Пророчество о пчелах - Бернард Вербер

но не мог бы ты взять меня на руки? Здесь не проехать в моем кресле. Не бойся, я легкий.

Александр охотно соглашается. Президент Сорбонны вынимает президента университета Иерусалима из кресла и несет его, как дитя. Вне инвалидного кресла Менелик оказывается выше ростом и еще более тощим, чем на первый взгляд. Его ноги висят, как две палки.

Вчетвером они движутся вниз по сужающимся проходам.

– Это как слоеный пирог: опознано двадцать шесть слоев почвы, соответствующих двадцати шести разным эпохам.

– Что здесь откопали в последнее время?

– Керамику, горшки, оружие, фигурки давностью в три тысячи лет, то есть из эпохи царя Давида. Но есть и следы более глубокой древности.

– Я припомнил египетский текст времен Эхнатона, – делится своими мыслями Рене. – В нем повествуется о сражении отца Эхнатона, фараона Аменхотепа Третьего, с племенем хибиру из Рушалима, оказавшим яростное сопротивление вторжению.

– Все верно, – подтверждает Александр, не готовый позволить своему ученику хвастаться познаниями. – Таков сюжет фресок храма Амона-Ра в Карнаке[21]. Племя хибиру из Рушалима, то есть Иерусалима, упомянуто также на глиняных табличках той эпохи.

Они входят в квадрат, освещенный прожекторами.

– Сердце этого города билось на горе Сион, на юго-западе нынешней Эспланады мечетей.

– От горы Сион происходит слово «сионизм», – напоминает Мелисса.

– Да. Помнишь фильм «Матрица»? Там Сион представлен святыней движения сопротивления, – подхватывает ее отец, которого хлебом не корми дай обнаружить в современном кино намеки на Библию.

– Так и есть, эту подробность я запамятовала.

Они подходят к залу, где ведутся раскопки.

Повсюду горят прожектора с белыми диодами. Одни студенты заняты измерениями и фотографированием, другие работают скребками и пинцетами.

– В мае 2020 года мы наткнулись на три подземные камеры, вырубленные в скале. Им две тысячи четыреста лет, – рассказывает Менелик.

Пол представляет собой мозаику в неплохом состоянии, юные археологи осторожно расчищают ее зубными щетками.

С рук Александра, героически скрывающего усталость, Менелик ведет экскурсию по важным точкам зала. Над полом натянут шпагат – границы пронумерованных участков.

– Три камеры связаны между собой лестницами, – продолжает Менелик.

– А это что? – указывает Мелисса на маленькую нишу в стене.

– В такие ниши ставили масляные светильники, – объясняет археолог.

– Ты что-нибудь узнаешь? – обращается Александр к Рене.

– Пока что ничего.

Галереям и длинным коридорам не видно конца, под современным Иерусалимом скрывается, похоже, целый подземный город.

Менелик ведет их по тоннелю, упирающемуся в железную дверь с арабской надписью. Под ней на нескольких языках написано «ХОДА НЕТ» и намалеван знак «стоп» – человеческая ладонь.

– Дальше копать нельзя, – говорит Менелик. – Если пройти за эту дверь, может начаться война.

– Как во вторую интифаду[22]? – догадывается Александр.

– Типа того. 28 сентября 2000 года Ариэль Шарон[23] решил выйти на площадь, которую мы зовем «Храмовой», а мусульмане – Эспланадой мечетей. Это вызвало волну грозных манифестаций и терактов смертников, в которых погибло более пяти тысяч человек.

– Удивительно, что здесь запрещены археологические раскопки, – говорит Мелисса. – Чего боятся власти?

– Обнаружения еврейских артефактов и ослабления притязаний палестинских властей, желающих сделать Иерусалим своей столицей, – объясняет дочери Александр. – Кто не помнит, в октябре 2016 года под давлением множества арабских стран ЮНЕСКО приняла резолюцию, ставящую под сомнение еврейскую историю Иерусалима.

