Последний Гравёр крови (ЛП) - Ли Ванесса

- Я знала это, - сказала Мими. - Я знала это. На месте был кто-то еще, кто-то, кто хотел смерти отца. Это было не просто несчастный случай.

- Но зачем надевать маску, если они собирались инсценировать это как несчастный случай? - размышляла вслух Трин.

- Возможно, как мы и думали, это кто-то из наших знакомых. Возможно, кто-то узнаваемый. Кто-то, кто не хотел рисковать быть узнанным, - предположил Андао.

- Тогда почему оставил выжившего?

- Какая разница? - перебила Мими. - Хендон только что подтвердил наши худшие опасения. Отца убили.

В комнате на мгновение все затихло, даже пыль, как её заявление опустилось на деревянный пол. Для Конгми это открытие наверняка принесло больше вопросов, чем ответов.

Но Нхика никогда не была так уверена ни в чем: Вен Кочин был человеком в маске лисы. И теперь он также был убийцей господина Конгми.

Это было слишком идеально. Как еще он мог знать, кем она была? Зачем еще он давал ей те книги и искал встречи при каждом удобном случае, несмотря на ее враждебность? Зачем еще он насмехался над ней, предупреждал ее, угрожал ей? Она вспомнила все их разговоры, слова, которые она когда-то ошибочно принимала за оружие высокомерного помощника. Теперь она видела их посланием: «Оставь Конгми, это общество, этот город. Оставь убийство, Хендона в коме. Уходи, прежде чем ты исцелишь последнего свидетеля его преступления».

Ну, теперь она это сделала, и Кочин знал прекрасно, что Хендон очнулся. На вечеринке он предупредил ее, чтобы она сбежала, если у нее есть что-то, что она не хочет потерять. Нхика задумывалась, имел ли он в виду ее жизнь.

Внезапно ее завтрашняя встреча с ним обрела смысл. Свинной квартал не был местом для аристократических юношей в жилетах, но это было место, где целитель сердца мог пропасть, и никто бы не обратил на это внимания.

- Ты знаешь, кто это был, Хендон? - спросил Андао, нарушая тишину.

Хендон зажмурился, морщась, словно снова переживая это воспоминание. - Я... я не знаю. Может быть. Было какое-то ощущение, что-то настолько знакомое. Человек за маской, я знаю ее, кажется.

- Ее? - спросила Мими.

Что-то наверняка прочно отпечаталось на лице Хендона, когда он открыл глаза. - Да, теперь я помню. Человек за маской лисы, это была... - Его взгляд встретился с Нхикой, полный нового опасения. - Это была ты.

Горло Нхики пересохло, когда все обратили на нее внимание. - Он... запутался, - пробормотала она. - Хендон, я говорила вам, что меня там не было. - Под тяжестью их взглядов она отступила назад, снова отрезанная от семьи.

- Ты права, - сказал Хендон, выглядя измученным. - Я, должно быть, ошибся.

Некоторая часть подозрений снялась с Андао и Трин, но взгляд Мими оставался непоколебимым. - Как... любопытно, - сказала девушка, сузив глаза, словно обдумывая что-то новое.

- Мими, - сказала Нхика, её тон был предостерегающим. - Клянусь, я не имела никакого отношения к несчастному случаю. Возможно, это было мое исцеление сердца - внедрение ложных воспоминаний или... что-то еще. Я не знаю.

- Ты знала, что нашего отца убили, прежде чем мы тебе это сказали.

- Я подслушала ваш разговор.

- Теперь, когда я думаю об этом, что привело тебя на Скотобойню?

- Послушай себя, - резко ответила Нхика, горечь поднялась в её горле. - Я его исцелила. Зачем мне пробуждать его, если бы я убила твоего отца?

Это, казалось, успокоило Мими. Хотя она больше не выдвигала обвинений, Нхика увидела проблеск сомнения в её глазах, в едва заметной морщинке на лбу, и этого было достаточно, чтобы разжечь возмущение. Нхика провела недели, стараясь разбудить Хендона, и получила в ответ обвинение в убийстве. Она посмотрела на Хендона, на Трин, на Андао, но никто из них не пришел ей на помощь, и она вспомнила, насколько условными были их отношения, насколько хрупким было доверие между ними. Трин предложила ей остаться, но здесь не было для нее места.

