Маршал Рыбалко - Семен Мельников

— Дальше — поляна. Немцы отрыли на ней окоп, с краю — землянка, от нее — ход к кустам. Потом — тропа. Там много воронок, видать, наши постарались. На опушке — пулеметное гнездо.

Мгновенно оценив ситуацию, Шерстюк сделал знак

Сенченко оставаться на месте, а сам с остальными разведчиками пополз к окопу. Через несколько минут оттуда послышалась глухая возня, затем удары, после чего запыхавшийся младший лейтенант вернулся к Сенченко. А трое разведчиков, подгоняя связанного «языка», двинулись в обратную дорогу. Вскоре их поглотила тьма.

— Пойдешь со мной,— приказал Шерстюк.— Просочимся к ним в тыл, осмотримся. Там должно быть кое-что поинтереснее.

Взошло солнце, наступил день, снова опустилась ночь, а они все пробирались по тылам гитлеровцев, маскируясь кустами, преодолевая болото, обходя пригорки, прячась в оврагах и воронках. «Интересного» заметили немало, и командир все наносил на карту. Наконец объявил:

— Все! Возвращаемся домой. Вот только удостоверимся, нет ли огневой точки за тем пригорком, мимо которого нам надо пройти.

Обосновавшись на краю перелеска, решили понаблюдать. Ничего подозрительного не заметив, собрались было двигаться дальше. Но тут на пригорке показался вражеский солдат. Он поправил маскировочный дерн и скрылся.

— Ага,— отметил Шерстюк,— там пулеметный расчет. Готовь гранаты. Если они нас заметят, а мы их не уничтожим, домой нам не вернуться.

Поползли по-пластунски, держа наготове гранаты. Метрах в пятидесяти от немецкой огневой точки, случилась беда: рядом взорвался прилетевший откуда-то издалека снаряд. Ослепленный вспышкой, Сенченко остановился. Когда глаза вновь привыкли к темноте, командира рядом не оказалось. Присмотревшись, заметил, что тот ползет, держась рукой за живот. Сенченко бросился к нему.

— Не уйти мне отсюда,— прерывисто дыша, прошептал Шерстюк.— Возьми планшет и уходи..,

— Нет,— решительно возразил Сенченко.— Вместе уйдем. Я вас дотащу.

— Уходи... Приказываю!

— Один не уйду! — повторил Сенченко, пытаясь заглянуть в лицо командиру. Но тот уткнулся в землю...

«И такая меня взяла злость,— рассказывал Сенченко,— что решил: будь что будет! Освобожу дорогу и вытащу командира к нашим».

Боец поднялся и, не помня себя, открыто бросился вперед, на пригорок. Гитлеровцы возились с пулеметом и не сразу заметили Сенченко, который ошеломил их выкриком «Хенде хох!» Громкий голос, а больше — вид русского с пистолетом в одной руке и гранатой в другой был так неожидан и страшен, что они потом послушно выполняли все команды Сенченко.

Замахиваясь гранатой и тыча пистолетом, Сенченко заставил гитлеровцев взять раненого Шерстюка и погнал эту странную прецессию в сторону наших позиций.

Как он дошел, не нарвавшись на вражеские дозоры, не понятно, наверно, и самому Сенченко. Но. дошел-таки!

Разведчики закончили рассказ, а Рыбалко продолжал откровенно любоваться притихшим героем. Тот выглядел совсем юным: на вид не дашь больше семнадцати. Наконец Павел Семенович сказал:

— Я думаю, когда ты стоял там, над фашистами, им казалось, что ты — богатырь.

— Уж какой есть,— смутился Сенченко.

Рыбалко встал, подошел к нему и торжественно произнес:

— Приказом командования, вы, рядовой Сенченко, награждаетесь орденом Славы и вам присваивается звание «ефрейтор».— Прикрепив к гимнастерке бойца орден, ласково добавил: — А вообще-то, сынок, твоего мужества и смелости хватит на десяток богатырей. И мы с членом Военного совета очень тобой гордимся.

Мы крепко пожали ему руку и вышли из землянки. Уже за дверью услышали, как Сенченко воскликнул:

— Ну, пронесло! Думал, мне какое наказание бу,дет, что не уберег командира. Да я и сам об этом переживаю...

Павел Семенович вздохнул и растроганно произнес:

— Совсем ведь еще мальчишка этот герой...

В конце февраля 1944 года был тяжело ранен командующий 1-м Украинским фронтом Н. Ф. Ватутин. 1 марта в командование фронтом вступил Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. На другой день он вызвал командующих и членов военных советов армий правого крыла фронта и ознакомил с задачами в предстоящей операции. Главное внимание маршал уделил организации взаимо-

действия всех родов войск до боя и в процессе боя. В заключение приказал:

— Сильные узлы сопротивления противника обходить, атаковать во фланг и тыл, стремясь нанести серьезные потери.

