Благими намерениями - Эмиль

Откуда-то потянуло слабым ветром, и Блоднеку послышался злобный смех. Загудело в ушах. Вспомнив ещё раз своего старшего братца, княжич с ужасом почувствовал, как отнимаются ноги. Ледяной страх пополз по позвоночнику и сжал мочевой пузырь. Его пробила мелкая дрожь и озноб. Сторонний наблюдатель при достаточно ярком свете отметил бы выражение ужаса и отвращения на его мертвенном лице.

Сначала он хотел вернуться назад, плюнув на эту затею. Но вспомнил Тестверу, её манящее тело, и решил: "За свою любовь надо бороться!". Собрался с силами и медленно пошёл вперёд.

По стенам стекали ручейки грязной вязкой воды. Шаги Блоднека раскатистым эхом отгоняли тишину и били по ушам. Довольно часто попадались тёмные дыры в стенах, из которых тянуло невыносимой вонью.

В подземелье виднелось несколько ответвлений. Княжич помнил, что некоторые из них ведут в пыточные камеры, которые в больших количествах содержал его дед, а какие-то выходят прямо в город. Для того, чтобы добраться до гостевого крыла, припомнилось ему, в основном нужно было всё время идти прямо. Стены потайного хода рабочие вымостили камнем, в некоторых местах он растрескался от сырости, порос грибком. По потолку и стенам ползали слизняки, размером с кулак, едва не сваливаясь ему за шиворот. Блоднек ойкнул и ускорил шаг.

Вокруг царило безмолвие, мрак и пустота.

Откуда-то вдалеке раздался шорох, приглушённые шаги и вроде бы мычащий стон. Княжич похолодел с ног до головы и вжался в первую попавшуюся нишу. Показалось или там правда кто-то есть? Он не был уверен, что звук имеет материальную природу, а не возник от страха у него в голове.

"Тествера, детка моя, на какие же испытания я пошёл ради тебя!" - воодушевился Блоднек и пошёл дальше. Погружённый в свои мысли, что он - настоящий герой, не заметил, как наступил на очередную дохлую крысу и поскользнулся. Выругался, поднял оброненный факел и, держась за отшибленный бок, двинулся дальше.

Пройдя около половины пути, слева из одного ответвления дунуло свежей струей воздуха. Огонек на факеле заколебался - очевидно, это был один из проходов в город, он точно не знал, да и проверять не было никакого желания. Княжич остановился. В очередной раз перевел дух, он снова начал жалеть о своей глупой затее, но двинулся дальше. Крыс стало заметно больше, впрочем, он так же шмыгали мимо путника и не причиняли ему неудобств. Потолок едва заметно вибрировал, скорее всего, сверху была княжеская кузница.

Наконец, прямой коридор раздвоился. Пришлось снова задержаться и вспомнить, куда нужно повернуть. Выбрав правую развилку и пройдя не больше двадцати шагов, юноша едва не выронил факел: в изрядно проржавевшей металлической клети, свисающей с потолка, виднелись два человеческих скелета. Блоднек тяжело и шумно дышал. Его губастый пухлый рот болезненно кривился. Лоб покрылся холодным потом. "За любовь надо бороться! Ты должен!" - бесконечно повторял про себя княжич эту фразу, как заклинание.

В голове раздался скрежещущий голос ниоткуда. Он был сначала настойчив, потом жалобен, а затем презрительно шипел, коверкая имя Блоднека до полной неузнаваемости. Страх заполнил всё сознание княжича. Он бежал и не видел ничего перед собой. Коридор казался бесконечным. Ужас разбудил древние инстинкты, которые взяли верх над разумом и телом. Он не мог сопротивляться, а лишь делал, что они приказывали.

Паника полностью овладела им. Слёзы катились из глаз, ноги подкашивались, внутренности готовы были вырваться наружу. Наконец показались ступени, такие же, по которым он спускался из своей комнаты. Если он не ошибся, то сейчас должен был попасть в крыло, где спали Ровид с Тестверой.

Княжич дрожащими руками нашел рычаг, потянул на себя. Плита отворилась на удивление тихо, почти бесшумно. Также бесшумно закрылась. Повезло. До комнаты, в которой почивала принцесса, можно было идти, не таясь, но княжич прижался к стене. Хотя стражники охраняли лишь общий вход в гостевое крыло замка, да и были это свои стражники, скорее всего из его личной сотни, Блоднек надеялся, что визит останется в тайне.

Где-то скрипнуло. Блоднек вжался в стену и снова задрожал. Пот лился со лба в три ручья. Перед глазами поплыли точки - предвестник обморока. "Только бы не грохнуться, только бы не грохнуться, - причитал он, - За свою любовь надо бороться!".

Когда малость отпустило, княжич достал шелковый платок из кафтана, намотал его на кулак, чтобы приглушить звук и тихонько постучал. Из комнаты послышались шлепки, будто принцесса ходила босиком. Дверь, однако, не отворилась. Он постучал громче, моля, чтобы не услышал Ровид. Двери опочивальни будущего тестя располагались в нескольких шагах. К шлепкам из комнаты добавилось... кваканье.

- Что еще за бред, - вполголоса произнёс юноша, - лягушек она к себе в комнату натащила что ли?

Замирая от нетерпения, Блоднек вытащил бутылку вина и толкнул дверь. Та поддалась, не скрипнула.

"Надо бы в свою, то есть уже в нашу опочивальню двери смазать" - подумалось ему.

На кровати принцессы не было. На стуле лежало скомканное ночное платье.

- Дорогая! - шепнул княжич, перешагнув порог.

- Ква-ква!

Он повернул голову вправо, расширил глаза и в полуприсяде несколько секунд смотрел на жабу в немом изумлении. С размаху уселся задницей прямо на пол, открыв рот. Рядом со шкафом, с ночным колпаком принцессы на голове, чуть приоткрыв рот, на него смотрела огромная, не меньше локтя в холке, вся в бородавках, коричневато-зеленая жаба.

- Ква-ква! - снова подало голос земноводное.

- Оборотень! - княжич, взвизгнув, выронил бутыль. Какой-то серый туман закружился перед глазами, и он потерял сознание.

Верузийское полусладкое растеклось аккуратной кроваво-красной лужицей рядом с его головой.

***

- Что ты сделал с моей дочерью, выблядок? Что ты вообще делал в её покоях?

Раскрасневшийся Ровид держал Блоднека за шею и тряс, словно куль с тряпьём. Блоднек лишь мычал, выпучив и без того крупные глаза. На шум сбежалась стража. За ней в комнату ввалился Гинеус, прибежал взмыленный Кадрош, хотя лекари ему не советовали резко двигаться, и уж тем более бегать по замку. Десятник деловито кашлянул. Ввязываться в ссору ему явно не хотелось, но в крепких руках короля Блоднек уже начинал задыхаться. Наследника престола нужно было спасать.

Гардарийский король нехотя выпустил Блоднека из рук, только после того, как пришел заспанный Гинеус, в сопровождении кастеляна. Княжич, державшись за шею, ежеминутно открывал рот, пытаясь набрать воздуха. Было видно, что Ровид еле удерживался, чтобы не отвесить ему пинка.

- Что твой щенок делал в спальне моей дочери? Я же как знал, что он опозорить нас захочет! Куда делась моя Тествера? - выпалил Ровид. Глаза у него были безумные. Страшные. С коротких седых волос стекал пот.