Охотники на мутантов - Лев Жаков

Рамир душил контролера. Темные глаза толстяка закатились, язык вывалился изо рта, губы посинели. Рамир сжимал пальцы так, будто под ними было железо и он хотел продавить его. Суставы уже ломило, казалось, еще немного, и Цыган сломает себе кости. Краем глаза он видел, как рядом извивается, пытаясь избавиться от веревок, девушка.

Сразу две косы впились в спину Кипятка, Он закачался, ударом отбросил ближайшего мутанта на двух других, Переступил с ноги на ногу – и с удивленным выражением Иа лице повалился на колени.

– Суки… – прохрипел Кипяток, силясь поднять быстро немеющую руку.

Гора плоти под Рамиром содрогнулась в предсмертной судороге. Движения бюреров замедлились, стали дергаными. Трое оставшихся в живых воинов – один с облезшей кожей на лице, другой без правой руки – пошли к Цыгану в обход замершего на коленях Кипятка. Двое вцепились в плечи Рамира и попытались оттянуть от вождя. Движения их были вялыми, заторможенными. Рамир, не оборачиваясь, пнул одного, и бюрер свалился, будто ему рубанули косой по ногам. Сталкера схватили за руки, косы зашевелились, жала нацелились в его шею. Не разжимая хватки, он повернул голову и нырнул вбок, лбом врезал в висок мутанта. Тот упал.

Вдруг девушка рядом с ним повернулась на бок и ударила третьего бюрера связанными ногами в брюхо. Мутант отлетел назад. У Рамира от напряжения перед глазами кружился жужжащий рой искр, темная пелена наползала со всех сторон, затмевая мутный свет аномалии, – но он давил, давил, давил….

– Твари, твари… – сипение Кипятка едва донеслось сквозь гул в ушах. Упавший бюрер встал и побрел к.Рами-ру. Безумными глазами глядя на него, Кипяток сделал два шажка на коленях и боком повалился на бюрера. Оба рухнули на землю. Коса охранника полудохлой змеей выползла из-под затылка и впилась в щеку Кипятка. Тот задергался.

Из-за клеток к ним шли еще несколько воинов. На-стька наконец сумела перепилить веревку о конец торчащей из бетона арматуры. Рванулась, с треском порвала другую. Поддерживая спадающие штаны, слезла с плиты, шатаясь, сделала шаг к Рамиру.

В это мгновение контролер умер. По телу прошла судорога, волной колыхнула плоть, и толстая туша опала – будто сдулась. Изо рта пошла желтоватая пена.

Рамир выпрямился, качнулся и ухватился за плечо девушки, чтоб не упасть. Всхлипывая, она привалилась к нему. Едва слышный сиплый шепот достиг их ушей, они повернулись. Кипяток неподвижно лежал на боку, губы его шевелились. Оставшиеся в живых бюреры приближались к людям со всех сторон. Теперь, когда воля контролера перестала управлять ими, движения мутантов, чье сознание слишком привыкло к пси-контролю, были медленными, неуверенными – и все же целенаправленными: бюреры щли, чтобы убить тех, кто убил их бога.

– Ты как? – спросил Цыган.

– Я… я нормально, – прошептала Настька, разминая затекшие кисти. – Наверное, нормально…

Кипяток вновь застонал, Рамир склонился над ним.

– Жив? Идти можешь?

– А-а… – захрипел тот, дергая головой.

– Они близко совсем! – воскликнула Настька, тыча пальцем.

Рамир ногой оттолкнул тело бюрера, опустившись на одно колено, приподнял сталкера и взвалил на плечо. Выпрямился, оглядел клетки. Четверо пленников, ужаленные кислотными молниями, были мертвы; пятый лежал на боку, прижавшись к прутьям, и часто дергался, лицо его распухло от нескольких уколов жалами, сломанная правая рука была неловко подвернута под тело, ноги, куда попал разряд аномалии, превратились в пузырящиеся культи. Рамир дернулся было к нему, но тут же сообразил – он не сможет тащить двоих взрослых мужиков, а этот, в клетке, при смерти…

– Быстро отсюда, – сказал он девушке и побежал.

– Что с ним? – крикнула Настька на ходу.

– Парализован.

Цыган оглянулся, прикидывая, насколько отстали мутанты. Двигались они медленно, но очень настойчиво. Трупы собратьев ненадолго задержали бюреров – клацая клешнями, они обошли груду тел и ограду аномалии, после чего продолжили преследовать беглецов.

Рамир бежал, с трудом удерживая Кипятка на плече. Руки сталкера бессильно свисали, голова моталась из стороны в сторону – но он был жив, Рамир слышал прерывистое дыхание.

– Ты знаешь, как отсюда выйти? – спросила Настька, пытаясь на бегу справиться со штанами. Концы ремня болтались, стукая ее по коленям. Прикусив губу, она застегнула последнюю пуговицу, завязала ремень узлом, обернулась. Небо – совсем черное, ни одной звездочки'не видно, сзади слабо искрит аномалия, в ее свете едва видны силуэты преследователей. Разглядеть, что находится впереди, Настька не могла.

