Полное собрание стихотворений - Андрей Белый

<1906>

Месть

О, вспомни —Исколоты ноги:Дожди,Гололедица, град!

Допрос: ты – вернуласьС дорогиС экспрессом к себеВ Петроград.

– «Предательница!..»ЗапахнулсяВ изношенныйВ серый халат, —

И шел по годинам…Очнулся —У двери проклятыхПалат.

В окошкоУдарится камень,И врубитсяВ двери топор; —

Из окон разинетсяПламеньОт шелковых кресел иШтор.

Фарфор,Изукрашенный шандалВсе —К чертовой матери, все!..

Жестокий, железный мойКандал —Ударится в сердцеТвое.

1906

Любовники

А. А. Курсинскому

По вечерам с фельдшерицейГуляющий,ДевицейЖалкою, —

ПомавающийПалкою, —

Села скромный житель,Задорный,ГорбатыйУчительРешил все вопросы, —

Черный,Длинноносый,

Учитель сельский,Бельский!!______

Цветы мои,Цветики!Вы не знаете,Любимые —

Вы не знаетеАрифметики!!______

Небеса потухаютХрустальные.

Вопросы они изучаютСоциальныеВместе —

БакунинаПодарил, он невесте.

Но втуне онаПрочитала Бакунина!

Ах, она ему снится!Ах, сердце его будто ножикомИзранено!

Но топорщится ежикомФельдшерицаГаланина.______

Василечки лазурными венчикамиНа влюбленных кивают.

Из оврага кони бубенчикамиЗакипают, —

И помещик качаетсяМимо них в тарантасе.

Март 1906

Вместо письма

Любимому другу и брату

(С.М. Соловьеву)

Я вижу – лаврами венчанный,Ты обернулся на закат.Привет тебе, мой брат желанный,Судьбою посланный мне брат!

К вам в октябре спешат морозыНа крыльях ветра ледяных.Здесь все в лучах, здесь дышат розыУ водометов голубых.

Я здесь с утра в ПинакотекеНад Максом Клингером сижу.Потом один, смеживши веки,По белым улицам брожу.

Под небом жарким ем Kalbsbraten,Зайдя обедать в Breierei.А свет пройдется сетью пятенПо темени, где нет кудрей.

Там ждет Владимиров ВасилийВасильевич (он. шлет привет).Здесь на чужбине обновилиВоспоминанья прежних лет.

Сидим, молчим над кружкой ниваНад воскрешающим былым,Засунув трубки в рот лениво,Пуская в небо пыльный дым.

Вот и теперь: в лучах заката(Ты знаешь сам – разлуки нет)Повеет ветр – услышу братаИ улыбнусь ему в ответ.

Привет тебе, мне Богом данный,Судьбою посланный мне брат,Я вижу, лаврами венчанный,Ты мне киваешь на закат.

Часу в десятом, деньги в кассеСочтя, бегу – путь не далек —Накинув плащ, по ТürkenstrasseТуда, где красный огонек.

Я знаю, час придет, и сноваРодимый север призоветИ сердце там в борьбе суровойВновь сердце кровью изойдет.

Но в миг, как взор падет на глобус,В душе истает туч гряда.Я вспомню München, Kathy CobusИ Simplicissimus тогда.

Придет бывало – бьют минутыСнопами праздничных ракет,И не грозится Хронос лютыйПотомкам вечно бледных лет.

Вот ритму вальса незаметноТоску угрюмую предашь.Глядишь – кивает там приветноМне длинноносый бритый Asch.

Кивает нежно Fraulein АниВ бездумной резвости своей,Идет, несет в простертой дланиБокал слепительных огней.

Под шелест скрипки тиховейныйВзлетит бокал над головой,Рассеет искры мозельвейна,Как некий факел золотой.

Но, милый брат, мне ненадолгоЗабыться сном – вином утех —Ведь прозвучал под небом долгаНам золотой, осенний смех!

Пусть бесконечно длинен свиток —Бесцельный свиток бытия.Пускай отравленный напитокОбжег мне грудь – не умер я.…………………..

21 октября (8 окт.) (1906)

Мюнхен

«Опять он здесь, в рядах борцов...»

Опять он здесь, в рядах борцов.Он здесь – пришелец из Женевы.Он верит: рухнет гнет оков.Друзья свободы, где вы, где вы?

Друзья, на выручку ужельНе шлете вольного отряда?Уже рассыпалась шрапнельНад опустевшей баррикадой.

Вот позвонят, взломают дверь.В слепом усердии неистов,Команду рявкнет, будто зверь, —Войдет с отрядом лютый пристав.

