Собрание сочинений (Том 2) - Сергей Баруздин

В прошлом году Саша две тарелки ставил: себе и маме. Мама часто приходила не одна. Сначала с дядей Колей. Потом с дядей Васей. Но ни дядя Коля, ни дядя Вася никогда не обедали, хотя и сидели долго.

Саша обычно ел вместе с мамой, а потом говорил:

"Ну, я пойду..."

"Иди-иди, сынок", - соглашалась мама.

Саша уходил к ребятам или гулял по улице до девяти часов. В девять он возвращался, и мама уже была одна. И они смотрели телевизор и пили чай. Телевизор у них маленький, но с линзой - в нем все хорошо видно.

Теперь к маме приходит дядя Яша - старый, толстый, с потной лысой головой и висячими красными щеками. Дядя Коля и дядя Вася были совсем не такими. А дядя Яша всегда торопится, но обязательно обедает и выпивает вместе с мамой. Мама пьет мало, а дядя Яша - много и иногда становится совсем пьяным.

Тогда мама укладывает его на диван и говорит с досадой:

"Отлежись хоть чуток..."

Саша боится его. Боится потому, что он с виду страшный. Боится потому, что дядя Яша бывает пьяным. И еще боится за какие-то непонятные разговоры, которые Саша слышал не раз.

"И чего ты за пацана зацепилась? - говорил дядя Яша. - Раз просит, требует, отдай. Не хочешь навсегда - пока молода, не чужому!"

"Говорила тебе: не отдам! Назло ему - не отдам! - отвечала мама. - И все тут!"

"Небось алиментов жалеешь?" - продолжал дядя Яша.

"Хотя бы и алиментов. И хватит об этом!" - сердилась мама.

"Как знаешь. Тебе же добра хочу, чтоб руки развязала", - сочувственно вздыхал дядя Яша.

Теперь Саша не обедает вместе с мамой. Он ест один, до ее прихода, а когда появляется дядя Яша, говорит:

"Ну, я пойду..."

Сейчас Саше хорошо. Не надо ходить по улицам, особенно когда плохая погода. Он берет тетрадки, книги и направляется в соседний подъезд, к Вере. Саша доволен, что Вере поручили с ним заниматься.

И сегодня так.

- Ну, я пойду! - говорит Саша. - Обед вот...

- Иди-иди, сынок! - соглашается мама.

Дядя Яша улыбается и говорит уже не маме, а ему, Саше:

- И чего-то ты все, как дрессированный, бежишь! Покушали бы, почайпили. Вот я тут тебе...

Он долго роется в кармане шубы, достает три шоколадки, перекладывает их из рук в руки, словно взвешивая, наконец протягивает одну Саше:

- На-кось сладенькую!

- Наконец-то сообразил, - произносит мама.

- Ну хватит, хватит! - миролюбиво ворчит дядя Яша.

Саша уже захлопнул дверь и бежит по лестнице вниз. Шоколадка, кажется, упала. Там, в коридоре. Не нужна она ему, эта шоколадка! Не нужна!

6

Каждую ночь Саше снится один и тот же сон. Сон с продолжением. Про море...

Море видится Саше то тихим и солнечным и бесконечно большим, то наоборот - маленьким и круглым, как пруд в их пионерском лагере, если бы на него смотреть не с берега, а с неба...

А может, и море он видит с неба, поднявшись высоко-высоко над ним на самолете или на ракете? Вон и берега этого моря видны. Белые берега с белыми красивыми домами и с белым-белым, как сахар, песком.

А за домами стоят горы с острыми, как специально сделанными пиками, и над ними кружатся орлы. Что за добычу они высматривают? Маленьких зеленых ящериц или чаек, которые качаются на море, словно утки? Или дельфинов? Но дельфинов нет сейчас. Их всех перебили. Так говорила Вера. Она знает. Она каждый год бывает на море...

А где же Вера сейчас? Да вон она! Вон плывет в волнах и играет, ныряя под воду. Наверно, опять глаза открыла под водой и смотрит на морское дно? Вера долго так может...

Саша тоже старается заглянуть на дно, чтоб увидеть песок, и камни, и водоросли, и крабов среди них. Ему надо только открыть глаза, как Вера. И он силится их открыть, но глаза не открываются...

Это потому, что он спит. А ночью, спросонья, всегда трудно открыть глаза. Но почему теперь не видно Веры?..

"Вер! Вера!" - зовет Саша.

И в ту же минуту над водой появляется молодой дельфин. Он весело прыгает, бьет по воде хвостом и смеется:

"Нас не перебили! Смотрите, не перебили!"

Значит, это не Вера была, а дельфин. Надо обязательно сказать Вере, что он видел дельфина. Завтра же, на первом уроке. Ведь они с Верой сидят на одной парте...

И вдруг море темнеет. А белые дома, и белый песок, и белые берега превращаются в настоящий снегопад. Снег сыплет над морем, застилая воду и солнце...

Огромная луна появляется над морем. Ей жарко. Она вытирает лысину и красные щеки носовым платком и говорит, почти кричит на все море:

"На-кось сладенькую!"

