Саит (СИ) - Кострова Валентина Викторовна

— Нет. Все нормально. Мы едем в Сочи.

— Там и разберемся окончательно, — вылезает из машины, кривится, но тут же меня обнимает. Я обхватываю руками его за талию и прижимаюсь к груди. Не собираюсь плакать, но слезы сами по себе текут из глаз.

— Шшш, не плачь, — Саит отстраняется, заглядывает в мои глаза. Чмокает в кончик носа.

— Дева, отойди от него! — грозно раздается позади меня, я пытаюсь отпрянуть, но меня удерживают.

— Чего это? — в голосе Саита звучит вызов, я мысленно прошу его не провоцировать, не дразнить Омара.

— Не надо, Саит! Прошу тебя! — сгребаю на его груди футболку, сжимаю ткань. Он сильнее меня обнимает.

— Дева, дважды повторять не буду!

— А ты кто такой, чтобы ей указывать? Ты ей не брат и не муж, не имеешь право даже прикасаться! — меня резко отпускают, но только для того, чтобы тут же заслонить спиной. Я смотрю на плечи Саита, судорожно вдыхаю в себя воздух, вытирая тыльной стороной руки мокрые щеки. Мне до дрожи в коленках страшно.

— Строишь из себя крутого, а без поддержки со стороны сможешь показать свою крутизну? — Саит явно пытается раздраконить Омара, подтолкнуть того к первому шагу потасовки.

— Да запросто! — слышу Омара, я в ужасе пытаюсь схватить Саита за футболку, удержать его, но не успеваю.

— Стой на месте! — приказывает, слегка повернув голову в мою сторону.

Руки зависают в воздухе и безвольно падают вдоль тела. Широко с раскрытыми глазами я смотрю, как Саит и Омар приближаются друг к другу. Их взгляды могут без усилий подпалить все вокруг. Агрессивное настроение чувствует всеми, кто стоит в радиусе километра от этих мужчин. Нужно что-то сделать, нужно их остановить. Двое не могут выйти победителями. Кто-то будет повержен. Не хочу думать кто.

Первым нападает Омар, Саит уворачивается, тут же шлет ответку. Я не люблю смотреть бои, драки, потасовки. Жутко и неприятно. Люди в этот момент теряют человеческий облик, превращаются в диких существ без мысли в глазах. Их обуревает жажда уничтожить, показать свою силу, свое превосходство. Но самое отвратительное, это когда ты стоишь в стороне и за всем этим уродством наблюдаешь, ничего сделать не можешь, остановить тоже.

Я только внутренне содрогаюсь, когда Саит получает от Омара удары, сжимаю кулаки, когда Омар сгибается, получив удар в живот. Зажмуриваюсь, когда кажется, что вот-вот случится нечто ужасное, кошмарное. В какой-то момент, не закрывая глаза, вижу, как Саит валит Омара на землю, бьет его ногами по животу, по груди, а тот пытается увернуться.

Замирает, переводя дыхание, Саит оглядывается вокруг себя. Вытирает рукой свежую кровь на лице, нагибается и поднимает камень. Наступает на лежащего Омара с угрожающим выражением. Я истуканом стою на своем месте, не могу ни пошевелиться, ни закричать. Я только краем глаза вижу, как по дороге со стороны Сочи несутся несколько черных больших машин, слышу, как раздается выстрел.

Все вокруг на секунду застывает. Никто не шевелится. Визг тормозов заставляет прийти в себя. С ужасом вижу в руках Омара пистолет, удивление на лице Саита. Камень в его руке падает на землю. Одну руку он прижимает к животу, смотрит на нее. Я прихожу в себя, бегу к нему, надеясь успеть подхватить, не дать ему упасть. Не успеваю. Саит падает.

— Саит! Саит! — ору как ненормальная, преодолевая со всех ног последние метры. Добегаю до него, опускаюсь на колени, не зная за что хвататься. В животе у него рана, которая пугает своим ужасным видом. Много крови, наверное, он потерял несколько литров. Если потребуется, я ему отдам всю свою до самой послледней капельки.

— Саит! — раздает за моей спиной голос, от которого сразу покрываюсь мурашками. Саид Каюм, не боясь запачкать свои дороги брюки, опускается на колени с другой стороны.

— Что делать? — шепотом спрашиваю, надеясь, что отец Саита знает, как себя вести с человеком, у которого огнестрельное ранение. Судя по сосредоточенному выражению лица мужчины, ему не привыкать видеть такие раны и так много крови. Он предельно собран, осторожно ощупывает сына, словно у него многолетняя врачебная практика. И главное в этом человеке нет ни намека на истерику.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сядь возле его головы, нужно усадить в полусидячее положение.

