Жертва - Юрий Иванович

– Наверное, городок тебе отдадут под детские ясли? – невинно предположил отец императора, чем вызвал веселый смех и ответные шутки почти у всех рядом сидящих.

Только Славентий продолжал улыбаться как-то слишком уж натянуто, и Федор решил его порадовать:

– Сейчас ведутся работы по пробуждению из состояния статической смерти целой сотни гигантских гранколо. Это во-о-он такие, как те. – Он указал рукой на духов, стоящих в лагере Загребного, которые могли переносить до пяти-шести человек. – Но только раз в двадцать длиннее и мощнее. Если получится пробуждение, то каждой делегации от иных государств будет вручен такой дух для обратной дороги и в вечное пользование. Так что подарки гостям будут и с моей стороны.

Но местного монарха и эта новость не обрадовала:

– Всем? Каждому королю или князю? Но в таком случае могут начаться воздушные войны! Соседи начну т нападать друг на друга с неба и среди глухой ночи. Это же… страшно себе представить, что будет твориться!

– Дорогой приятель! Не забывай, что сказал мой сын совсем недавно: договор подписан, и любой, кто развяжет агрессивную войну, будет низложен совместными усилиями в течение нескольких дней. Так что тебе нечего бояться!

– Да я и не боюсь.

– Ко всему прочему, – добавил и Федор, – как утверждают мои советники, гигантские гранколо совершенно не приспособлены для ведения военных действий. Что-то в них там такое заложено, что воевать они то ли не умеют, то ли не хотят.

– Это радует, – несколько разочарованно пробормотал местный монарх.

Затем на несколько часов за составленными треугольником столами воцарилась воистину праздничная обстановка, идущая вверх по нарастающей. Что там делали и чем питались представители дворцовой свиты Славентия Пятого, никого не интересовало. В том числе и тех, кто не оказался липшим на этом празднике живота. Несмотря на полевую обстановку, отличные вина и диковинные напитки тоже отыскались в подаваемом ассортименте, причем настолько вкусные и необычные, что, как ни старался король пробовать всего по чуть-чуть и хорошо закусывать, к вечеру окосел до такого состояния, что имеющиеся при нем амулеты отрезвления достигли предела своих возможностей. Гость знатно упился.

Это сразу сказалось на повышении тона, красноте лица и чрезмерной болтовне венценосного приятеля. Причем все больше и больше он забывался, что он здесь гость и нисколько не хозяин застолья. А может, и специально сам себя все время накручивал. Видимо, никак не мог смириться с таким положением дел. А может, и на судьбу обижался? Пусть и будучи в своем государстве, считаясь чуть ли не самым богатым королем континента, все равно по весовой категории он никак не мог сравниться с Загребным и императором Иллюзий, даже с каждым из них в отдельности.

А уж с ними обоими и подавно. Добавлять сюда первого рыцаря, Алексея Справедливого, и императрицу Викторию, Владычицу Зари, – тем более не стоило. Вот потому, наверное, и сорвался раздосадованный Славентий на несолидный лепет, вспомнил о несуществующих обидах и затеял неуместный скандал. Причем ссора началась из-за пустяков, велась вяло, без огонька, и, когда дошла до апогея, никто так и не мог четко объяснить ее суть. Зато уходил монарх нетвердой походкой и с полной уверенностью, что его оскорбили в самых лучших чувствах.

– Чего это он? – Уж на что Люссия недолюбливала ушедшего, но и она понять не смогла. – Сам ушел, а своим провожатым разрешил гулять до утра?

– Значит, не настолько пьян, как прикидывается, – констатировал Семен. – Но с другой стороны, теперь мы сможем хоть спокойно о последних новостях переговорить.

– Запросто! – Хотя всем своим видом и жестами Федор показал, что не следует говорить о важных вещах.

Просто еще раз пустился в долгий рассказ о своей предстоящей свадьбе да о том нонсенсе, который царит среди придворных по поводу предстоящего избрания брачных советников. А сам незаметно для гостей за иным столом достал из кармана три существа в виде таракана да пустил их бегать по столу. Один замер возле пятна на скатерти перед самим императором, второй спрыгнул на пустующий сейчас стул для Славентия и там уселся на странном утолщении в виде горки пластилина. И оба тускло замерцали малиновым сиянием. Третий таракан, так ничего и не отыскав, вернулся самостоятельно в карман к своему хозяину. То есть впервые в присутствии родственников Федор применил давно им описанных жуков-поисковиков. Они, правда, слушались и работали только возле повелителя Иллюзий, но зато феноменально отыскивали те самые «подсмотровые зрачки» с эффектом подслушивания. Кстати, невероятно редкие, дорогостоящие магические вещицы, которые Загребной сам умел творить, но вот увидеть не мог. В ином случае оставшиеся за столом создали бы двойной полог неслышимости вокруг своих голов, и этого было бы достаточно против любого подслушивания, но сам факт подобного отношения со стороны союзника возмущал до глубины души.