Не дрогнет он. Безумный взглядЕго лицо не перекосит,Когда свой яростный снарядЖандарму под ноги он бросит.

Промчится бредом пьяный миг.В груди всклокочет вольный хохот,Пред ним заслонит мертвый лик —Всклубится дымом черный грохот.

Тяжелым смрадом пас обдав,Растянется вуалью блеклой.Холодный ветер, простонав,Забьет в разбрызганные стекла.

Швырнуть снаряд не тяжкий труд(Без размышленья, без боязни).Тюрьма. Потом недолгий суд,Приготовленья к смертной казни.

Команду встретит ровный взвод,Зальются трелью барабаны.И он взойдет на эшафот,Взойдет в лучах зари багряной.

Глядит в окно: вдоль мостовыхРасставленная для арестаНемая цепь городовыхВокруг условленного места.

<1906>

А.А. Блоку

Я помню – мне в дали холоднойТвой ясный светил ореол,Когда ты дорогой свободной —Дорогой негаснущей шел.

Былого восторга не стало.Всё скрылось: прошло – отошло.Восторгом в ночи пропылало.Мое огневое чело.

И мы потухали, как свечи,Как в ночь опускался закат.Забыл ли ты прежние речи,Мой странный, таинственный брат?

Ты видишь – в пространствах бескрайнихСокрыта заветная цель.Но в пытках, но в ужасах тайныхТы брата забудешь: – ужель?

Тебе ль ничего я не значу?И мне ль ты противник и враг?Ты видишь – зову я и плачу,Ты видишь – я беден и наг!

Но, милый, не верю в потерю:Не гаснет бескрайняя высь.Молчанью не верю, не верю.Не верю – и жду: отзовись.

7 декабря 1906

Париж

«В голубые, священные дни...»

В голубые, священные дниРаспускаются красные маки.Здесь и там лепестки их – огни —Подают нам тревожные знаки.

Скоро солнце взойдет.Посмотрите —Зори красные.ВыноситеСтяги ясные.ВыходитеВпередДевицы красные.

Красным полымем всходит Любовь.Цвет Любви на земле одинаков.Да прольется горячая кровьЛепестками разбрызганных маков.

1907

Париж

Теневой демон

Прошлое мираВ душу глядится язвительно.Ветром рыдает устало.

С неба порфираНиспалаСтремительно —

Черною, мягкою тенью ниспала.

Прямо на легкие плечиПорфиру летящуюС неба приемлю,Бархатом пышным свой стан заверну.

Вот и рассеется лик человечий!Лиру гремящуюБрошу на землю.Тенью немой над полями мигну.

Призрачной дланью взволнуюЛуга я.Нежно в овес опрокинусь лицомТеневым.

В легких волнах проплыву и овес зацелую,Лаская.Встану,Паду я пронизан копьемЗолотым.

Солнце, ты новую рануНаносишь.Много веков, как ты грудь мне прожгло.

Бархат порфиры сорвешь и разбросишьС плеч моих черныхДесницею злой.

Солнце, не надо плескатьсяТомительноЯркими блеснами,Злыми червонцами.

Лиру старинную,Только ее подниму я стремительно,Чтоб насмехатьсяНад солнцамиСтрунными всплесками,Песенью мстительной.

<1907>

«Пусть в верху холодно-резком...»

Пусть в верху холодно-резком,Где лежит хрусталь прошедших бурь,Дерева бездумным плескомПроливают золото в лазурь.

Крутятся, крутятся блеском,Шепчут невнятноНад перелескомЛистьев обвеянных ярко блеснувшие пятна.

На пороге обветшаломЯ сижу один.Вижу: в блеске грустно-аломБег вечерних льдин.

И не рад, что ясным воскомКупола покрыл закат.Пусть тревожно бьет по доскамЛьдяной дробью белый град.

Осень холодная выпала.Сколько на небе холодного льду.Облако градом обсыпалоИ отразилось в пруду.

<1908>

Светлая смерть

Тяжелый, сверкающий кубокЯ выпил: земля убежала —Все рухнуло вниз: под ногамиПространство холодное, воздух.Остался в старинном пространствеМой кубок сверкающий – Солнце.

Гляжу: под ногами моимиРучьи, и леса, и долиныУходят далеко, глубоко,А облако в очи туманомПахнуло и вниз убегаетСвоей кисеей позлащенной…

Полдневная гаснет окрестность;Полдневные звезды мне в душуГлядятся, и каждая «Здравствуй»Беззвучно сверкает лучами:«Вернулся от долгих скитаний —Проснулся на родине: здравствуй!..»

Часы за часами проходят,Проходят века: улыбаясь,Подъемлю в старинном пространствеМой кубок сверкающий Солнце.

<1909>