Гарри Поттер и Принц-полукровка (человечий перевод) - Джоан Роулинг

За нахальство ему досталась пара лишних тычков сенсором; даже выйдя на улицу, под ветер и мокрый снег, он все еще болезненно морщился.

Путь в Хогсмед не доставил ребятам никакого удовольствия. Гарри замотал почти все лицо шарфом; открытая часть вскоре онемела и заболела от холода. Школьники толпой шли по дороге, сгибаясь чуть ли не вдвое, чтобы спастись от ледяного ветра. Гарри успел не один раз подумать, что, возможно, имело смысл остаться в теплой общей гостиной; когда же они добрались до Хогсмеда и увидели заколоченный хохмазин Зонко, он воспринял это как знак свыше: прогулка обречена на провал. Рон показал рукой в толстой перчатке на «Рахатлукулл», к счастью, открытый, и Гарри с Гермионой, спотыкаясь, вошли вслед за ним в переполненный магазин.

– Слава те господи, – поежился Рон, вдыхая теплый, пахнущий конфетами воздух. – Давайте тут весь день просидим.

– Гарри, мой мальчик! – звучно раздалось сзади.

– О нет, – пробормотал Гарри. Ребята обернулись и увидели профессора Дивангарда в невероятных размеров меховой шапке и пальто с таким же меховым воротником. В руках он держал большую сумку с ананасовыми цукатами и занимал по меньшей мере полмагазина.

– Ты пропустил целых три моих вечера! – укорил Дивангард и добродушно ткнул Гарри в грудь. – Это никуда не годится, мой мальчик, я твердо намерен тебя заполучить! Мисс Грэнжер у меня очень нравится, не так ли?

– Да, – беспомощно пролепетала Гермиона, – у вас действительно очень…

– Так почему же ты не приходишь, Гарри? – требовательно спросил Дивангард.

– Во-первых, профессор, у меня квидишные тренировки, – ответил Гарри. Он и правда назначал тренировки всякий раз, когда получал изящные, перевязанные фиолетовой ленточкой приглашения Диванграда. Так Рон не чувствовал себя обойденным, и обычно они с ним страшно веселись, представляя Гермиону, вынужденную терпеть общество Маклаггена и Забини.

– Значит, ты непременно выиграешь в первом же матче, после стольких усилий! – улыбнулся Дивангард. – Однако небольшой отдых никому не повредит. Как насчет понедельника? Не будешь же ты тренироваться в такую погоду…

– Не могу, профессор, в понедельник у меня… э-э… встреча с профессором Думбльдором.

– Опять не повезло! – трагическим голосом вскричал Дивангард. – Ну что ж, Гарри… тебе не удастся избегать меня вечно!

Он царственно помахал рукой и, переваливаясь, вышел из магазина. Рон при этом был замечен не более, чем витрина с тараканьими гроздьями.

– Не могу поверить! Ты опять выкрутился! – Гермиона покачала головой. – Но, знаешь, там не так уж плохо… иной раз даже забавно… – Тут она обратила внимание на выражение лица Рона. – Ой, смотрите – сахарные перья-делюкс! Это же на много часов!

Гарри, обрадовавшись, что Гермиона переменила тему, проявил повышенный интерес к новым сверхдлинным сахарным перьям. Но Рон все равно дулся и только пожал плечами, когда Гермиона спросила, чем бы ему хотелось заняться дальше.

– Пойдем в «Три метлы», – предложил Гарри. – Там хоть тепло.

Они опять замотали лица шарфами и покинули магазин. После сладостного тепла «Рахатлукулла» пронизывающий ветер резал лицо, как бритва. На улице было не слишком людно; никто не останавливался поболтать, все спешили по своим делам. Исключение составляли двое мужчин, топтавшиеся немного впереди, возле «Трех метел». Один был худой и очень высокий; Гарри, сощурившись, вгляделся сквозь залитые дождем очки и узнал бармена из «Башки борова», второго деревенского паба. Когда ребята подошли ближе, бармен плотнее запахнул плащ и удалился, а его собеседник остался стоять, вертя что-то в руках. Буквально в футе от него Гарри внезапно понял, кто это.

– Мундугнус!

Коренастый кривоногий коротышка с длинными рыжими лохмами вздрогнул от неожиданности и выронил из рук видавший виды чемодан. Тот раскрылся, и из него вывалился, кажется, целый ломбард.

– А, Гарри, привет, – сказал Мундугнус Флетчер с неестественной потугой на естественность. – Не буду тебя зря задерживать.

Он зашарил по земле, подбирая вещи с видом человека, которому не терпится поскорее смыться.

– Торгуешь? – спросил Гарри, глядя на барахло Мундугнуса.

– А чего, жить-то надо, – ответил Мундугнус. – Дай-ка сюда!

Рон нагнулся и подобрал какой-то серебряный предмет.

– Минуточку, – медленно произнес он. – Это что-то знакомое…

– Спасибо! – заорал Мундугнус, выхватывая у Рона кубок и запихивая его в чемодан. – Короче, увидимся…. ОЙ!

Гарри схватил Мундугнуса за горло и прижал к стене паба. Крепко держа его одной рукой, другой он вытащил палочку.

