Собрание сочинений (Том 2) - Сергей Баруздин

День был тихий, безветренный, и облака, казалось, не двигались. Длинная труба деревенской котельной, очень похожая на трубы допотопных пароходов, выбрасывала в воздух сероватую струю дыма. Дым тоже замирал в небе, чуть заметно рассеиваясь.

Гошка увидел эту трубу и этот дым и будто обрадовался.

"Вот и я так рисую, точно так, - подумал он. - А учительница говорит: "Не так! Трубу покороче надо, и у дыма не такие резкие линии".

Действительно, Гошка рисовал длинные трубы, как эта, и дым обводил ясной четкой линией, как виделся ему сейчас дым из котельной в Сергиевке.

"Жаль, учительницы нет! Показал бы ей!" - подумал он.

Сергиевка - не Голубинка. Деревня большая, разбросанная или размазанная, как говорят сами сергиевцы, с десятком улиц, мощеных и грунтовых, с несколькими двухэтажными каменными зданиями, мастерскими для ремонта машин и тракторов, новой школой и Дворцом культуры. И если Голубинка, выславшая всех своих жителей в поле и на фермы, была пустынна, то Сергиевка, наоборот, не только кишела своими людьми, а и стягивала приезжих и пришлых из соседних деревень. Отсюда расходились дороги во все географические точки колхоза, отсюда бежали в разные стороны столбы с проводами, отсюда шло управление всеми сложными хозяйственными делами.

И то ли от низкого расположения деревни, то ли просто от весны, а может, и от того и от другого, Сергиевка не блистала чистотой своих улиц. Они были сверх меры грязны и мокры в этот апрельский день.

Как ни старался отец выбирать дорогу почище и посуше, их "Волга", и без того уже превратившаяся в грязно-серую, окончательно потеряла вид. Даже стекла заляпало, и "дворники" не помогали. Отцу приходилось несколько раз протирать стекла тряпкой.

- Развели грязищу! Деревня! - возмущался отец.

Но мимо шли люди, шли старые, молодые, шли дети. И никто из них не сетовал на грязь. Они просто обходили лужи и самые слякотные места. А те, что в сапогах, и под ноги не смотрели. Всем им, занятым чем-то более важным, видно, было не до грязи. Мимо них, слева и справа, спереди и сзади, проезжали машины. Проезжали тракторы и самосвалы, грузовики и "газики"-вездеходы, и все они так же спокойно и естественно переносили дорожную распутицу, как люди.

Правление колхоза помещалось в здании Дворца культуры. Только вход сбоку. Так объяснил отцу какой-то прохожий.

Не доезжая правления, отец свернул с дороги и подогнал машину к ручью.

- Вытру чуть, - сказал он. - А то вида никакого! Будто из деревни приехали, а не из Москвы...

Он взял из багажника ведро, зачерпнул воды из ручья и стал наскоро мыть машину. Грязи было немало - воду в ведре пришлось сменять трижды и потом еще дважды, чтобы окатить кузов начисто.

Гошка помогал отцу, впрочем, лишь тем, что крутился рядом. Конечно, он мог бы и сам все сделать, как отец, но из этого ничего не получилось.

- Не лезь! Я сам! Скорее управлюсь! - сказал отец, когда Гошка попытался взять ведро, чтобы наполнить его чистой водой.

И Гошка больше не лез, терпеливо ожидая, пока отец закончит мойку. Занятые делом, они не заметили, как на дороге остановился "ГАЗ-69" и двое мужчин подошли к багажнику их "Волги".

- Мартышкин труд! - сказал один из них, и только здесь отец и Гошка обернулись.

- Что? - переспросил отец. - Вы нам?

- Труд, говорю, мартышкин, - повторил мужчина. - Какой прок ее тут драить? Все одно - грязища вокруг. Москвичи, наверное? Пока до города доберетесь...

- Мы не в Москву, - объяснил отец. - К начальству здешнему... Неудобно так - грязным-то...

- А что - к начальству? Дело или как? - поинтересовался мужчина.

Оказалось, что это и был Егоров - "здешнее начальство", председатель колхоза "Первомайский".

- Не помнишь, что ль, меня? Сашка Егоров! - представился он отцу, а Гошке сказал: - Ну, а для тебя просто дядя Саша. Договорились?

- Договорились, - согласился Гошка.

Отец промолчал. Видно, не помнил.

О просьбе отца Егоров уже знал.

- Остров говорил мне. Так что подбирайте участок, стройтесь, - сказал он, переходя на "вы". - Правление возражать не будет, да и сельсовет поддержит, думаю. Как-никак вы наших мест выходец.

- Нам без воздуха трудно, - объяснил отец. - Жена болеет, у меня опять же с давлением неладно, да и вот он... - Отец показал на Гошку, к полному его удивлению.

"И опять он про маму сказал! - поразился про себя Гошка. - И про меня? И про себя? Неужели мы в самом деле все больные?"

- Ну, на парня вы зря грешите! Вон он какой молодец! - рассмеялся Егоров. - А болеть не годится. Рано нам болеть. Ведь мы, если не ошибаюсь, ровесники? С двадцать второго?

- С двадцать второго, - ответил отец. - Да времена такие. То - война, то - что!..

