Ты думал, что я слабая... (СИ) - Осадчая Виктория

Я открываю глаза и с криком, сажусь на лежак. В помещении по-прежнему темно, но тепло. Из этого мрака снова появляется старик.

— Страшно? — спрашивает он.

— Страшно, — соглашаюсь я. — Мне было больно. Что вы со мной сделали?

— Это не я. Это твоя душа. Видишь, она очень лёгкая добыча для сильных хищников. Она больна.

— Хотите сказать, что все мои проблемы из-за этого?

Он промолчал, оставив у изголовья сложенную сорочку и кафтан.

— Иди до своего мужа, скажи, чтобы приезжал через две недели.

Две недели? Он серьезно? ОН СЕРЬЕЗНО?

Захар ждал меня снаружи, он курил, рассматривая горизонт.

— Привет! — поздоровались я, поцеловав в небритую щеку. Мне казалось, что не видела я его целую вечность. Он оглядел мой новый наряд и одобрительно улыбнулся.

— Тебе идёт.

— Поверю, потому что зеркала у него нет.

— Какое время он тебе дал?

— Сказал, что две недели.

— Хорошо! Я если что останусь в поселении. Меня приютил старейшина, вспомнил, что когда-то я здесь проел целый месяц. Правда всю ночь проворочался, думал о тебе, — он притянул мен ближе и поцеловал в макушку. — Все будет хорошо, я обещаю.

— Я знаю. Но, как всю ночь? Мы же прилетели только, — не поняла я.

— Мы прилетели сутки назад, Алис, — сообщил Захар.

Но как же? Прошло-то всего не больше часа. Если лечение и дальше будет таким, то я и не замечу этих двух недель.

Но не тут-то было… Мои видения повторялись раз за разом, причем не всегда они были такими безобидными. Было больно неимоверно, когда я попадалась в когти орла, рвущего мою тушку на куски, или когда меня в шкуре фазана душил барс. И это повторялось много-много раз, когда я корчилась в муках, а Шаман наблюдал за этим с совершенно непроницаемым лицом. Все изменилось, когда я уже знала, что меня ждет, поэтому пыталась сначала бежать, а потом драться и отбиваться от мучивших мня образов. Вы знали когда-нибудь, что у зайцев мощные задние лапы, которыми они могут задрать орла? Нет, думаю, это бывает только в видениях, но на самом деле своего соперника они могут победить именно так. А у оленя, даже маленького, очень сильный удар, и если он попадет копытом человеку по голове, может убить его. Ну, это не мои фантазии уже. И вот, это я уже волк, это я уже орел, это я уже барс, крадущийся на мягких лапах в поисках добычи. Это я хищник, и мне не жалко свою добычу, я наслаждаюсь своими маленькими победами, потому что сегодня останусь сытой, и смогу накормить свое потомство. Я сильная… Я СИЛЬНАЯ!

ЧАСТЬ СЕМНАДЦАТАЯ О НОСТАЛЬГИИ, МАМЕ И ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ЭТАПЕ ЭТОЙ ИСТОРИИ

Мне казалось, что я разучилась ходить, все тело ныло от долгого лежания, но оно было отдохнувшим. А может, не из-за лежания? После всего, что со мной творил Шаман, мне была предложен огромный ушат с горячей водой и отварами трав. Принимала я свою «ванну» в его же юрте, правда помогала мне во всем этом Айты. Я не сразу заметила на своём теле царапины, словно от когтей и клыков животных.

— Что это? — если честно, я была напугана.

— Это твоё перерождение, — объяснила женщина, намыливая мне волосы. — Не бойся, они быстро заживут, — заверила она. Теперь я не удивлялась уже ничему, но свято верила в то, что это все было не напрасно. Все получится! Теплая вода, от которой пахло скошенным сеном почему-то, здорово успокаивала. Я снова расслаблялась и погружалась в сладкую негу своих видений. Я была рысью. Да именно рысью. В этом образе я чувствовала себя очень комфортно. Я на мягких пушистых лапах ступала по мокрому снегу, бродя среди высоких сосен по крутым склонам гор. Мое тело было гибкое, шаги пружинистые и тихие. Да, мне это нравилось просто безумно.

— Ты ещё не успела отдохнуть за две недели? — услышала я насмешливый голос Айты. Пока я сидела в импровизированной ванне, молодая женщина подожгла берестовую кору и прошлась вдоль моего тела, нашептывая какие-то слова. Дым, как я ожидала, не щипал глаза и не заставлял задыхаться.

