Прародина протоцивилизации. по материалам «Шань хай цзин» - Александр Житников

По данным эпической поэмы «Рамаяна», родителями Куша и Лавы (Лавасантия, левант) были Каин-Рама (Хам-Рама из Кунилуня) из царства Айодхи и, Сита (Пол-лис Сит-тон), жена Рамы, дочь Дакши. Идентификационное тождество Каина (Хана, Хама) и Рамы, несомненно; оно подтверждается свидетельствами из других источников. В том числе тем, что Каин (Хам) убивает Авеля, так и Рама с Сугривой убивает Волин-тара и Равану; тем, что и от Хама и от Рамы рождается сын с одинаковым именем – Хуш (Куш). В обзоре этих источников рассмотрим несколько из них, самых впечатляющих и убедительных; начнём обзор с шанхайцзинского Куньлуня, с формы его имени, как формы образования слов из корне-слоговых тетрактид либо триад методом отождествления именной идеи вещи (личности) с самой этой вещью (объектом идеализации) или личностью (субъектом идеализации). В данном случае, слово Кунь-лунь сформировано из двух корневых триад, выражающих определённые идейные сущности: Кунь (Кум, Огонь…) и Лунь (Рун или Рам в более поздней редакции, дракон «Шань хай цзин»); каждая из них есть сущностно идейно-именной носитель определённых качеств (характеристик, свойств) отождествляемого с ними определённого объекта. Это сущностная идея имени определённого объекта или субъекта, отождествляемая с самим по себе объектом ил субъектом, даёт возможность идентифицировать его среди множества других объектов или субъектов. Представьте на минуту мир безымянный и, вы снова, как в доязыческие времена, окажетесь в плену непознаваемости и безмыслия. Однако, к счастью людей, мир стал познаваем с помощью Имени Сущего (Существительного), что даёт возможность выражать нам его через свою речь, мысль и письмо. Однако, пора вернутся на старое; разбегание мыслью по смысловому древу ни к чему хорошему не приведёт.

Куньлунь-шань, как имя огнелонной горы, то есть вулканической горы, сохранилось только в китайских первоисточниках; на других языках это имя претерпело значительные мутантные метаморфозы. У хеттов – это Кумарби; у индуистов – это Кама рупа. Есть государство Камерун (Камелун, Канелун). «Не сотвори себе кумира», – убеждает «Библия». «Кумирами» обычно называют идольские изображения из мира богов и демонов, устанавливаемых в определённых святых местах, или языческих святилищах, хавитах или капищах, которым верующие поклоняются, украшают, творять идольским кумирам подношения. Одним словом, Кунилун – это языческий центр, откуда есть пошла языческая вера, праязык и языческая доктрина; где проходило житейское бытие легендарных предков – Каина (Хама) и Луня (бело-лун-ного дракона, сына солнечной праматери Нут, бога «Ра-Амона»), предкосмическое бытие вулканических «двух гнёзд», гнезда восхода и гнезда заката, солнечного сына «Ра» (или «Ла»). Так возникли первые языческие капища-хавиты с идольскими изображениями, олицетворяющие стихийные силы природы, мир животных и людей; это языческие капища пещёр Белибни и Белдиби, родовые хавиты Чатал-Хуюка… где находим изображения на стенах, выражающие мировоззренческие представления цзюлин-таотанского Куньлуня.

Есть в «Шань хай цзин» одно свидетельство того, как и по каким мотивам могли быть изменяемы места расположения языческих капищ во времена палео-неолита и бронзы; читаем: «Чэнь (сын) Гун-Гуна (Бога Разливов) зовётся Сяньлю (или Сумерун, сиание луня; предтеча Куньлуня). (У Сяньлю) девять голов (цзю-шоу), змеиное туловище, свернутое в клубок. Кормится в девяти землях (цзю-ней). Где он плевал и испражнялся (блевотные извержения вулкана Сяньлю), образовались родники и озера. (Смрад от него) был нестерпим. Никакие животные не могли там жить. Юй, запрудив воды потопа, убил Сяньлю. Его кровь (Баллаба, расплавленая лава) издавала такое зловоние, что в тех местах не могли расти злаки. Земля так увлажнилась, что жить было невыносимо. Юй возвел насыпь в три жэня. Но (кровь) трижды просачивалась так, что образовала пруд. Поэтому Юй основал жертвенники всем богам к северу от Куньлуня».

Григорий Турский в «Истории франков» пишет, что «после потопа у Ноя было три сына: Сим, Хам и Иафет (Беловод-ден). От Иафета, так же как и от хама и сима, произошли народы. И как гласит ветхая история, от них рассеялся род человеческий по всей земле. Первым же родился от Хама Хуш. Подстрекаемый диаволом, он первым стал изобретателем всякого волшебства и идолопоклонства. Он первый по наущению диавола воздвиг кумир для поклонения; творя ложные чудеса. Он показывал людям падающие с неба звёзды и огонь. Затем он перешел к персам, которые называли его Зороастром, что значит „живая звезда“. От Хуша ведут своё происхождение Сева, Хавила, Савта, Раама, Савтех и Нимрод».