И совсем не понять Саше, почему луне так жарко. Ведь холодно-холодно вокруг. И Саше холодно. Он промок до нитки под этим снегопадом, а тут еще море такое холодное...

Но вот луч прожектора прорезает темноту. Грохочет выстрел. Еще один. Неужели шторм? Или учения? Нет! Это несется по волнам быстрый катер ему, Саше, на подмогу!

"Что бы ни было, не забывай меня, сын!" - слышит Саша.

"Я не забыл! Не забыл! - шепчет Саша. - Но сначала Веру. Вера там, в море!"

Папа стоит на капитанском мостике - большой, сильный, а на голове у него фуражка с золотым "крабом". И папа улыбается, и вытирает лицо от морских брызг, и смотрит на Сашу круглыми, как бусины, виноватыми глазами.

"Держись, сын! - соглашается он. - Конечно, сначала Веру".

Потом Саша с Верой долго сидят на теплом берегу. Саша играет в песок, а Вера хмурит лоб, стараясь быть серьезной:

"Ну какое это имеет значение? Дельфины! Штормы! Чайки! Важны числа! Их надо решать!"

"Я знаю", - говорит Саша.

И он долго-долго, до самого утра, решает задачки. Про трубы и насекомых. Про костюмы и пионеров, ушедших в поход. Про фазанов и кроликов, у которых тридцать пять голов и девяносто четыре ноги...

"Правильно! Правильно!" - говорит Вера.

И все хорошо, раз она так говорит. Нет лишь моря. И мама уже тормошит Сашу:

- Суп прокипятить не забудь... А на второе... Смотри сам. И прибери получше...

7

А что, если правда попробовать? Соль есть. Йод в аптечке. А воду прямо из-под крана взять.

Саша достает таз, ставит его под кран. Вода леденющая. В море даже и зимой, наверно, куда теплее.

"Подогрею!" - решает Саша.

Под тазом вспыхивает горелка. Саша крутит пальцем воду. Сначала палец мерзнет, но вот по краям таза появляются пузырьки. Их становится все больше и больше. И пальцу теперь теплее. Саша опускает в воду всю руку. Хорошо!

Суп сегодня варить не надо. Только вскипятить. На второе макароны можно. Так скорее. Ну, а подмести комнату и маленький коридор - пара пустяков.

"Успею!" - решает Саша.

Вода уже совсем нагрелась. Саша выключает горелку и снимает таз. Сюда, на стул. Потом берет соль и ложку. Одной столовой, наверно, мало. Он опускает две ложки соли и три, мешает воду, пробует на язык. Нет, суп и тот солонее! Можно еще две ложки. Кажется, хватит. Соленая!

Сколько же йоду?

Для начала полпузырька. Размешать! Еще чуть-чуть!

Пальцы у Саши становятся бурыми. Наверно, от пробки. Это не беда. Отмоются!

Саша идет в комнату, осторожно достает из нижнего ящика стола коробку с крабом. Потом вынимает краба и, прежде чем отнести его на кухню, долго смотрит на него. Вчера был понедельник, и Саша не видел краба. А краб красивый, как в тот день, когда его принес папа!

На кухню Саша не идет, а бежит. Он даже бормочет что-то себе под нос - не то поет, не то рифмует: "В море, в море, в море много соли! В море много йода, хорошая погода!"

Рифмовать Саша умеет уже давно. Еще в детском саду умел и после тоже.

- Ну-ка давай поплаваем в настоящем море! - говорит Саша, опуская краба в воду.

Вода в тазу и впрямь пахнет морем - йодом, солью и теплом. И краб похож на ожившего: кажется, что он разводит клешнями и шевелит усами. И бусинки темных глаз его блестят в воде.

- Давай! Давай! - кричит Саша, двигая краба. - Смелей! Не бойся! Как в море!

Он играет, забыв про все на свете. И про время. И про то, что есть входная дверь и звонок. А звонок трезвонит вовсю. Но Саша не слышит его. Не слышит, как щелкает замок, и мамины слова: "Не пойму, куда он мог подеваться!" - тоже не слышит.

- Ты с ума сошел! Что ты наделал!

Мама с ужасом смотрит на мокрый пол, на Сашины бурые руки и темную жидкость в тазу.

- Ты уже пришла? - Саша не понимает, откуда появилась мама и почему в дверях стоит улыбающийся дядя Яша.

И только в ту минуту, когда мама хватает таз и подносит его к раковине, Саша приходит в себя.

- Мама! Мамочка! Пожалуйста, не надо! Пожа... - бормочет Саша. - Что ты сделала! Что ты сделала! - Он уже кричит.

Саша достает из раковины умывальника оторвавшуюся клешню краба и вторую - поменьше и плачет так, как не плакал уже давно-давно, а может, и никогда:

- Что ты наделала! Что ты... Я же просил тебя... Так просил, мамочка...

- Не реви! Лучше умойся! - говорит мама. - Черт знает что!

- Эка невидаль! - смеется дядя Яша. - Будь что ценное. Дюжина раков с пивком - понимаю. А то краб! Да еще чучело.

...Проходит час, другой, а Саша все лежит на диване, уткнувшись лицом в валик, уже не плачет, а только вздыхает и вздрагивает.