— Вы уверены?

— Делай, что тебя говорят! — рявкают на меня в раздражении. Сразу же слушаюсь. Подползаю к голове Саита, аккуратно ее приподнимаю, пачкаю руки в крови. Мои пальцы сквозь запутанные темные волосы нащупывают еще одну рану. Видимо, когда Саит упал, ударился головой.

— У него рана на голове, — испуганно смотрю на Саида Каюма, он поджимает губы, поднимает голову. Прищуривается, рукой подзывает мужчину, который стоит неподалеку и смотрит на нас. Омар находится возле своей машины и смотрит на нас. Вокруг полно зевак, все перешептываются, но мне до их шепота все равно. Сейчас главное спасти Саита.

— Давид, принеси аптечку, нужно много бинтов и в кафе попроси льда. Бегом! — ослушаться приказа невозможно, я бы сама побежала выполнять, если не держала голову Саита.

— Это плохо, что он без сознания? — страх заставляет мой голос дрожать, паника отражается в каждой букве.

— Скорей всего из-за того, что ударился голой. Возможно, у него сотрясение. Сейчас перевяжем живот, потом голову и довезем до ближайшей больницы. Надеюсь в этом захолустье найдется нормальный врач, который не угробит мне сына.

— Мы любим друг друга, — тихо не к месту и не в то время признаюсь отцу Саита.

Он награждает меня тяжелым взглядом, не комментирует мое признание. Оно ему не нужно. Молча забирает аптечку, которую ему протягивает Давид и ведерко со льдом. Мне остается только наблюдать, как смуглые руки сначала уверенно проводят дезинфекцию раны, потом накладывают повязку на живот, забинтовывают голову.

— Не двигайся, я сейчас приду, — Саид Каюм встает на ноги. Его не смущают пыльные штанины, окровавленная рубашка и руки. Он уверенно идет в сторону кафе, исчезает внутри. Я наклоняюсь ко лбу Саита, прижимаюсь губами, прикрыв глаза. Сквозь сомкнутые веки текут слезы. Главное, чтобы жил. Потом я исчезну с его горизонта, выполню любое требование его отца, только пусть Саит будет жив.

— Хватит сырость тут разводить! — грозно рыкают над головой. За сегодняшний день моя нервная система полностью истощилась. Я послушно поднимаю голову, не мешаю мужчинам укладывать Саита на столешницу от стола, откуда ее только взяли. Иду следом за ними.

— Дева, ты едешь в другой машине, — Саид Каюм подталкивает меня к другому джипу, я противлюсь, но мое сопротивление никого не интересует.

Незнакомый мужчина берет меня за локоть и заталкивает на заднее сиденье, захлопнув перед носом дверь. Оборачиваюсь назад, смотрю на машину, в которой Саит. Все почти одновременно трогаются с места, даже два джипа Омара. Мне плевать, куда он поедет, главное, чтобы меня везли туда, где будет Саит.

Глава 21. Дева

Кручу в руках картонный стаканчик с допитым кофе. Стрелка настенных часов давно перевалила за полночь. Ожидание самое страшное, что может произойти с человеком. Ты сидишь и не знаешь, что делать, о чем думать. Ты не знаешь, как дышать.

Поднимаю глаза, напротив меня на железном стуле сидит невозмутимый, спокойный Саид Каюм. Такое впечатление, что он совсем не переживает за сына, которого уже три часа оперируют, и никто не выходит с новостями. Но именно его спокойствие держит меня в адекватном состоянии, я не опускаюсь до истерики, не заламываю руки, ко мне с успокоительными каплями медсестры не бегут.

— Такое впечатление, что вы уверены в благополучном исходе, — голос от долгого молчания звучит глухо и хрипло. Саид Каюм вскидывает на меня глаза, секунду смотрит в упор, вновь переключается на мобильник в своих руках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я люблю вашего сына. Понимаете? — сжимаю зубы, с отчаяньем разглядывая лицо мужчины, которое очень похоже на лицо любимого человека. Тот же изгиб бровей, те же пронзительные голубые глаза, тот же прямой нос, та же насмешливая улыбка. Вытираю ладонью мокрую щеку, прикрыв ею рот. Я надеюсь, что мое признание найдет отклик в сидящем напротив человеке, но его взгляд обдает меня равнодушием и холодом до самых костей, словно я только что оказалась на Северном полюсе.