Лирика - Афанасий Фет

<<...>> Я не женюсь на Лазич, и она это знает, а между тем умоляет не прерывать наших отношений, она передо мной чище снега... этот несчастный гордиев узел любви или как хочешь назови, который, чем более распутываю, все туже затягиваю, а разрубить мечом не имею духу и сил. <<...>>

<<...>> Не будем обвинять никого – это ребячество. Все люди одинаково дурны и хороши – одни только более или менее умны – восприимчивы к впечатлениям. Ты говоришь о каком-то «дождался» – я, брат, ждал, ждал и теперь не жду, чего ждал. Я ждал женщины, которая поймет меня, – и дождался ее. Она, сгорая, кричала: «Au nom du ciel sauvez les lettres! [3] « – и умерла со словами: он не виноват, – а я. После этого говорить не стоит.

Смерть, брат, хороший пробный камень. Но судьба не могла соединить нас. Ожидать же подобной женщины с условиями ежедневной жизни было бы в мои лета и при моих средствах верх безумия. Итак, идеальный мир мой разрушен давно. Что же прикажешь делать? Служить вечным адъютантом – хуже самого худа; ищу хозяйку, с которой буду жить, не понимая друг друга. Может, это будет еще худшее худо – но выбора нет. <<...>>

А. А. Фет. Из писем И. П. Борисову

1849–1851гг.

ALTER EGO [4]

Как лилея глядится в нагорный ручей,Ты стояла над первою песней моей,И была ли при этом победа, и чья, –У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья?

Ты душою младенческой все поняла,Что? мне высказать тайная сила дала ,И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.

Та трава, что вдали на могиле твоей,Здесь на сердце, чем старе оно, тем свежей,И я знаю, взглянувши на звезды порой,Что взирали на них мы как боги с тобой.

У любви есть слова, те слова не умрут.Нас с тобой ожидает особенный суд;Он сумеет нас сразу в толпе различить,И мы вместе придем, нас нельзя разлучить!

Январь 1878

<<...>> Оно прекрасно! На нем есть тот особенный характер, который есть в ваших последних – столь редких стихотворениях. Очень они компактны, и сиянье от них очень далекое. Видно, на них тратится ужасно много поэтического запаса. Долго накопляется, пока кристаллизуется. <<...>>

Л. Н. Толстой о стихотворении «Alter ego».

Из письма А. А. Фету

27 января 1878 г.

СМЕРТЬ

«Я жить хочу! – кричит он, дерзновенный. –Пускай обман! О, дайте мне обман!»И в мыслях нет, что это лед мгновенный,А там, под ним, – бездонный океан.

Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?Опора где, чтоб руки к ней простерть?Что ни расцвет живой, что ни улыбка, –Уже под ними торжествует смерть.

Слепцы напрасно ищут, где дорога,Доверясь чувств слепым поводырям;Но если жизнь – базар крикливый Бога,То только смерть – его бессмертный храм.

1878

<<...>> Конечно, никто не предположит, чтобы в отличие от всех людей мы одни не чувствовали, с одной стороны, неизбежной тягости будничной жизни, а с другой, тех периодических веяний нелепостей, которые действительно способны исполнить всякого практического деятеля гражданскою скорбью. Но эта скорбь никак не могла вдохновить нас. Напротив, эти-то жизненные тяготы и заставляли нас в течение пятидесяти лет по временам отворачиваться от них и пробивать будничный лед, чтобы хотя на мгновение вздохнуть чистым и свободным воздухом поэзии. <<...>>

А. А. Фет.

Из предисловия к третьему выпуску

«Вечерних огней».

СРЕДИ ЗВЕЗД

Пусть мчитесь вы, как я, покорны мигу,Рабы, как я, мне прирожденных числ,Но лишь взгляну на огненную книгу,Не численный я в ней читаю смысл.

В венцах, лучах, алмазах, как калифы,Излишние средь жалких нужд земных,Незыблемой мечты иероглифы,Вы говорите: «Вечность – мы, ты – миг.

Нам нет числа. Напрасно мыслью жаднойТы думы вечной догоняешь тень;Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядныйК тебе просился беззакатный день.

Вот почему, когда дышать так трудно,Тебе отрадно так поднять челоС лица земли, где все темно и скудно,К нам, в нашу глубь, где пышно и светло».

22 ноября 1876

<<...>> Стихотворение это не только достойно вас, но оно особенно и особенно хорошо, с тем самым философски поэтическим характером, которого я ждал от вас. Прекрасно, что это говорят звезды. И особенно хороша последняя строфа.

Хорошо тоже, что заметила жена, что на том же листке, на котором написано это стихотворение, излиты чувства скорби о том, что керосин стал стоить 12 копеек.