– Там где-то мой рюкзак и оружие, – тяжело дыша, сказал Рамир. – Они их с меня стащили, потом в эту сторону понесли, я видел.. Или в той хижине бросили, или рядом… Главное – успеть!

Вскоре сзади донеслось приглушенное клацанье: бюре-ры догоняли. А Цыган бежал все медленнее, сил совсем не осталось. Он вымотался, давным-давно ничего не ел, да и Кипяток, хоть и худой, кое-что весил.

Холм навис над ними. Только теперь, подойдя почти вплотную, Настька заметила хижину – покосившаяся развалюха примыкала к склону задней стеной. Рамир осмотрелся, не увидел в траве рюкзака с оружием и осторожно положил на землю хрипло дышавшего сталкера.

– Пригляди за ним, – велел он, бросаясь к хижине и плечом вышибая дверь.

Настька заглянула в лицо Коли Кипятка. Глаза парня закатились, рот был приоткрыт. Наклонившись, она дотронулась до впалой груди. Услыхав шелест сзади, испуганно обернулась – бюреры были совсем близко.

– Эй! – крикнула Настька. – Сталкер! Мутанты уже тут!

Она схватила Кипятка за плечи и попыталась оттащить к хижине. Изнутри донесся грохот и ругательство. Что-то упало, затем в черном проеме показался Рамир с автоматом в руках.

– Пригнись! – гаркнул он.

Настька упала на колени и заткнула уши. Над ней захлопало, она увидела падающих бюреров, опустила голову и зажмурилась.

Все закончилось очень быстро. Настька подняла голову и открыла глаза – последний мутант валился навзничь. Рамир скинул рюкзак с плеча.

– Бери, понесешь, – сказал он, вешая «G-36» на шею. Ремень автомата был завязан узлом. – Я потащу его.

После событий в поселке Настьку колотило, губы тряслись. Она сдернула с себя все оставшиеся бусы и браслеты, подняла рюкзак.

– Идем, идем. – Цыган снова взвалил Кипятка на плечи и пошел вперед, слегка кренясь на бок. – Вдруг еще кто выскочит? Надо поскорей отсюда убраться.

Настьку начал бить озноб. Обнимая себя за плечи, она шла за Рамиром.

– Выйдем на тропу, я вколю ему стимулятор, – не оборачиваясь, пробормотал сталкер. – В рюкзаке аптечка есть. Тут такой лабиринт, заблудиться – раз плюнуть, не отставай от меня.

Двигаясь вдоль склонов, они оставили поселок позади. Рамир нашел нужную ложбину, свернул в нее. Перед тем как покинуть затерянную посреди черных холмов долину, Настька обернулась. Едва различимое зеленоватое пятно маячило далеко в темноте, и ей показалось, что она видит двигающиеся вокруг смутные тени.

– А другие? – вспомнила вдруг Настька.

– Кто? – не понял Рамир.

– Ну, которые в клетках. Надо вернуться за ними! – пропыхтела она. Большой сталкерский рюкзак был тяжеловат для девушки, лямки резали плечи.

– Не за кем возвращаться, – ответил Рамир. – Все погибли, забудь.

Он не стал говорить ей, что один пленник выжил. Продираясь сквозь вересковые заросли, Рамир не оглядывался – не хотел даже случайно увидеть зеленое пятно позади. Того сталкера тоже следовало вытащить, несмотря на то что он был смертельно ранен. Его надо было спасти, негоже сталкеру погибать в таком месте… Но у Цыгана не оставалось сил для этого.

Сухое дыхание со свистом вырывалось изо рта Кипят7 ка. С тех пор как они покинули поселок, сталкер не произнес ни слова.

Беглецы выбрались из ложбины, Рамир сказал: «Сюда!» – и свернул вправо. Чуть позже он предупредил:

– К склонам не подходи, там траэа-аномалия.

Он спешил, Настька не отставала. Она тяжело дышала, но шагала быстро, растрепавшиеся волосы прилипли к красным щекам, глаза блестели, девушка горела, как в лихорадке.

– Тебя как звать? – искоса поглядев на нее, спросил Рамир.

Поселок остался далеко позади, они пересекали очередную ложбину. Иногда Рамир останавливался, поправлял тело на плече, убеждаясь лишний раз, что раненый еще дышит. Иногда приходилось кружить, выискивая новый проход. Пару раз он вламывался в непроходимые заросли и отступал.

– Настька, – сказала девушка, почему-то смутившись.

– Настя, значит, – кивнул он. – А я Цыган.

– Вижу, что не чукча.

– Нет, это кличка такая, потому что я и вправду цыган. А звать Рамир. В Зоне у всех клички. У вас в интернате тоже ведь так, а?

– А ты откуда знаешь, что я в интернате учусь? – откликнулась Настька, просовывая пальцы под лямки и немного сдвигая их, чтобы терли поменьше. Заодно она попыталась выпрямиться и принять независимый, взрослый вид, но тут же со вздохом согнулась, потому что рюкзак сразу потянул назад, и девушка чуть не упала на спину.