- Ну, война - дело такое! Всех коснулась. Нам-то что говорить? Мы живы! - заметил Егоров и поинтересовался: - А по профессии вы кто сейчас?

Отец ответил.

- Архитектор - это хорошо! - вроде одобрил Егоров. - Глядишь, и нам в чем поможете. Строимся мы сейчас много, а проекты часто никудышные спускают. Все по старинке делают, а нам никак нельзя по старинке!.. Так что мы в таких земляках, как вы, заинтересованы!

Они еще о чем-то поговорили с отцом, и Егоров заторопился:

- Пора нам. Может, с нами хотите? Здесь ребята у нас сад отгрохали. Загляденье!

Отец пробовал отказаться ("Некогда, торопимся мы..."), но сразу же передумал:

- А пожалуй. Если ненадолго...

По пути к машине он шепнул Гошке:

- Поедем и в самом деле. А то еще обидится. А ведь от него, брат, все зависит!

- Это рядом совсем! - крикнул председатель, садясь в свою машину. Двести метров... Посмотрите, порадуетесь. Отменный сад! В прошлом году первый урожай сняли... Я ведь по образованию садовод. Кое-что смыслю. Поехали, поехали!

8

Сад был при школе, вернее, за ней. Он тянулся по склонам двух холмов и уходил куда-то вверх, невидимый снизу.

Гошка никогда не бывал в садах, да еще таких больших. И сразу столько деревьев ему видеть не доводилось - ровно посаженных, почти одинакового роста, с одинаково белыми, как у березок, стволами.

По всему саду рассыпались ребята. Их было так много - с лопатами, граблями, вилами, ножами, что, будь ты и самый отличный ученик, не сосчитаешь. Ребята рыхлили землю, обрезали ветки, грузили на носилки и тачки мусор, жгли в овраге прошлогоднюю листву и траву и просто галдели, как галдят на весеннем солнце птицы. Много среди них было ровесников Гошки и даже, как ему показалось, совсем маленьких мальчишек и девчонок.

Один из мальчишек - самый маленький - тащил неподалеку от Гошки пустые носилки. Мальчишка спотыкался - носилки были большие и неудобные для одного человека. Две ручки носилок тащились по земле, одна болталась в воздухе, и лишь за последнюю двумя руками уцепился мальчишка.

- Давай помогу, - неуверенно предложил Гошка, когда мальчишка окончательно запыхался и остановился.

Мальчишка будто ждал этого.

- Давно бы так! - пробурчал он. - А то глазеть легче простого!

Гошка подцепил носилки и, не оглядываясь на отца, побежал вперед с незнакомым мальчишкой. Возле кучи сухих листьев и сучьев они прямо руками нагрузили носилки доверху и двинулись туда, где горели костры.

Теперь Гошка шел первым, а мальчишка, который явно был меньше Гошки, трусил позади.

- Куда? В овраг? - спросил Гошка, хотя он и сам видел: мусор сносили в овраг, что находился левее школы.

- Ага! - бодро согласился мальчишка и только тут поинтересовался: Ты небось из новичков? Не видел я тебя...

Гошка объяснил.

Вовка - так звали мальчишку - посочувствовал Гошке, что он ничего не знает про уход за фруктовыми деревьями.

Гошке понравился Вовка и его манера разговора - очень серьезная, почти взрослая. Вовка все знал - и про сад, и про каждое дерево в нем, и про ребят, которые работали рядом с ними, и про председателя Егорова, и про сам колхоз...

У Гошки в Москве, в школе, было много приятелей. Вот хорошо бы и Вовка был его другом, настоящим!

- Мы с тобой еще летом увидимся, - сказал Гошка. - Ты будешь летом здесь?

- А куда ж я денусь! Ясно, буду, - объяснил Вовка. - У нас и летом тут в саду работы хватит...

Они уже отнесли четвертые носилки, когда Гошка услышал голос отца.

Гошка помог Вовке дотащить пустые носилки и попрощался:

- Ехать нам пора...

Ему не хотелось уходить отсюда. Но что поделаешь! Гошка вернулся к отцу.

Председатель продолжал что-то рассказывать отцу, объяснять, чем-то восхищаться, но Гошка почти не слышал его. Он слышал только слова отца, спокойные и однообразные:

- Да... да... верно... да... да... хорошо... да... да... правильно...

Но вот отец стал прощаться с Егоровым и еще раз позвал Гошку, хотя он стоял рядом.

- Пока еще в Голубинке все уладим, - сказал он, - а время летит.

- Ну что ж! Езжайте! - оборвал на полуслове свой рассказ председатель. Но тут же не выдержал и опять добавил: - А знаете, они что еще напридумали! Высадить плодовые деревья прямо в деревне, по главной улице! Двести в этом году, а потом еще! И на других улицах! Молодцы, правда? Красиво, говорят, будет! И земля у нас всюду хорошая! Привьются, определенно привьются! Видите, даже такие ребятишки, можно сказать, а о красоте для всех думают. И сами хотят жить красиво! Ведь это надо уметь красоту людям дарить! Это не менее важно, чем урожайность и животноводство. Кстати, и по животноводству они сейчас нам здорово помогают. Вот будете жить здесь, глядишь, тоже поможете!..