Это побочный, но верный признак поэта. <<...>>

Л. Н. Толстой. Из письма А. А. Фету

6...7 декабря 1876 г.

Die Gleichmд ? igkeit des laufes der zeit in allen kopfen beweist mehr, als irgend etwas, da? wir Alle in denselben Traum versenkt sind, ja da ? es ein wesen ist, welches ihn traьmt.

Schopenhauer[5]

Измучен жизнью, коварством надежды,Когда им в битве душой уступаю,И днем и ночью смежаю я веждыИ как-то странно порой прозреваю.

Еще темнее мрак жизни вседневной,Как после яркой осенней зарницы,И только в небе, как зов задушевный,Сверкают звезд золотые ресницы.

И так прозрачна огней бесконечность,И так доступна вся бездна эфира,Что прямо смотрю я из времени в вечностьИ пламя твое узнаю, солнце мира.

И неподвижно на огненных розахЖивой алтарь мирозданья курится,В его дыму, как в творческих грезах,Вся сила дрожит и вся вечность снится.

И все, что мчится по безднам эфира,И каждый луч, плотской и бесплотный, –Твой только отблеск, о солнце мира,И только сон, только сон мимолетный.

И этих грез в мировом дуновеньиКак дым несусь я и таю невольно,И в этом прозреньи, и в этом забвеньиЛегко мне жить и дышать мне не больно.

В тиши и мраке таинственной ночиЯ вижу блеск приветный и милый,И в звездном хоре знакомые очиГорят в степи над забытой могилой.

Трава поблекла, пустыня угрюма,И сон сиротлив одинокой гробницы,И только в небе, как вечная дума,Сверкают звезд золотые ресницы.

И снится мне, что ты встала из гроба,Такой же, какой ты с земли отлетела,И снится, снится: мы молоды оба,И ты взглянула, как прежде глядела.

1864 (?)

Когда Божественный бежал людских речейИ празднословной их гордыни,И голод забывал и жажду многих дней,Внимая голосу пустыни,

Его, взалкавшего, на темя серых скалКнязь мира вынес величавый.«Вот здесь, у ног твоих, все царства, – он сказал, –С их обаянием и славой.

Признай лишь явное, пади к моим ногам,Сдержи на миг порыв духовный –И эту всю красу, всю власть тебе отдамИ покорюсь в борьбе неровной».

Но Он ответствовал: «Писанию внемли:Пред Богом-Господом лишь преклоняй колени!»И сатана исчез – и ангелы пришлиВ пустыне ждать Его велений.

<<1874 >>

НИЧТОЖЕСТВО

Тебя не знаю я. Болезненные крикиНа рубеже твоем рождала грудь моя,И были для меня мучительны и дикиУсловья первые земного бытия.

Сквозь слез младенческихобманчивой улыбкойНадежда озарить сумела мне чело.И вот всю жизнь с тех пор ошибказа ошибкой,Я все ищу добра – и нахожу лишь зло.

И дни сменяются утратой и заботой(Не все ль равно: один иль много этих дней!),Хочу тебя забыть над тяжкою работой,Но миг – и ты в глазах с бездонностью своей.

Что ж ты? Зачем? – Молчат и чувства ипознанье.Чей глаз хоть заглянул на роковое дно?Ты – это ведь я сам. Ты только отрицаньеВсего, что чувствовал, что мне узнать дано.

Что ж я узнал? Пора узнать, что в мирозданьи,Куда ни обратись, – вопрос, а не ответ;А я дышу, живу и понял, что в незнаньиОдно прискорбное, но страшного в нем нет.

А между тем, когда б в смятении великомСрываясь, силой я хоть детской обладал,Я встретил бы твой край тем самым резкимкриком,С каким я некогда твой берег покидал.

1880

ДОБРО И ЗЛО

Два мира властвуют от века,Два равноправных бытия:Один объемлет человека,Другой – душа и мысль моя.

И как в росинке чуть заметнойВесь солнца лик ты узнаешь,Так слитно в глубине заветнойВсе мирозданье ты найдешь.

Не лжива юная отвага:Согнись над роковым трудом –И мир свои раскроет блага;Но быть не мысли Божеством.

И даже в час отдохновенья,Подъемля потное чело,Не бойся горького сравненьяИ различай добро и зло.

Но если на крылах гордыниПознать дерзаешь ты, как Бог,Не заноси же в мир святыниСвоих невольничьих тревог.

Пари всезрящий и всесильный,И с незапятнанных высотДобро и зло, как прах могильный,В толпы людские отпадет.

14 сентября 1884