Армия Карла XII. Золотой век шведской армии - Александр Викторович Беспалов

только короля Карла XII, но и Левенгаупта. После неудачного боя у Шкудов в начале ноября 1704 года главные силы литовского союзника шведов Сапеги оказались разбитыми. Шведские части, разбросанные по территории Курляндии, Литвы и Лифляндии, были немногочисленными. Адам Людвиг Левенгаупт писал: «Сосредоточение войск московитов у Гродно, Полоцка и Минска ясно обнаруживало их намерение идти в Курляндию и Литву. Отряд мой был невелик, а сикурс подходил медленно. Если бы московиты действовали быстрее, то опор им чинить было бы некому…»[227].

К счастью для генерала, противник начал новую кампанию только летом. «Для русской армии, занявшей линию Немана, важное значение получал вопрос о путях на Полоцк и Ригу, через которые поддерживалось сообщение армии Карла, бывшей в Польше, с войсками, оставленными им в Лифляндии, особенно – в Риге, где стоял отряд генерала Левенгаупта (около 8 тысяч человек). Промежуточными опорными пунктами на этом пути служили для шведов курляндские крепости Митава и Бауск. Считая необходимым пресечь сообщение Карла с Ригою, Петр должен был уничтожить отряд Левенгаупта, и эту задачу он поставил теперь Шереметеву»[228].

Русский корпус (3 пехотных, 9 драгунских полков, отдельный драгунский эскадрон, 2500 казаков и 16 орудий) быстрыми маршами шел к цели. Шведская разведка работала настолько плохо, что графу Левенгаупту пришлось довольствоваться многочисленными слухами, а не реальными данными. Первоначально он оценил силы противника в 30 тысяч человек[229].

Курляндский корпус каролинов, стоявший у Риги, насчитывал около 7 тыс. пехоты и кавалерии при 17 орудиях[230]. В подобных условиях графу было очень сложно действовать. Однако русские не оставили ему выбора.

Инструкции царя были недвусмысленными. Шереметев должен был запереть корпус Левенгаупта в Курляндии и тем самым отрезать его от Риги. Таким образом, главная цель похода русского корпуса должна была привести к полной изоляции курляндской группировки. Задача более чем серьезная. Русский корпус состоял из опытных и хорошо вымуштрованных солдат. Процент рекрутов в частях был ничтожным. Кроме того, у фельдмаршала были опытнейшие командиры с большим опытом ведения военных действий – генерал-майор И. И. Чамберс, генерал-лейтенант фон Розен, полковники Бауэр (Боур), Игнатьев и Кропотов.

Первоначально операция развивалась успешно. Отряд Боура неожиданно напал на окрестности Митавы, где захватил пленных и две пушки. Это дало возможность Левенгаупту сориентироваться в настоящей цели движения русских.

В ожидании противника граф отступил к Гемауэртгофу, где и занял выгодные позиции. Он построил свой корпус в одну линию с авангардом и резервом в двух километрах от селения, фронтом на восток и северо-восток.

«Первая линия упиралась в Шведт в 2 км северо-восточнее Гемауэртгофа и состояла из 13 пехотных батальонов и 27 эскадронов кавалерии и драгун… во второй линии три батальона и семь эскадронов. Гренадерские батальоны по замыслу командующего должны были укрепить фланги и придавали строю большую монолитность. В качестве пароля был избран псалом 96: «И с Божией помощью одолеем»[231].

Пехотные батальоны стояли в сомкнутом строю, а пехота резерва были перемешана с ротами кавалерии. Основные силы шведской кавалерии были построены в две линии на флангах пехоты. 10 артиллерийских орудий были равномерно распределены по фронту, а 7 приданы резерву. Фронт шведской позиции прикрывал глубокий ручей, правый фланг упирался в болото, а левый в густой лес. Корпус Левенгаупта на 1/2 состоял из шведских и финских частей и по своим качествам значительно превосходил Лифляндскую полевую армию Шлиппенбаха.

Авангард располагался в 2000 шагах от фронта. Им командовал подполковник барон Л. Лёшерн. Он состоял из четырех рот Карельского рейтарского полка и Выборгско-Нейшлотского земельного эскадрона.

Сражение при Гемауэртгофе. 1705 г. Гравюра Иоганна Кристофа Бротце, вторая половина XVIII в. Из собрания Академической библиотеки Латвийского университета, Рига

Созванный 15 июля 1705 г. Шереметевым военный совет решил атаковать неприятеля, но не в лоб, а с применением военной хитрости, имитируя отступление во время атаки, чтобы выманить противника из лагеря и ударить по нему с фланга спрятанной в лесу кавалерией. Левенгаупт тоже хотел применить подобный прием. Шведскому генералу это удалось в полной мере. Полковник Кропотов, увидев передвижения в шведском лагере, сообщил Шереметеву «что будто неприятель уходит» и во главе своего полка пошел в атаку[232]. За ним двинулась бригада Игнатьева.

«Тогда фельдмаршал, чтобы поддержать их, поневоле вынужден был двинуть остальные силы. Произошел жестокий бой, в котором после некоторых колебаний обозначился заметный успех на стороне русских»[233].

Меланхоличные скандинавы отмечают в связи с этим следующие моменты. Во-первых, атака драгун Кропотова достигла определенного успеха. Ему удалось опрокинуть шведский авангард, но вступление в бой пехоты каролинов и «отличная работа артиллерии»[234] остановили порыв русских.

Во-вторых, кавалерийская бригада Боура, «…дав на скаку один залп из карабинов, внесла сумятицу в ряды наших, но быстрые и решительные действия полковника Стакельберга лишили неприятеля запала и он под натиском кавалерии и инфантерии подался назад»[235].

Таким образом, из-за нескоординированных и спонтанных действий русских военачальников и медлительности фельдмаршала Шереметева, первая стадия сражения была проиграна, а русская кавалерия в беспорядке стала отступать по всему фронту.

Шведы энергично ее преследовали. Однако их прикрытые ранее фланги обнажились. Каролинская линия в ходе наступления расстроилась. Батальоны и эскадроны потеряли равнение, артиллерия осталась позади, а главное, попытки обойти неприятеля с флангов привели к тому, что линия растянулась до предела. На этой стадии упоенным близости победы скандинавам русские противопоставили стойкость и смелый маневр. Сначала шведы попали под плотный огонь шести пехотных батальонов и артиллерии генерал-лейтенанта Шенбека, а затем полковник Боур обрушил на ошеломленного неприятеля удар своих драгун. Кавалерию поддержала пехота, и центр противника был прорван. Началась рукопашная. «Мы резались на шпагах и багинетах, и никому не было пощады…»[236]. Стремительный натиск полков Боура поддержал Игнатьев.

Приведенные в конфузию шведские батальоны и эскадроны прошли в интервалы и скрылись за второй линией. Однако именно на этом этапе русские военачальники совершили роковую ошибку. А именно, они полностью утратили контроль над своими частями. Видя, как в беспорядке отступает расстроенный неприятель, чувствуя миг победы, драгуны бросились грабить обоз. А в это время Левенгаупт, бросил на чашу весов последний козырь – гренадерские роты с семью тяжелыми орудиями и семь резервных эскадронов.

Шведы сделали поворот кругом и открыли огонь по прорвавшемуся противнику. Русская кавалерия, лишенная маневра, понесла большие потери и обратилась в бегство. Каролинская кавалерия, выровняв свой фронт, вновь обрушилась на отступающую русскую конницу. Драгуны смяли свою пехоту, и граф бросил в атаку все свои кавалерийские резервы. Русская пехота сопротивлялась яростно. Лишь темнота