– Гарри! – взвизгнула Гермиона.

– Ты стащил это из дома Сириуса, – процедил Гарри. Он стоял практически нос к носу с Мундугнусом и вдыхал малоприятное амбре застарелого табака и спиртного. – Там фамильный герб Блэков.

– Я… нет… чего? – захлебнулся Мундугнус, постепенно багровея лицом.

– Ты что сделал? Забрался к нему в дом, как только он умер, и все обчистил?

– Я… нет…

– Верни!

– Гарри, не надо! – вскричала Гермиона, увидев, что Мундугнус начал синеть.

Раздался грохот, и Гарри почувствовал, что его руки сами собой отлетели от горла Мундугнуса. Тот, хватая ртом воздух и захлебываясь слюной, подхватил упавший чемодан и – ЧПОК! – мгновенно дезаппарировал.

Гарри громко выругался и повернулся вокруг своей оси, чтобы понять, куда делся Мундугнус. – ВЕРНИСЬ, ВОРЮГА!... – Бесполезно, Гарри.

Откуда ни возьмись появилась Бомс с мокрыми от снега мышиными волосами.

– Мундугнус, наверное, уже в Лондоне. Кричать совершенно незачем.

– Он украл вещи Сириуса! Украл!

– Да, и тем не менее, – Бомс, казалось, ничуть не взволновало это сообщение, – незачем торчать на холоде.

Она проследила, чтобы они вошли в «Три метлы». Очутившись внутри, Гарри тут же выпалил:

– Он украл вещи Сириуса!

– Знаю, Гарри, только не кричи, пожалуйста, люди смотрят, – прошептала Гермиона. – Иди, сядь, я тебе принесу попить.

Гермиона вернулась с тремя бутылками усладэля, но Гарри никак не мог успокоиться.

– Неужели Орден не в состоянии приструнить Мундугнуса? – тихо, но очень гневно вопрошал он. – Заставить прекратить воровать из штаб-квартиры все, что не привинчено к полу?

– Ш-ш-ш! – в полном отчаянии зашикала Гермиона, оглядываясь, не подслушивает ли кто; рядом сидела пара ведунов, которые с огромным интересом пялились на Гарри, а неподалеку лениво подпирал колонну Забини. – Гарри, на твоем месте я бы тоже возмутилась, ведь это, в общем-то, твои вещи…

Гарри поперхнулся усладэлем; он на время забыл, что владеет домом на площади Мракэнтлен.

– Да, мои! – воскликнул он. – Неудивительно, что он мне не обрадовался! Ладно, погоди! Вот я скажу Думбльдору! Мундугнус только его и боится.

– Хорошая мысль, – прошептала Гермиона, явно радуясь тому, что Гарри начинает остывать. – Рон, на что это ты уставился?

– Ни на что, – Рон мгновенно отвел глаза от барной стойки, но Гарри прекрасно понял, что его друг пытался высмотреть привлекательную пышнотелую барменшу, мадам Росмерту, к которой давно уже неравнодушен.

– Насколько я понимаю, твое «ничто» отправилось в подсобку за огневиски, – ядовито процедила Гермиона.

Рон не обратил внимания на колкость и потягивал свой напиток, храня, как ему казалось, достойное молчание. Гарри думал о Сириусе – он все равно ненавидел эти серебряные кубки. Гермиона барабанила пальцами по столу; ее взгляд метался между барной стойкой и Роном.

Едва Гарри допил последние капли, она сказала:

– Может, на сегодня хватит? Пойдем обратно?

Мальчики кивнули; поход явно не задался, а погода с каждой минутой становилась все хуже. Они плотно закутались в плащи, обмотались шарфами и надели перчатки; затем вслед за Кэтти Белл и ее подругой вышли из паба и по замерзшей грязи побрели вдоль Высокой улицы. Гарри то и дело возвращался мыслями к Джинни. Они ее так и не встретили. Понятно: они с Дином, конечно же, сидят в уютной чайной мадам Пуднафут – гнездышке всех влюбленных... Он нахмурился, пригнул голову, спасаясь от мокрых снежных вихрей, и зашагал дальше.

Ветер доносил голоса Кэтти и ее подруги, но Гарри не сразу осознал, что они вдруг стали громче, пронзительней. Гарри прищурился, всматриваясь в их размытые фигуры. Девочки спорили о чем-то, зажатом в руке Кэтти.

– Тебя это не касается, Лин! – услышал Гарри.

Дорога свернула вбок. Густая ледяная крупа била навстречу, залепляя очки Гарри. Он поднял руку в перчатке, чтобы протереть их, и тут Лин попыталась вырвать у Кэтти сверток; та потянула его к себе, и сверток упал на землю.

В тот же миг Кэтти поднялась в воздух, не комично, как Рон, которого вздернуло за лодыжку, но изящно, простерев руки в стороны, будто собираясь взлететь. Но в этом было что-то странное, неправильное… ее волосы полоскались на жестоком ветру, глаза закрылись, лицо казалось отсутствующим… Гарри, Рон, Гермиона и Лин замерли, глядя на Кэтти.