Орден. Дальняя дорога - Дмитрий Шидловский

— Все у вас, немцев, по-иному, — мрачно вступил в разговор присутствовавший здесь же посадник Святослав. — Кто же девку спрашивает, кто ей люб, а кто нет? Но то, что Артем женился на ней нынче, значит, что обвинения твои, Иван, против него не могут быть мной приняты. То же, что хотел ты его убить, действительно тяжкое преступление. Но ежели обещаешь, что не посягнешь на него вновь, может быть, нам удастся умилостивить Гроссмейстера и уговорить послать тебя на стены — искупать вину.

Посадник не без вызова посмотрел на Гроссмейстера.

— Если Артем объявит о прощении покушавшегося, я готов простить его после снятия осады, когда Иван, сражаясь на стенах города, искупит вину, — объявил Гроссмейстер.

— Я прощаю его, — произнес Артем.

— Как только с меня снимут путы, я брошусь на него, чтобы убить, — выкрикнул Иван.

— Ну что ж. Значит, выбора нет, — сказал Гроссмейстер. — Ты, Артем, еще вправе выдвинуть обвинения. И тогда твой недруг будет обезглавлен немедленно. Если ты отказываешься, поскольку по новгородским обычаям нанес оскорбление его семье, я могу позволить поединок до смерти, и пусть вас рассудят мечи.

— Я выбираю поединок, — объявил Артем.

На поединке присутствовала большая часть свободного от несения караула гарнизона. С первых же секунд боя Артем понял, что перед ним серьезный противник. Возможно, не столь умелый, как Цильх, но ярость, с какой Иван атаковал, компенсировала это. Артем кружил, парируя опасные и мощные удары, изредка производя контратаки, чтобы не позволить Ивану слишком «расходиться». Внезапно он увидел брешь в его обороне и направил туда меч. Но — с намеренным опозданием, лишь показав угрозу и позволив противнику уйти. Для зрителей, да и для самого Ивана это выглядело, скорее всего, так, будто Иван ушел от опасной контратаки.

Бой шел уже около десяти минут. За это время Артем упустил как минимум еще три возможности поразить противника. Чувствовалось, что у Ивана уже не столько сил, как вначале. Но все равно энергии ему было не занимать. Мужик он был трехжильный. Кроме того, две его атаки чуть не достигли цели. Артем понимал, что до бесконечности так продолжаться не может. Он должен убить или быть убитым. Но ни тот, ни другой вариант его не устраивал. Он вдруг осознал, что сейчас убивать не должен ни за что, несмотря на то, что его сейчас хотят убить. И умирать он тоже не должен.

Бам! Его меч, поставленный для защиты, обломился в самом основании. Ни для размышлений, ни для эмоций не было ни мгновения. Выпустив из руки обломок меча, Артём скользнул вслед за оружием противника, уходящим для нового удара, перехватил его руку у запястья, когда она остановилась, и скользнул Ивану за спину, обхватив его левой рукой, а правой сдавив артерии на шее. Прием оказался настолько неожиданным, что Иван не смог ни предотвратить его, ни высвободиться. Так, рванул, попытался стряхнуть — бесполезно, Артем вцепился мертвой хваткой. «Сейчас мозг начнет испытывать недостаток свежей крови. Главное — не передержать: через несколько секунд заснет, еще через несколько — умрет», — пронеслось в голове у Артема. Сопротивление богатыря ослабевало. Наконец он в последний раз дернулся, затих, выронил меч и обмяк. Артем выпустил противника, и тот мягко упал на землю. По рядам собравшихся пронесся выдох. Исход боя был решен.

Когда все разошлись, к Артему подошел барон фон Рункель и произнес:

— С сегодняшнего дня я буду заниматься с тобой фехтованием.

— Вы предлагаете мне это из-за длительного отсутствия Питера?

— Нет, теперь ты будешь заниматься искусством, боя не с Питером, а со мной постоянно.

— Почему вы так решили?

— Я вижу, что теперь ты научился не убивать.

Глава 43

Тренировка с бароном

Идя на тренировку в зал для занятий фехтованием в кремле, Артем приготовился к длительным и тяжелым физическим нагрузкам. «Интересно, — прикинул он, — если Питер гонял меня до потери сознания, в какой жгут свернет меня барон?»

Когда он вошел в зал, барон уже ждал его, помахивая тренировочным мечом. Кроме него в зале никого не было. То ли благородные рыцари готовились к обороне на стенах, то ли отдыхали в кабаках перед сражением, то ли барон просто запретил входить в зал посторонним. Повинуясь приказу барона, Артем надел жилет, амортизирующий удары, и подошел к барону.

— Атакуй меня, — приказал барон.

