Анарх - Дэн Абнетт

действия. Нечто разорвало тела на части. Какой-то монстр.

Она его тоже слышала. Она слышала пронзительный звук, который оно делало. Фейзкиель была сильным солдатом, но тот звук потряс ее до основания, что ее беспокоило. Это было чем-то большим, чем опасность – они сталкивались с этим постоянно. Это вызвало в ней какую-то первобытную реакцию.

Она не спала. Воспоминание о пронзительном звуке играло на ее нервах, и она боялась, что это может открыть некоторые из ее старых тревог, которые она училась слишком много лет сдерживать и контролировать.

Неизвестное заставляло ее беспокоиться. Данные утешали ее. Твердые факты давали ей способ понять мир и продолжать работать. Дело Гендлера было обнадеживающим. Оно помогало отвлечь ее разум от загадок, которые она не могла разгадать.

Она села, и стерла невидимую пыль с края стола. Пикты ничего ей не говорили. Никаких явных противоречий не было, никаких коллизий. Она проведет каждый опрос – Мерити, Бленнера, Мерина, Далина – вероятно еще два раза, чтобы увидеть, если что-нибудь выплывет. Но она уже была уверена, каким будет ее отчет. Данные подтверждали версию, которую предоставили Мерин и Бленнер.

Лампы над головой заморгали.

Фейзкиель вздохнула. Ей хотелось, чтобы она принесла с собой какую-нибудь еду из столовой. Это был второй раз за два дня, когда она забыла поесть.

Свет снова заморгал.

Она встала, чтобы разобраться со светоэлементом, и замерла. У нее, внезапно, появилось серьезное некомфортное ощущение, как будто нечто царапало ее барабанные перепонки и носовые пазухи.

Она закашлялась и попыталась очистить нос. Вероятно, сырость в подвале добралась до нее...

Свет погас.

Чернота. Свет не вернулся. Она на ощупь пробралась к двери, и выглянула наружу. В коридоре тоже было черно, как смоль. Она могла слышать жалующиеся голоса из других комнат.

Чертова проблема с электричеством, в конце концов, стала окончательной.

Она, наощупь, пошла назад к своему столу, села, и выудила фонарик из своего снаряжения. Он не хотел включаться. Она похлопала им по ладони в перчатке, и появился луч, светящий холодным голубым кругом на противоположную стену. Она быстро поводила лучом вокруг. Ее ушные перепонки снова зазудели.

Луч прошел дверной проем. На секунду, он осветил лицо, пристально смотрящее на нее.

Фейзкиель вздрогнула от удивления.

Она снова поводила лучом.

Йонси стояла в дверном проеме, держа руки по бокам с невыразительным лицом. Она пристально смотрела на Фейзкиель.

— Йонси, ты меня напугала до усрачки, — сказала Фейзкиель.

Девочка не ответила. Она пристально смотрела на Фейзкиель еще несколько секунд, затем просто повернулась и ушла.

Фейзкиель быстро встала, слегка споткнувшись о свой стул.

— Йонси?

Она добралась до дверного проема, и вышла в коридор. Еще больше протестующих и жалующихся голосов разносились эхом по подвалу. Скребущее ощущение в ее ушах стало хуже. Она направила луч налево, затем направо. Там никого не было.

— Йонси?

Она начала идти налево. Лампы над головой внезапно загудели и ожили. Тревога завыла на секунду, затем отключилась. Фейзкиель заморгала от яркого света.

Мерин стоял в нескольких метрах, морщась от света.

— Капитан, — сказала она.

— Ой, мэм. Я... я просто выяснял, что случилось со светом.

— С клинком в руке?

Мерин посмотрел вниз. Он держал свой боевой нож.

— Ну, если честно, я подумал, что что-то услышал, — сказал он.

— Ты видел Йонси?

— Что? Нет, — сказал Мерин. Он почесал левое ухо.

— Ты это чувствуешь? — спросила Фейзкиель.

— Что?

— В своих ушах. Зудение.

Он кивнул.

— Это напоминает мне...

Она резко остановилась. Она могла чувствовать поднимающуюся в ней тревогу, и быстро сфокусировалась на ментальных стратегиях преодоления трудностей, которым ее научили, чтобы помочь ей справиться с ее навязчивой натурой. Она подавила тревогу.

— Что? — сказал Мерин, осторожно смотря на нее.

— Иди и найди Баскевиля или Колеа.

— Зачем? — спросил Мерин.

— Что-то неправильно, — сказала Фейзкиель.

— Что вы собираетесь...

— Я собираюсь найти Йонси. Она была прямо здесь, и она, вероятно, напугана. Иди и приведи Баскевиля. Сейчас же, пожалуйста.

Мерин убрал в ножны свой боевой нож и поспешил прочь.

— Посоветуй ему янтарный статус! — крикнула она ему вдогонку.

В офицерской комнате лампы снова включились с шипящим звуком в кратком вое тревоги. Баскевиль стоял с бутылкой в руке.

— Как я говорил... — сказал он.

— Они не отключались так надолго раньше, — сказал Домор.

Колеа пожал плечами. — Может быть, Муниторум отключал линию для переподключения или теста? — сказал он.

— Хотите, чтобы я пошел и проверил? — спросил Бонин.

— Ладно, я почти собрался открыть эту драгоценную бутылку сакры, чтобы отпраздновать возвращение Гола, — сказал Баскевиль. Он поставил ее. — Но мы, вероятно, должны.

Остальные встали со своих мест вокруг его походного стола.

Еролемев и Бленнер вошли из зала снаружи.

— Много шума в жилых залах, — сказал Бленнер. — Отключение было по всему подвалу.

— Иди, успокой их, — сказал Баскевиль. — Это был просто отказ сети.

Бленнер взглянул на бутылку на столе. — Частная вечеринка? — спросил он.

— Иди, успокой их, Бленнер, — сказал Баскевиль, — и, может быть, ты получишь приглашение присоединиться к нам.

Бленнер кивнул и поспешил наружу.

— Что с вами такое? — спросил капельмейстера Бонин.

— Разве вы не слышите это? — спросил Еролемев.

— Что слышим? — спросил Домор.

Еролемев нахмурился. — Похоже на... свист. Нота. Высокотональная.

Они помотали головами.

— Ты провел слишком много лет рядом с целой духовой секцией, — сказал Домор.

— Вы, серьезно, не слышите это?