Армия Карла XII. Золотой век шведской армии - Александр Викторович Беспалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, эта эпопея в войне с Турцией закончилась, и граф спешит в Нидерланды. Здесь его производят в чин майора шведского полка Нирота на нидерландской службе. Левенгаупт воюет против Франции во Фландрии, приобретая большой военный опыт. В его аттестации появляются такие слова: «смел, находчив, великолепно ориентируется на поле боя, любим солдатами»[200].
13 апреля 1696 года Адам Людвиг получает долгожданное повышение в чине. Теперь он становится подполковником шведского полка графа Оксеншерны и лишь спустя 6 долгих лет производится в чин полковника нидерландского полка фельдмаршала Браге. С окончанием в 1697 году войны с Францией Левенгаупт готовится вернуться на родину. 1 марта 1698 года в чине полковника граф увольняется с нидерландской службы и едет домой.
В маленькой шведской армии мирного времени не находится места для талантливого, но амбициозного полковника. Все изменяется с началом Великой Северной войны. Указом от 16 июля 1700 года полковник Левенгаупт назначается командиром Уппландского резервного (третьеочередного) пехотного полка, и уже в 1701 году граф вместе со своими солдатами высаживается в Курляндии. Начинается обычная жизнь на войне с ее хорошими и плохими сторонами[201].
Очень интересна характеристика, данная шведским историком Энглундом этому неординарному человеку: «Он был во многих отношениях примечательным человеком. Очень искусный и храбрый воин, знающий, уверенный в себе, непривычно образованный для вояки (прежде у него было прозвище «полковник-латинист»), чем он гордился. Генералу было присуще от природы большое личное мужество: во время боя он всегда вел себя хладнокровно и спокойно и всегда без колебаний бросался туда, где пули роились гуще всего. И все же личностью он был сложной. У него был мрачный взгляд на жизнь и явная склонность к пессимизму. В общении с людьми он был негибок, и дело легко могло дойти до свары. По отношению к интригам, направленным против него – истинным или всего лишь подозреваевым, – у него был сверхчуствительный нюх, что частенько окрашивало его образ мыслей в слегка параноидальный оттенок. В недобрый час он видел клеветников чуть ли не за каждым пнем. В лице его ощущалась противоречивость, свойственная его характеру: его черты выражали одновременно слабость и силу, глаза были большие, чуть-чуть испуганные, с тяжелыми веками, которые гармонировали с длинным аристократическим носом и маленьким, но решительным ртом…
Он олицетворял образ «отца-командира», характерный для его времени, и часто выказывал искреннюю заботу о своих солдатах и офицерах, а его подчиненные, как правило, тоже относились к нему хорошо… На войне он был осторожен – качество, которое в этих обстоятельствах часто, хотя и не всегда, было положительным. Эта осторожность иногда переходила в нечто, похожее на апатию»[202].
К сказанному стоит добавить, что граф великолепно распоряжался таким родом войск, как артиллерия, и всегда ладил со своими союзниками. Полк Левенгаупта входил в состав отдельного курляндского корпуса и в период 1701–1703 годов выполнял задачи по охране коммуникаций, борьбе с небольшими литовскими отрядами, транспортировкой грузов.
Звездный час графа наступил ранней весной 1703 года, когда им был разбит русско-литовский отряд у небольшого местечка Салаты в Курляндии. А все начиналось так. Король польский и курфюрст саксонский Август II решил нанести удар по шведским войскам, расположенным на зимних квартирах. Отдельная задача стояла перед литовскими войсками, верными Августу II, под командованием Огинского и Вишневецкого. Соединившись с шедшими из Смоленска русскими частями, они должны были вторгнуться в Курляндию и действовать на коммуникациях противника, уничтожая отдельные его отряды, склады боеприпасов, продовольствия и фуража.
К началу марта в распоряжении Огинского и Вишневецкого с подошедшими русскими частями было 4200 человек при 10 орудиях[203]. Однако сами операции в Литве и Курляндии начались задолго до подхода русского вспомогательного корпуса. Небольшие отряды литовской армии, оставшиеся верными Августу II, и шляхты, постоянно нападали на небольшие шведские отряды, уничтожая запасы, транспорт и разрушая коммуникации. Командовавший курляндским корпусом генерал Стюарт был вынужден уже 3 января 1703 года выслать для борьбы с литовскими партизанами отряд пехоты из Сёдерманландского третьеочередного полка с майором Ментцером (200 человек), усиленный 75 кавалеристами. Это подразделение действовало в районе Загоры, прикрывая коммуникации между городами Бауск и Бирзен (Биржи)[204]. 19–28 января на помощь Ментцеру подошел отряд Хельсингландского пехотного полка с подполковником Кристианом фон Брюкнером и 100 кавалеристов. Отряд Брюкнера, который после выделения части сил для усиления гарнизона Бауска сократился до 400 человек (300 пехотинцев и 100 кавалеристов), атаковал 2 февраля в местечке Янички 11 хоругвей Огинского. После непродолжительного боя литовцы побежали, оставив на улицах 200 убитых. 9 человек попало в плен. В качестве трофеев победителям досталось 2 знамени, 3 пары литавр и большие запасы фуража и провианта[205]. После этой стычки все шведские отряды, действовавшие против партизан, сосредоточились у Гренцхофса, где над ними принял командование шеф Уппландского третьеочередного пехотного полка полковник граф Адам Людвиг Левенгаупт. Силы шведского отряда к началу февраля возросли до 800 пехотинцев и 300 кавалеристов. В отряде самыми крупными подразделениями являлись роты Уппландского третьеочередного пехотного полка, Хелсингландского пехотного полка и рота Уппландского сословного драгунского полка. Пока шведы сосредотачивали свои войска, в Янички вновь вошли и закрепились 4 роты литовской пехоты и 3 хоругви кавалерии. Левенгаупт, развернув в центре в две линии пехоту, а на флангах кавалерию и драгун (всего в отряде 357 человек), на рассвете 11 февраля атаковал городок. Литовцы после скоротечного боя бежали, потеряв 20 человек убитыми и 2 пленными[206].
Активизация литовских отрядов и сведения о подходе к ним русских подкреплений заставили шведское командование усилить отряд Левенгаупта новыми подразделениями. Комендант Митавы полковник Кнорринг и генерал-губернатор Риги генерал-лейтенант Фрёлих получили приказ выделить
