Риша решает! - Алекс Хилл

– Нас быстро растащили.

– А-а…

– Забей, – отмахиваюсь я. – Ничего нового и интересного. Меня назвали мышью, я влепила по лицу. Классика.

Леша с пониманием кивает и стучит пальцами по столу, ненадолго задумываясь.

– Завтра важные пары? – спрашивает он.

– Они никогда не важные.

– Есть что выпить?

– Есть, – отвечаю я и поднимаюсь из-за стола, не обратив внимания на закипевший чайник.

Примерно через полчаса на кухне становится по-настоящему жарко, потому что два чертенка разжигают костер злости и безжалостно бросают в него головы обидчиков. Краснощекий Леша крутит в пальцах винную пробку и неустанно причитает:

– Это какой-то необъяснимый бред. Она пропадает на месяцы, а потом… Ой, я так соскучилась. Приедешь? И я еду, Риша! Срываюсь и еду, будто ничего не случилось! Ну что за фигня?!

– Хороший вопрос. У тебя самого нет предположений?

– Одно. Но даже в мыслях это звучит стремно.

– Я никому не скажу. У тебя достаточно компромата, чтобы шантажировать меня до конца жизни. Чего только стоит та история с Витей на выпускном в девятом классе.

– Он был козлом с дебильным чувством юмора! Вдобавок еще и кривоногим!

– А твоя Валя дура! Трусиха, жирафиха и эгоистка! – в тон ему отвечаю я, но мигом остываю. – Лех, иногда нам нравятся странные люди, которые делают странные вещи, которые в свою очередь заставляют нас вести себя очень…

– …странно?! – спрашивает Леша, комично радуясь тому, что смог уловить и закончить мысль.

– Да! И именно для таких случаев человеку был дан мозг! Чтобы анализировать все, принимать решения.

– А я думал, что мозг поддерживает стенки черепа изнутри, чтобы вмятин не было.

– Возможно, у тебя все именно так.

Леша высовывает язык, а я кривляюсь ему в ответ. Оба делаем по большому глотку и одновременно ставим стаканы на стол с громким стуком.

– Давай выкладывай уже. Три месяца назад ты кричал, что остыл.

– Я и сам в это верил.

– Ладно, но что изменилось сейчас? У тебя целый гарем из миленьких принцесс, зачем тебе еще и Валя?

– Потому что секс с тем, в кого ты влюблен, – самый лучший.

– Ох, черт, – вздыхаю я. – И это все?

– А мало?

– Тогда просто вернись к ней! Если я ничего не путаю, именно ты был инициатором разрыва, а значит…

– Ты ведь знаешь, почему я с ней расстался.

Леша принимается с силой вдавливать пробку в стол, а я прижимаю пальцы к горячему лбу. Рост Вали еще в одиннадцатом классе был под метр восемьдесят. Сейчас она, наверное, еще выше, а мы с Лешкой едва дотянули до отметки метр шестьдесят шесть. Хороший друг в такой ситуации сказал бы что-то вроде… Да не парься, Лех. Если ваши чувства взаимны, то рост не важен. Любовь все и всех уравнивает! Поднимаю взгляд на бельчонка, а он смотрит на меня с неотвратимым смирением. Мы слишком хорошо знаем, каково на вкус осуждение, как больно щиплют насмешки и как сильно ошпаривает злость, когда тебя не принимают. И можно сколько угодно орать, что мнение большинства не важно, главное, что о себе думаешь ты сам, да вот только это не лечит сквозные дыры от пуль и не затягивает рваные раны от ножей в спине. Леша встречался с Валей всего пару месяцев, сначала тайно, а потом школьные сплетни сломали ширму, украшенную сердечками. Как только их пару не называли, какие только шутки не придумывали. Всем было весело, даже Вале, ведь проблема была не в ней.

– Риш, можно я скажу тебе правду? – глухо спрашивает Леша.

– Конечно.

– Только не говори ребятам. Особенно Ярославу. Не хочу, чтобы он лечил меня.

– Никому, – мотаю головой.

– Она сказала, что все еще любит меня. Хочет начать сначала. Типа сейчас все будет по-другому.

Леша закрывает руками лицо и шумно вздыхает, а я не могу подобрать слов. Дождь стучит за окном, все ускоряясь и ускоряясь, словно хочет дать какой-то совет, но мы не в силах понять его.

– Я не могу, Риша, – тихо говорит Леша. – Просто не могу. Пусть сейчас Валя утверждает, что ее все устраивает, нет никаких гарантий, что через неделю или пару месяцев на горизонте не появится какой-нибудь двухметровый тип, который без проблем сможет поднять ее на руки и развеселить шутками про хоббитов. Все говорят: «Забей! Прими себя таким, какой есть». И я принимаю! Но не с ней. Мы физически не подходим друг другу, да простят меня все романтики мира, но это, блин, важно. Мне некомфортно, и я не могу убедить себя в обратном, несмотря на то что тоже люблю ее.

– Леш… это…

– А может, не так уж и люблю… – вымученно продолжает он. – Может, я просто… не знаю, Риша, все сложно. И это бесит! А ведь хорошее не должно бесить! А если бесит, то это не такое уж и хорошее, да?

Пытаюсь осмыслить все, что он сказал. Щеки горят, шум в голове мешает сосредоточиться.

– И правда сложно, – отвечаю я.

– Я мелкий! – с нажимом и злостью говорит Леша, а его улыбка больше похожа на оскал. – И это не изменится, даже если пустить мне морковный сок внутривенно. Да, наверное, это комплексы. Да, кто-то с ними борется. Но я не хочу. Ясно? Не хочу никому ничего доказывать. Ходить с Валей за руку и делать вид, что мне плевать, что я думаю о том, как мы счастливы, а не о том, как смешно выглядят наши тени. Проблема во мне, понимаешь? И она не исчезнет, а будет грызть и периодически напоминать о себе, когда я не смогу достать что-то с верхней полки шкафа, а Вале придется каждый раз сомневаться, прежде чем купить туфли на каблуке. Я знаю, что есть пары с разницей в росте, и не отрицаю, что у них все может быть круто, но… меня парит мой рост! Дело в комфорте, и рядом с Валей его нет. В конечном итоге мои загоны все разрушат, а спасать себя я не позволю. Это вообще верх унижения. И я не желаю подобного ни для себя, ни для нее.

– Я… мне… – бормочу сбивчиво. – Даже не знаю, что сказать.

– Ничего, – слабо усмехается он. – Я к тебе не за советами или утешениями пришел.

– Но что ты… что будешь делать? Продолжишь срываться к ней раз в пару месяцев, чтобы переспать, а потом мучиться? Это мазохизм.

– Если ты не заметила, то я усердно ищу девушку подходящего роста, которая вскружит мне голову и заставит забыть обо всем. А если не найду, то