*********************************************************************

Переселенцы с Цзюлин/таотана

луньшаньская цивилизация Хан-ци

Во второй половине третьего тысячелетия до н.э. ханцы покинули свою древнюю родину; это случилось в 24-ом веке до н.э., после опустошительного военного похода Саргона Древнего на Пуруш-Хаттум (Хат-тусу), якобы для защиты Пуруш-Ханниды (Каннеша). Так утверждают сохранившиеся документы той эпохи. Освещать события той далёкой войны, описанной в индийском эпосе «Махабхарата», нет никакого резона в этом небольшом очерке о ханцийских переселенцах с Цзюлин-Таотана в двуречную пойму рек Янцзы и Хуанхе, дальневосточную месопотамию. Поэтому продолжим вспоминать о тех, кто в 24-ом веке до нашей эры, двинувшись с Хуасийского Куньлуня на восток, осел на юго-восточных рубежах евразии.

Аллювиальные долины рек Хуанхэ и Янцзы богатые заиленными, наносными почвами и не менее плодородными почвами лёссовых плато, давали возможность получать с этих земель богатые урожаи. Часть населения, ставшая уже аборигенами этих мест к приходу новой волны мигрантов, принесших с собою культуру Луньшаня, пришла на эти земли ещё в начале четвёртого тысячелетия до новой эры, покинув прародину вследствие какой-то природной катастрофы, возможно прирдной катастровы 32-го столетия до н. э. в атлпнтитании. Они создали ряд неолитических, земледельческих комплексов, в том числе и Яншаоский (культура Яншао) район распространения этой ранне-земледельческой культуры Китая, который находился в районе бассейна рек Вэй и, среднего течения Хуанхэ, простиравшийся на юг до бассейна реки Ханьшуй долины Янцзы. Они пользовались расписной керамикой, навыки изготовления которой получили на своей прежней прародине Хелламех-ками, родине керамики. Носители яншаоской культуры «занимались полуоседлым неполивным подсечным земледелием и разведением скота; самый ранний этап культуры яншао – Баньпо-1 радиоуглеродным анализом определяется временем 4115—3890» («История древнего мира», Т. 1, М., 1982 год, стр. 145).

«Вторая волна миграции, тем же методом радиоуглеродного анализа рассчитанная, пришлась на время конца 3-го – начало 2-го тысячелетия до н.э., 2310—1960 годы до н. э.». С этой миграционной волной пришла новая культура, культура луншанского комплекса, известного «своей серой и, особенно, тонкостенной лощено-чёрной керамикой».

«Этногенетически связанный с классическим яншао среднего течения хуанхэ, Луншанский комплекс простирается на восток и северо/восток до полуострова Ляодун и Шаньдунь и на юг и юго/восток в бассейн реки Хуай. Этот комплекс более компактен, чем яншао; он отличается крупными укреплёнными поселениями, более осёдлым палочно-мотыжным земледелием и безусловно большей, чем в яншао, ролью скотоводства, с признаками отделения ремесла от земледелия и зачатками обработки металла. Для культуры луншань характены поселения, окруженные стенами из утрамбованной земли (до 6 м. высотой и 10—14 м. толщиной). В шандуне сохранилась „городская“ стена протяжением 450 м. с севера на юг и 390 м. с востока на запад. Использование жителями луншанских поселений разработанной техники гадания на лопаточных костях баранов, коров, свиней свидетельствует о складывании организационного культа и выделении в луншанской родовой общине жречества, как особой социальной категории. Именно здесь намечается тот коренной перелом, который завершится созданием в бассейне хуанхэ комплексов укреплённых протогородских центров – очагов бронзовой индустрии – с присущим им быстрым увеличения прибавочного продукта за счёт выделения оседлого мотыжно-плужного земледелия… и отгонного скотоводства, в том числе коневодства, не говоря уже о развитии металлургического, деревообделочного и других ремёсел». («История древнего мира», стр. 145—146).

Здесь все написано верно. Требуется только небольшое уточнение; речь здесь может идти не «о складывании органов культа» и культуры бытия, а о том, что люди «луншанской культуры» прибыли в двуречье янцзы и хуанхэ уже сложившимся, высокоорганизованным и культурным сообществом циивилизованых земледельцев, скотоводов и ремесленников. Это было уже классово разделённое общество; у них были военные вожди-воеводы, жрецы и общины ремесленников, скотоводов, земледельцев и воинов. Они умели обращаться с конями, строили укреплённые крепости, изготовляли лощенную керамику и плавили металлы, то есть всё то, что умели делать в цивилизационной прародине, в куньлунском Цзюлин-Таотане, умели теперь делать и они; даже гадательные предсказатели, гадательные оракулы прибыли вместе с новосёлами на новые земли и развернули свою бурную деятельность. Землянные стены, предтечи Великой Китайской Стены – это признак не отсталости в данном случае, а начало бытийного жизнеустройства скороспешно создаваемого из легкодоступного подручного материала; это начальное жизнеустройство «завершится созданием в бассейне реки хуанхэ комплексов укреплённых протогородских центроочагов бронзовой культуры», о важности которой они хорошо были осведомлены из опыта всей предыдущей жизни в землях прежней своей прародины хуасюй Цзюлин-Таотана (Тулин-Саотана или Цытуна).