и на другом конце света буду за тебя переживать.

Судя по интонации, это была не шутка.

Я не нашлась с ответом, хотя слова и интонации Джека на всякий случай запомнила, чтобы потом в них разобраться.

– А может, останешься? Ну, ненадолго, если хочешь? – словно невзначай поинтересовалась, предательски заливаясь краской.

– Вряд ли. У меня в Нью-Йорке дела, и дом я арендовал только до конца месяца. – Сделав паузу, он осторожно добавил: – И как я уже говорил, есть кое-кто… ради кого я должен вернуться.

Я сглотнула, надеясь не выдать чувств. Да, недавно он упоминал о ком-то, кто его «держит». И скорее всего, этот кто-то – женщина. Так что все, Эмма, конец. Мы с ним видимся последний раз. Глаза защипало, и я яростно сморгнула слезы. Не стоит портить вечер фантазиями о том, чему не суждено случиться.

Скрывая эмоции, я, как обычно, перекидывалась с Джеком шутками. Смеялась, когда он с нарочитым удивлением принялся изучать в меню раздел национальной кухни.

– «Завтрак пахаря», «Пузырь и писк» и «Хлебный пудинг»? «Жаба в норе»? Люди, да что с вами такое?!

Я подняла тост за будущее, надеясь, что глаза не выдадут печаль от нашего скорого расставания.

Выйдя из ресторана, мы очутились на открытой веранде у самого берега реки. Солнце спустилось совсем низко, и ртутные воды слабо мерцали в косых лучах.

– Прогуляемся немного? – предложил Джек.

Я кивнула, и мы направились к ступенькам. Джек взял меня за руку, чтобы я не упала с напитавшихся влагой деревяшек, и так и не выпустил, даже когда мы пошли по извилистой тропинке к пляжу. Заметно холодало, но я не мерзла, согретая теплом его рук.

На этом берегу реки не было ни души, а на другом и вовсе простирались пустые поля. Деревья отбрасывали причудливые тени, густеющие по мере того, как солнце ползло за горизонт. Поэтому уже через пару минут казалось, что мы с Джеком очутились на краю света. Или в нашем собственном мире для двоих, где не существует привычных правил.

Впереди возник деревянный мост, оформленный под старину. Нам незачем было переходить на другую сторону, однако, поравнявшись с ним, мы не сговариваясь свернули к дощатому настилу. Здесь деревья росли особенно густо, и Джеку приходилось пригибать голову, чтобы не задевать нижние ветки. Добравшись до середины моста, мы замерли на месте, глядя, как на реку спускается ночь и свинцовые волны постепенно чернеют. Последние лучи солнца угасали, в небе всходила луна.

За всю прогулку мы не произнесли ни слова. Слова были лишними, они разрушили бы гармонию этого места. И все же я заговорила:

– Так спокойно… Навсегда бы тут осталась. – Я ждала, что Джек отпустит какой-нибудь насмешливый комментарий, но он молчал. – Тебе стоило захватить фотоаппарат, – продолжала я.

Джек, опираясь рукой о перила, повернулся.

– Нет, – тихо ответил он. – Я и так запомню сегодняшний вечер. Из-за…

Я не заметила, как он опускает голову, как обнимает меня – ужасно, потому что в будущем не раз захочется воскресить в памяти эти секунды. Все случилось неожиданно – каким-то чудом я вдруг очутилась в объятиях Джека, чувствуя его губы на своих и утопая в самом потрясающем поцелуе в жизни.

Я словно парила в небе, не зная, кто я и как вернусь на землю. Джек прижимался ко мне всем телом, и мы идеально подходили друг другу, точно детальки мозаики. Послышался стон – не знаю, чей именно, потому что мы оба уже задыхались, но не желали прерывать поцелуй. Мир тонул в красной бархатной дымке; исчезло все, кроме его сладких губ.

Джек отпустил меня далеко не сразу – он продолжал осыпать меня быстрыми, но невероятно эротичными поцелуями. И руки он не разжал, только откинул голову, чтобы видеть мое лицо. Мы оба тяжело дышали, и сердца стучали в унисон, общаясь в древнем, как вселенная, ритме.

– Знаю, не стоило этого делать, – хрипло произнес Джек. – Но извиняться не стану, потому что ни капельки не жалею. – Я хотела ответить, однако губы не желали предаваться столь мирским занятиям – они жаждали новых поцелуев. – Наверное, я поступил подло, воспользовался моментом… но я должен был узнать, каково оно… Хотя бы раз.

Одной фразой он умудрился сказать столько глупостей, что я даже не знала, с какой из них начать.

– Ты не… ты не воспользовался. Я хотела, чтобы ты меня поцеловал. – Остатки гордости разлетелись вдребезги, и их смыло течением под нашими ногами. – Уже давно хотела.

Джек зажмурился. Я было обрадовалась, что сейчас он сдастся и снова поцелует, однако этот чертов упрямец нашел силы отступить на шаг. И только судорожно дрогнувшие пальцы выдали, как ему не хочется меня отпускать.

– Это неправильно, – пояснил он, избегая моего взгляда. – Для нас обоих.

Я замотала головой, но он поймал мой подбородок. И очень нежно провел большим пальцем по нижней губе, все еще припухшей от поцелуя.

– На тебя многое свалилось, и ты совсем запуталась. Ты и так не знаешь, что делать, а я еще больше сбиваю с толку.

– Джек… – тоскливо начала я, уже, впрочем, зная, что в этой схватке не победить.

Он покачал головой.

– Нет. Для тебя – слишком рано, для меня – уже поздно.