Ангел Бездны - Игорь Тихорский

Прыти у наших клиентов явно поубавилось, но они все еще хорохорились.

— А вы нас не пугайте. Дух защитит нас! — попытался было «выдержать марку» старший.

— Вот это вряд ли, — уже спокойно продолжал Сазонов. — В нашу тюрягу твоему поганому духу хода нет. И не будет. Так что рассказывайте все как есть. Если я вам поверю, судить будем за хулиганство, если нет, повесим на вас убийство с целью ограбления. Получите по пятнадцать лет и сидеть будете в далекой от родных мест колонии, где вас не то что дух, а приятели не найдут. Выбирайте!

Последний аргумент, очевидно, подействовал сильнее всего. Парни попросили бумагу и засели за чистосердечное.

Мы с Лешей вышли в коридор покурить.

— Круто дело повернулось, — заметил Панкратов.

— Да уж, — подтвердил я. — Началось с какой-то белиберды, с бредовых заявлений по радио и телевидению, а кончилось…

— Вряд ли этим все кончится, — заметил Леша. — Если логически рассуждать — самое главное только начинается.

— Дело не в этих сопляках, — задумался я. — Они дурачки. Кто-то из взрослых ловко играет на страсти к мистике, а самое главное, кто-то упорно пытается внушить молодняку, что придет время, когда им, этим мальчишкам, все будет дозволено, что они будут вершить судьбами людей… И ведь быстро эти неизвестные сориентировались! Уже и «Легион» организовали…

— Лигу, — поправил меня Панкратов, — но не в этом суть. Надо добраться до организаторов всего этого дела… А я боюсь, что наши сегодняшние юноши ничего о них не знают, а значит, и не скажут…

— Это верно, — сказал я и попытался развить Лешину мысль: — Скорее всего, здесь целый клубок. И, думаю, взрыв поезда занимает во всем этом не последнее место. Кроме того, таинственный Каширин, которого ты знаешь как лектора, плюс мистический дух в каких-то пещерах, плюс мальчик с родимым пятном, ведун, охранник, уцелевший после взрыва, да еще и призрак твоего брата… Бред!

— Брата ты сюда не вмешивай, — решительно сказал Панкратов. — Хочешь верь, хочешь нет, но призрак я видел собственными глазами и верю его словам, что душа брата мучается…

Мы вошли в кабинет. Сазонов читал листки признаний. Мальчишки сидели тихо. Следователь подвинул мне прочитанные листы. Я передал часть Панкратову.

Из «чистосердечного» следовало, что состояли пацаны в Лиге по двенадцать дней каждый, что увлек их идеей новой власти во главе с Великим Духом Внутреннего Космоса их преподаватель истории, который беседовал с ними после уроков о неизбежности устранения хаоса и воцарения Великого Духа.

Пару раз на беседах присутствовал Магистр Белой и Черной магии Любарский, который работал в Доме Семи Духов.

Агитаторы говорили о нематериальной сущности Духа, о том, что ОН выбрал именно город Межинск потому, что здесь наиболее благоприятные условия для ЕГО материализации и последующего воцарения. Вспоминали адепты духа и о многочисленных аномальных явлениях, которыми в последние годы так славился город и его окрестности, утверждали, что все эти явления были знаками, которые подавал Дух Внутреннего Космоса людям. И те, кто эти знаки понял, давно уже следуют учению Духов Внутреннего Космоса.

Говорилось на беседах и о том, что Дух первым делом после своей материализации займется чисткой общества.

С поля битвы будут убраны все сомневающиеся в Принципе Силы и Здоровья, то есть немощные, безумные и те представители нынешней власти, которые откажутся подчиниться духу и его воинам. Последними же как раз и должны были стать члены Лиги. Они должны были вступить в открытую схватку, а нематериальные силы невидимо будут помогать воинам. Поскольку открытая борьба — самая опасная, она же и самая почетная. Поэтому воины, члены Лиги, после материализации Духа станут наиболее близкими и доверенными из людей, приближенных к Духу, следовательно, им в первую очередь достанутся и материальные, и нематериальные блага.

— Материальные блага — это понятно, — сказал я, прервав увлекательное чтение. — Но, скажите мне пожалуйста, парни, что вы имеете в виду под нематериальными благами?

— Могучее здоровье, физическую силу и мощное энергетическое поле, непроницаемое для посторонних, неужели не понятно? — фыркнул старший из парней.

— А-а! Ну да, ну да! — с пониманием подхватил я. — Значит, в будущем вы должны выглядеть внешне вроде чемпионов по бодибилдингу… Да к тому же поле вокруг… Сильно, сильно… «Посильнее, чем „Фауст“ Гете», как говаривал вождь всех народов. Ладно, все понятно. Молитесь, парни, чтобы Михаил Логинович был добрым!