Возможно, Кочин был прав - что бы она ни делала, это общество, эта семья никогда по-настоящему не примет её.

Трин шагнул вперед, разряжая часть напряженности между собой и Мими. - Это был просто кошмар, не более, - сказал он с окончательной интонацией. - Мы все переспим с этой мыслью и посмотрим, сохранится ли это воспоминание утром.

Напряжение оставалось в комнате, даже когда они начали перемещаться; Мими смотрела на Нхику, а Нхика - на Хендона. За её разочарованием к нему - он отплатил за её доброту сомнением - скрывался страх: не сделала ли она ошибку, исцеляя его, перепутав его анатомию или оставив память разрушенной.

Её голова была полна тревог, когда она вернулась в свою комнату. Нхика остановилась перед своей кроватью, где на тумбочке лежала салфетка.

223 Гентонская улица.

Ранее она сомневалась, идти ли туда. Теперь ей пришлось, потому что единственный способ убедить Мими в своей невиновности - найти настоящего убийцу господина Конгми, и она точно знала, кто это был. Завтра она узнает, кто её ждет по адресу 223 Гентонская улица: Вен Кочин, помощник врача, или человек в маске лисы.

Нхика проснулась с чувством решимости. Уже был полдень, и она собиралась в оставшиеся часы. Всё это время она избегала Конгми и Трина, что было несложно в таком большом особняке - в следующий раз она встретится с ними, когда приведет их маскированного человека. Тем не менее, обвинение Мими вцепилось в неё, словно пиявка.

Когда время приблизилось, она надела легкий халат, перехваченный поясом; в Свинном квартале она выделялась бы в шелках. Затем она отправилась на кухни Конгми, переворачивая ящики и шкафы, пока не нашла маленький нож, длиной всего в несколько дюймов, который она спрятала в свой сапог. На всякий случай.

Вернувшись в свою комнату, она задержалась у двери, оглядывая пространство, которое называла домом последние несколько недель. Это было уютное место, кровать постоянно была неубранной, а её одежда свалена на спинку кресла. Её посетило горькое осознание, что, в зависимости от того, кого она найдет в Свинном квартале, она может больше никогда не вернуться сюда. Нхика остановилась у стола. На мгновение её пальцы потянулись к ручке и блокноту, задумавшись, стоит ли оставить сообщение. Если Кочин тот, кем она его считает, и если он сможет превзойти её целительство, захочет ли она, чтобы брат и сестра знали, куда она пошла и умерла? Или она хочет последовать за своей семьей, исчезнув из города, словно гребень волны, появившийся на мгновение и исчезнувший в следующий?

Она решила отказаться от этой идеи - сегодня она не умрёт.

Без лишних церемоний Нхика вышла, неся сумку с книгами по целительству сердца через плечо. Нож натирал её лодыжку при каждом шаге, что доставляло ей некоторое утешение, несмотря на боль на коже.

Она села в трамвай, опустив монету в автомат для сбора платы, который поднял свои ворота, позволяя ей пройти. В этом городе ни один район не был слишком далек от другого, даже Драконий от Свинного. Как и всё в Теумасе, у районов был свой порядок, и Нхика наблюдала за их сменой, проезжая каждый по очереди: современные здания Кошачьего квартала и Тигра, продолжающие северное расширение; индустриальные кирпичные здания Бычьего квартала, отделяющие верхний город от нижнего; потемневшие фасады Крысинного, плотно расположенные дома которой начинали показывать первые признаки повреждения соленой водой.

И наконец, Свинной квартал. Широкие дороги и каменные ограды уступили место узким улочкам, где дома громоздились над магазинами, а сломанные автоматоны стояли заброшенными на крыльцах, их корпуса использовались как урны для сигарет. Несмотря на их грязь, эти места несли ощущение комфорта - толпы, в которых можно затеряться, и здания, выглядевшие так же потрепанно, как и она сама, поэтому Нхика не боялась выделиться. Но помощнику врача, особенно такому красивому, как Кочин, здесь не место.

Она сошла на остановке напротив ломбарда, проверяя адрес. Улицы были интуитивно понятными, и она без труда нашла нужное пересечение. Оттуда она следовала по возрастающим номерам.