Артем сделал резкий выпад. Ему показалось, что он попал в цель, однако именно в тот момент, когда он ожидал, что тренировочный меч упрется в нагрудник барона, оружие провалилось в пустоту, что-то надавило на его запястье. Потеряв равновесие, он перевернулся в воздухе и рухнул на пол. Спас айкидошный навык падений, иначе он бы наверняка получил травму. Мгновенно вскочив на ноги, Артем понял, что потерял ориентировку. Там, где он ожидал увидеть дверь, были окна. Он думал встать лицом к барону, но не увидел того. И лишь развернувшись, обнаружил барона у себя за спиной.

— Ну и зачем ты меня атаковал? — с усмешкой спросил барон.

— Вы же приказали, — удивился Артем.

— А если я прикажу тебе выпустить себе кишки, ты тоже сделаешь это не задумываясь? Ты же видел, что я готов к защите, ты знал, что мой уровень подготовки выше твоего, зачем же пошел на то, что в бою бы означало для тебя верную смерть?

— Но в поединке с вами у меня все равно нет шансов.

— Дурак. Нельзя рассчитывать, что тебе все время будут встречаться неумелые противники. Ты должен сражаться так, будто твой противник выше тебя по уровню. Не веря в возможность победы, ты лишаешь себя последнего шанса на нее. Попробуй еще раз. — Барон принял боевую позицию.

Они покружили, и вдруг Артем увидел открытое место в защите барона и мгновенно сделал туда выпад. Меч опять провалился в пустоту, а кончик тренировочного меча барона уперся в жилет Артема на уровне сердца.

— Ты понял, что произошло? — спросил барон.

— Вы увернулись от атаки и контратаковали, — сказал Артем.

— Если бы я уворачивался от атак, мои кости давно бы обглодали степные волки. Ты должен заставить противника атаковать именно туда, куда тебе надо. Я создал тебе иллюзию, что ты можешь поразить меня в определенную точку, открыл ее тебе, зная, что уйду от атаки, и контратаковал, когда ты открылся. Это общее правило. В политике мы действуем так же. Противник, совершая нужный тебе шаг, должен быть убежден, что одерживает победу. До конца, до самой своей гибели. Только так ты можешь контролировать ситуацию. Продолжаем.

Они снова начали кружить. Артем сделал пробный удар, но в тот же миг его руку словно затянуло в невообразимый водоворот: кисть заплелась, потащила за собой тело — и, перевернувшись в воздухе, Артем снова рухнул на пол. Сверху на него упал тренировочный меч.

— Зачем ты так атаковал? — спросил барон. — Ведь ты знал, что этот удар не причинит мне вреда.

— Я рассчитывал, что, защищаясь, вы раскроетесь, — произнес, поднимаясь, Артем.

— А зачем мне защищаться от неопасного удара? — отозвался барон. — Запомни, удар, не опасный для противника, опасен для тебя.

— Господин барон, тот прием, который вы применили, мы изучали как японский. Откуда он вам известен?

— Я был в Японии. Впрочем, бою я учился не там. Физически человек обладает достаточно ограниченными возможностями, так что подлинным мастерам боя от Лиссабона до Киото все они известны. Школы разнятся только методиками освоения, а не техническим набором. То, что в двадцатом веке ты изучал это как пришедшее из Японии, означает лишь то, что твоя страна потеряла слишком многое из наследия веков и не сумела выработать достойной замены. Продолжаем.

Они снова начали кружить. Артем уже опасался атаковать и, сделав ложный выпад, быстро отступил. Барон последовал за ним. Артем отшагнул в сторону и сделал молниеносный выпад. Когда меч снова провалился в пустоту, он даже не удивился. Однако перед самыми его глазами, буквально в трех сантиметрах, внезапно возник тренировочный меч барона. Явление было настолько неожиданным, что Артем даже не смог отступить, а просто отшатнулся. Меч последовал за ним с той же скоростью, и Артем упал на спину.

— Это мне уже больше нравится, — произнес барон, — ты начал верить в возможность победы.

— Но я все равно не попал в вас, — сказал Артем, поднимаясь.

— Видишь ли, — улыбнулся барон, — у меня есть привычка — не стоять там, где будет удар.

— Полезная привычка, — отозвался Артем, — хотел бы я ее приобрести.

— Приобретешь, — ответил барон, — вернее, у тебя она уже есть, только ты не даешь ей возможности работать.

— Как? — изумился Артем.

— Твое тело много умнее твоей головы. Вернее, не тело, а подсознание. Иногда это называют шестым чувством, интуицией. Пока твой разум строит предположения о том, что может быть, твое подсознание уже прекрасно знает, что будет. Только ты способен выбрать, что будет руководить тобой — разум или подсознание. Разум много медлительнее, в быстротечном бою он всегда запаздывает. А еще он исходит из предположений, а не из точного знания. Однако он более агрессивен. Поэтому у обычного человека он захватывает власть.