«Кто бы мог подумать и заподозрить этого оборотня в таком коварстве! – восклицал мысленно Загребной. – Нет! Точно его надо арестовать немедленно!»

При этом он наткнулся на ироничный взгляд сына, который ясно говорил: «Па, успокойся. Арестовать его мы всегда успеем».

Так что пришлось лишь разочарованно вздохнуть и с жаром присоединиться к горячим обсуждениям ничего не значащих отношений семейного масштаба. Ну и попутно придумывать различные фантастические инсинуации. Раз их хотят подслушивать, то пусть получают самую коварную и витиеватую дезинформацию. Причем такую инсинуацию, после прослушивания которой Славентий Пятый преспокойно отправится в свою Кариандену. При этом будет посмеиваться над незадачливыми исследователями да радоваться, что не вошел в долевое участие при строительстве крепости. И только со временем все поймет и будет запоздало кусать локти.

Тут уж, как говорится, что посеешь, то и пожнешь. Обманывая сам, будь готов к встречному обману.

Глава пятнадцатая

Семейный подряд

Лишь когда уединились в своем шатре, перешли на серьезный тон, обменявшись последними сведениями. Изначально больше рассказывал Федор, как прибывший в гости и как еще не знающий всех раскладов.

В гензырской степи он весьма быстро отыскал нужный стан и приступил к сбору информации. Причем опрашивал, собирая ту самую информацию, не силой, согнав всех кочевников в кучу, а одаривая каждого за интересные и полезные рассказы со всей щедростью великого императора. Как следствие: гензырцы становились в очереди к помощникам, желая рассказать все, что знали, про шамана Гиляшина и что насочиняли по ходу опроса.

Оказался в очереди и старый-престарый шаман, уровень магических сил которого соответствовал пятьдесят пятому уровню шабена и который тоже оказался не против заработать для свой немалой семьи. Мало того, чуть позже выяснилось, что старикан встал в очередь одним из последних специально по той причине, чтобы и другие успели заработать до него. Потому что словно знал: после его появления пред светлы очи владыки Иллюзий никого из остальных степняков слушать больше не станут. Да и остальные хитрецы довольно подробно и много рассказывали про Гиляшина, про его учителя, но ни один вначале и словом не обмолвился, что этот самый учитель стоит в конце общей очереди.

Но в итоге Федор нисколько не пожалел, что потратил столько времени и денег. Все сведения ему предоставили настолько объемные и настолько ценные, что это окупало все хитрости местных подданных.

Вообще-то это племя, иначе говоря – общность людей, связанная родовой кровью, единственная на данном континенте обладала уникальным наследием, которое передавалось из поколения в поколение как святыня и во все легендарные века служило данным степнякам весомым подспорьем к существованию. А именно: шаманы знали секрет, как войти в грозовую тучу Святой долины Столбов Свияти на глубину до трехсот метров, и там выискивали дорогостоящие трофеи. В древности тащили все: металлы, сплавы, артефакты, некое подобие холодного оружия. Проходили века, поле розысков иссякло, походы практически прекратились, но секрет, так никому из чужаков не проданный, оставался в племени. Несколько казанов из странного материала, если в них сварить определенный состав, после настаивания творили в своих внутренностях ту самую пахучую и изначально клейкую субстанцию, которой следовало намазаться тем, кто отправляется на поиск.

Сваренный продукт наносился на голое тело толстым слоем и считался усвоенным, когда полностью впитывался в кожу и та переставала липнуть. Человек одевался в свои одежды, садился в метре от тучи и до нескольких часов проводил в безделье и полной расслабленности. Только после этого мог смело входить в тучу и находиться там до пяти часов. Опять-таки: лишь в зоне трехсот метров от края. Затем следовало мазаться продуктом повторно. Кстати, данное варево, если в него добавлялось три вида корешков из демонического мира, становилось двусторонним и прекрасно подходило для любого демона.