— Это для изгнания злых духов, которые могли прицепиться к тебе в том мире и очистки души, — объяснила она.

— В том мире? — уточнила я.

— А ты думаешь, ты просто спала? Нет, это был другой мир, откуда приходят и куда уходят наши души. Только так он мог тебя вылечить, — заявление, мягко говоря, было странным. Но как я уже говорила, я уже ничему не удивлялась. Странности меня уже не пугали.

А ещё я чувствовала себя безумно голодной. Диета на одних отварах здорово отразилась на моей внешности. Все лишние килограммы, о которых так пекутся современные модницы, пропали бесследно.

— На пищу пока сильно не налегай, — объяснила Айты, обтирая меня жёсткой тканью.

После того, как я обсохла, меня, наконец, выпустили наружу. Утро только-только занималось, и ранняя заря окрашивала горизонт в алый цвет. Я вздохнула полной грудью и почувствовала лёгкое головокружение. Ноги меня понесли к поселению, где уже вовсю возились люди в хозяйственных хлопотах.

Захара я увидела издалека. Он помогал женщине развешивать куски мяса в какую-то бочку, видимо, для копчения. У меня внутри все сжалось от его созерцания, от того, как он двигался, как жестикулировал, разговаривая с ней. У него уже почти борода отросла, по крайней мере, густая поросль на лице делала его безумно уютным и домашним. Он словно что-то почувствовал, обернулся, замер, видимо, не узнал меня сразу, такую изменившуюся. Опять же, себя я не видела, но чувствовала. Хотя и по похудевшим рукам можно было понять, что стало с моим телом.

Захар оставил своё занятие, сказав что-то женщине, и направился ко мне, обтерев руки полотенцем.

— Привет! — выдохнула я, борясь со слезами. Как же я соскучилась!

— Привет, родная! — он обхватил меня своими лапищами, оторвал от земли и прижал к себе крепко-крепко. Мне казалось, даже кости затрещали. — Я соскучился. И кстати, ты очень хорошо выглядишь.

— Тебе нравятся тощие селёдки? — уточнила я

— Нет, просто ты стала какая-то другая. Глаза горят.

— Потому что тебя увидела, и ужасно хочу есть.

— Ну, это мы поправим. Сначала, пир на весь мир, а потом долгая прогулка. Завтра прилетит вертолет, и мы с тобой отправимся назад.

Дорога домой была, конечно, быстрее. Правда на следующий день случилось то, о чем я даже подумать не могла. Это случилось в Жиганске, пока я потихоньку точила домашнюю колбаску и запивала это яство кумысом, который понемногу начал кружить голову, Захар вошёл в гостеприимный дом главы поселка, где я беседовала с хозяйкой, с очень довольной улыбкой.

— Бросай все, идём!

— Куда? — не поняла я и даже немного испугалась. Через несколько минут мы оказались в зале дома культуры, где нас ждали несколько человек.

— Ну что, готова?

— К чему?

— Совершать самый безумный поступок в своей жизни…

И «Тадада-там, тадада-там, там-там, тарам-пам-пам-пам»… Кому не понятно, то это Марш Мендельсона под который я входила в зал, с колотящимся сердцем и подкашивающимися ногами. Что это? Для чего это?

Первая паническая мысль — сбежать. Но предвидя это, Захар крепко держал меня за руку. Потом — закатить истерику. Но думаю, мой голос все равно бы не одолел громкость торжественной музыки. А следующая — сказать «нет». Но когда я увидела виноватый, но торжествующий взгляд своего жениха, я поняла, что язык мой просто не повернется, чтобы сказать что-то подобное. «Да» и только «да». Когда после торжественных клятв и обмена серебряными кольцами, я спросила у Ольшанского, зачем он так поторопился с бракосочетанием? Ответ был прост:

— Чтобы ты не сбежала.

Ну, да, получая фамилию мужа, я становлюсь гражданкой этой страны. Значит, теперь мне точно не удастся сбежать. Но пока я этого и не хотела. Хотя с моей тягой на приключения, это «пока» могло когда-нибудь случиться. От меня можно ожидать что угодно.

В Петербург я вернулась уже в новом статусе. Когда подругам сообщила, что остаюсь, то реакция каждой была неоднозначна.