Сазонов, хмуро слушавший наш диалог, спросил у старшего:

— Как ваши учителя связывались с главарем, в смысле, с паханом вашим?

Ребята не возмутились, услышав слово «пахан». Видимо, были окончательно сломлены очевидной и вполне материальной перспективой длительной отсидки. Младший сказал:

— Точно мы не знаем. Они говорили, что у них телепатическая связь.

— О месте нахождения пахана ничего не говорили?

— Точно никто не знает. Предположительно, в пещерах…

— Ясно. — Сазонов вызвал конвоиров. Арестованных увели.

Старший следователь вызвал к себе начальника группы захвата. Мы с Панкратовым вышли. Что будет дальше, можно было предположить. Сазонов наверняка отправлял ребят на поиск учителя и магистра.

Нам оставалось только ждать.

Через десять минут командир группы захвата сообщил по рации, что учителя истории нет ни дома, ни в школе. Сазонов, уверенный, что и магистр успел исчезнуть, тем не менее приказал группе попытаться найти его.

Еще через пятнадцать минут командир доложил, что магистр, он же Любарский Александр Львович, найден мертвым в своей квартире, с многочисленными ножевыми ранениями, причем орудие убийства — нож-штык — торчало из груди убитого в области сердца.

— Ну что же, Леша, надо нам уединиться с тобой и подумать о дальнейшем плане действий, — предложил я.

Мы поехали в наш «отель», заперлись у меня в комнате и стали размышлять.

— Почему убили магистра? — первый вопрос, который приходит в голову. Он же союзник Духа! — задумчиво спросил Леша.

— Здесь можно строить самые фантастические предположения, — начал я. — Во-первых, возможно, магистр испугался, когда увидел, к чему ведут его действия. Тогда его убили, чтобы не болтал. Во-вторых, если исходить из мистической версии, дух или душа магистра понадобились зачем-то Властителю пещер. Если вспомнить их же теорию, о которой мне рассказывали в Доме Семи Духов, магистр был одним из Посвященных, следовательно, дух и душа его были этому Чародею нужнее, чем материальное тело магистра.

— Возможно, что и так, — подхватил Панкратов. — Помнится, и ведун говорил, что Чародею нужны души для пополнения энергии и для увеличения силы. Тем более что магистр может быть им использован в качестве недоброго духа, чинящего зло…

— Ладно. С этим пока погодим. Надо нам снова навестить старика ведуна, может, он прознал что-нибудь новое о Чародее.

— Надо бы попросить Сазонова проверить Каширина, — сказал Панкратов.

— Это я уже сделал. Сначала следак отнекивался. Говорит: «В дурацкое положение ты меня ставишь. Каширин, мол, приближенный градоначальника, тот ему абсолютно доверяет». Но потом, когда я выложил все наши сомнения, согласился запросить Москву, чтобы они Каширина «пробросили по учетам». Хотя, думаю, в этом случае надо копать глубже. На учет, скорее всего, этот делец не попадал. Разве что где-нибудь, в каком-нибудь компьютерном файле от него следы остались. Надо бы здесь его прокачать по всем статьям и нераскрытым аферам… И наконец, нужно дальше поезд раскручивать. Я ведь невесту Владимирова из Питера привез…

Тут Леша рассказал мне о том, что без меня некие старушки присылали Владимирову коробку конфет с цианидом, что к ним был направлен оперативник и обе категорически отказались от посылки, хотя и признались, что по доброте душевной посылали Олегу цветы: «как сыну», потому что их очень разжалобил мужчина, приходивший покупать несуществующего говорящего попугая…

— Но это еще не все, — продолжал мой приятель. — За день до твоего приезда из Питера звонила в больницу женщина, которая назвалась невестой Валентиной и спрашивала о состоянии здоровья Владимирова.

— В это время невеста Валя ехала в поезде, — заметил я. И решил подвести итоги: — Таким образом, в катастрофе поезда, кроме Олега Владимирова и его невесты, которая покупала серьги в ювелирном, хотя и не за доллары, как она утверждает, появился еще любитель говорящих попугаев и неизвестная женщина, позвонившая из Петербурга. По моим предположениям, это та же особа, которая расплачивалась обожженной стодолларовой купюрой в ювелирном…

— Пойдем в больницу к Олегу? — предложил Панкратов.

— Пойдем непременно. Но сначала, пока Сазонов расхлебывает заваруху с «друзьями духа», сходим к ведуну. Тем более что когда я уезжал, у Олега была сильная простуда, да и без Сазонова нас к нему не пустят.