Вернувшись в штаб армии, Рыбалко с оперативной группой офицеров немедленно выехал в войска и приступил к выполнению указаний командующего фронтом. Его сопровождал и новый командующий артиллерией армии полковник Н. А. Оганесян — высокообразованный военный, большой специалист артиллерийского дела, окончивший академию имени Фрунзе и академию Генерального штаба. Вскоре Рыбалко мог по справедливости оценить его достоинства: ум, смелость и решительность в бою, способность к быстрому переориентированию артиллерии применительно к изменениям боевой обстановки. Через некоторое время Н. А. Оганесяну было присвоено звание генерал-майора артиллерии.

На рассвете 4 марта прогремел гром мощной артиллерийской подготовки, и в наступление перешли войска 1-й гвардейской армии генерала А. А. Гречко и 60-й армии генерала И. Д. Черняховского. Наступая в общем направлении на Тернополь, Проскуров, они прорвали оборону немцев на рубеже Шумское, Любар. В прорыв тут же были введены танковые армии — наша 3-я и 4-я, которой командовал тогда генерал В. М. Баданов. Отражая контратаки противника, танкисты уверенно развивали успех.

В течение двух первых дней наступления были освобождены Изяслав, Шумск, Ямполь, Острополь и более 500 населенных пунктов. Противник понес значительные потери в живой силе и технике.

За успешные действия Верховный Главнокомандующий в приказе от 5 марта объявил благодарность войскам, в том числе танкистам генерал-полковника П. С. Рыбалко.

Ломая сопротивление противника, главные силы нашей армии к 6—7 марта вышли на подступы к Проску-рову (сейчас — г. Хмельницкий), где оборону держали крупные неприятельские танковые соединения. Жестокий бой разгорелся за овладение дорогой с твердым покрытием, идущей на Тернополь. Эта коммуникация давала гитлеровцам большие преимущества в маневре танками и артиллерией.

J

В те дни сильно потеплело, грунтовые дороги и прилегающие к ним поля и вовсе раскисли, сковав маневр наших танков. Завязли в грязи и артиллерийские тягачи. Создалась угрожающая обстановка.

Выехав в боевые порядки, Рыбалко созвал командиров и политработников:

— Надо немедленно вытащить танки, иначе немцы их расстреляют, как куропаток. Примите самые решительные меры к этому. И — вперед! Ваша задача: к утру 7 марта перерезать линию Тернополь—Проскуров и оседлать железнодорожную магистраль Львов—Одесса.

Ценой сверхчеловеческих усилий бойцов, рядом с которыми самоотверженно трудились командиры и политработники, танки удалось «стронуть» с места, и приказ командующего был выполнен.

Чтобы остановить наступление советских войск и не допустить окружения своих частей, противник создал группу в составе девяти танковых и шести пехотных дивизий. Начиная с 7 марта немецко-фашистские войска предприняли ряд попыток отбросить соединения 1-го Украинского фронта к северу от железной дороги Тернополь—Проскуров. Чтобы получить представление о силе этих контрударов, достаточно сказать, что в один из дней в атаку на передовые части нашей армии ринулось более 100 танков в сопровождении нескольких пехотных полков.

Маршал Г. К. Жуков впоследствии так оценил сложившуюся на линии Проскуров — Тернополь обстановку:

«7 марта здесь завязалось ожесточеннейшее сражение, такое, которого мы не видели со времени Курской дуги» 16.

Сообщение о наших успехах в развернувшейся битве, о героизме и подвигах воинов политработники незамедлительно доводили до сведения всего личного состава армии. Так, во время боев на проскуровском направлении вся 3-я гвардейская танковая узнала имя отважного комбата Семена Васильевича Хохрякова из 54-й гвардейской бригады. Уральский шахтер, окончивший высшую офицерскую бронетанковую школу, коммунист Хохряков зарекомендовал себя смелым и решительным командиром. Когда надо было обеспечить бригаде успех в бою, комбриг, выделяя батальон Хохрякова в передовой

отряд, не сомневался: эти танкисты свою задачу выполнят.

Итак, батальон Хохрякова получил приказ: перерезать шоссе Проскуров—Волочиск и во что бы то ни стало удержать занятые позиции. Танкисты взяли под контроль один из участков дороги, по которой гитлеровцы рассчитывали беспрепятственно пройти к водному рубежу — небольшой речушке, чтобы ударить во фланг нашим пехотным частям, готовящимся к переправе. Неожиданное появление на шоссе советских танков спутало их планы.