Менелик удивлен тем, что его друг не колеблется высказать четкую позицию.

– В этом вся проблема, – соглашается он. – Порой археология противоречит политике.

Рене трогает дверь.

– Чувствуешь что-нибудь? – спрашивает его Александр.

– К сожалению, ничего.

Пора признать очевидное. Посещение места, где протекала одна из твоих прошлых жизней, не приносит дополнительного опыта.

– У тебя разочарованный вид. Чего ты, собственно, ждал? – фыркает Мелисса. – Откровений в месте, где обитало твое древнее «я»?

Рене отмалчивается.

Четверка покидает подземную площадку.

Александр с облегчением сажает друга в его электрическое инвалидное кресло. Французы прощаются с Менеликом и договариваются встретиться назавтра в 11 утра в отеле «Царь Давид».

Рене хочется побыть одному, он поднимается в свой номер, где удобно усаживается в мягкое кресло.

Он намерен снова вернуться во времена жизни Сальвена де Бьенна и повлиять на него: пусть отправится под Храмовую гору, как раз туда, куда ныне нельзя входить. Вдруг там есть что-то, связанное с пчелами?

40. Мнемы. Архитектор Хирам и трое его убийц

Правление Соломона началось в 970 г. до н. э. Он собрал представителей всех колен и повелел повысить налоги и подати, чтобы собрать необходимую для строительства храма сумму. Вожди согласились – с тем условием, чтобы после завершения строительства чрезвычайный налог был отменен.

Хирам I, царь города Тира, располагавшегося по соседству, к северу от еврейского царства, на территории нынешнего Ливана, отправил Соломону стволы кедров, каменщиков, ремесленников, а главное, своего лучшего архитектора и тезку. Тот, сын вдовы, принадлежал к колену Неффалимову.

Так, процарствовав всего четыре года, Соломон предпринял возведение на горе Мориа храма. Руководил строительством архитектор Хирам.

Проект храма производил сильное впечатление: в нем сочетались все достижения того времени в областях геометрии, техники, искусства.

Храм представлял собой прямоугольное белокаменное здание высотой 15 метров. Толщина стен была 3 метра. Пол и стены внутри храма были выложены кедровыми досками. Всюду красовались панно с растительными мотивами и пальмами, стояли позолоченные статуи ангелов. Два огромных крылатых ангела в глубине осеняли золотой Ковчег со скрижалями Закона, обретенными Моисеем. Ковчег звался «Ковчегом Завета», ибо в нем находился символ союза между Богом и людьми.

Развернулось колоссальное строительство. Десять тысяч человек трудились над стволами ливанских кедров. Сто пятьдесят тысяч таскали и обрабатывали камни. За всеми работами надзирали три тысячи пятьсот человек.

Архитектор Хирам выделял во всех бригадах три категории работников: ученики, подмастерья, мастера. К секретам всего сооружения допускались только мастера.

Через семь лет, когда работы уже близились к завершению, троим подмастерьям захотелось проникнуть в тайны мастеров. Они устроили Хираму западню, попытались заставить его выдать секреты строительства храма, но, не добившись своего, убили его и избавились от трупа.

Узнав, что его друг Хирам убит, царь Соломон приказал всем девяти мастерам со строительства отыскать тело их главного мастера. Один из них набрел на акацию – дерево, служившее в те времена признаком, что рядом находится захоронение.

Царь Соломон велел извлечь из земли останки своего друга Хирама и перезахоронить их с наивысшими почестями. Потом прозвучал приказ найти преступников. Девять мастеров прочесали все соседние земли и нашли всех троих. Тех судили, приговорили к смерти и казнили по особому ритуалу: вскрыли животы и поместили туда пчелиные ульи.

41

Сальвена будит жужжание насекомых.

Комары.

Похоже, с каждым днем их становится все