Олимпийский чемпион - Фридрих Незнанский

Гордееву понравилась осторожность и прямота Ирины. Он объяснил ей формальности процедуры – каким образом он может взять на себя защиту ее мужа. Ирина выслушала.

– Хорошо. Спасибо за информацию. Формальностями мы займемся завтра, – сказала она. – Но сначала я хочу с вами познакомиться. Хочу узнать, что вы за человек.

– Я сам этого до конца не знаю, – отшутился Гордеев.

Про себя он подумал, что ему надоели эти жены декабристов, мужья которых вечно вляпываются, а он расхлебывает. Но уж такова работа адвоката – вытаскивать людей, которые попали в беду…

– Вы не хотите браться за защиту моего мужа, – словно прочитав его мысли, выпалила Ирина.

– Я еще ничего окончательно не решил, – солгал Гордеев.

– Но я же вижу по вашему лицу…

– Да? И что еще вы там видите? – лениво поинтересовался он, помешивая серебряной ложечкой сахар в кофейной чашке.

При этом он незаметно взглянул на часы – однако! Начало двенадцатого ночи!

– Вы торопитесь? – заметила Ирина.

– Мне завтра рано вставать. У меня масса дел.

– Поэтому вы не хотите браться за это дело? Вы сильно заняты?

– Нет, дело не в этом.

– Я бы вас отпустила, но боюсь, что больше вас не увижу. А мне нужно получить ваше согласие. Понимаете, нужно! Если бы я не боялась врагов моего мужа и могла свободно передвигаться, то пришла бы к вам в контору, села в приемной и сидела до тех пор, пока бы вы не взялись за мое дело.

– Вас бы выставил оттуда ночной сторож, – раздраженно вставил Гордеев.

Женщина промолчала.

– Вас интересует сумма гонорара? – спросила она.

– Как и любого наемного труженика, – скромно ответил Гордеев.

– Не прибедняйтесь. Ваши финансовые дела, кажется, не так уж плохи.

– Это вы тоже прочитали по моему лицу?

– Можно и так сказать. Но мне рекомендовали вас как преуспевающего адвоката. А преуспевающие адвокаты обычно не испытывают финансовых затруднений.

«Много ты знаешь, какие затруднения испытывают преуспевающие адвокаты! – подумал Гордеев. – Однако, черт возьми, приятно, когда слава о тебе идет по стране… Значит, не так все плохо».

Он встал и подошел к зеркалу, висящему рядом с камином. На каминной полке стояло штук пятнадцать разных статуэток, очень похожих на фигурки из фильма «Десять негритят». Гордеев посмотрел на свою физиономию. Затем – на отражение Ирины в холодной глубине стекла.

– Да, мои дела не так уж плохи, – согласился он, глядя на себя. – Но могли бы быть лучше. Гораздо лучше.

– Вот заодно и поправите свои дела.

– Хм, – усмехнулся Гордеев, – я вижу, вы твердо решили добиться от меня согласия.

– Конечно, разве вы этого еще не поняли?

– А у вас в подвале нет комнаты со средневековыми орудиями пыток – в качестве дополнительного аргумента? – пошутил Гордеев.

Ирина отрицательно покачала головой:

– Нет. Но я думаю, главным аргументом тут могут быть деньги. Я права?

– Ну-у-у, – протянул Гордеев, – в общем и целом да…

– Я знаю, сколько вы берете, – сказала Ирина. – Я предлагаю эту сумму при любом исходе дела плюс пятьдесят процентов за положительный результат плюс компенсацию всех текущих расходов – на поездки и прочее.

– И далеко ехать? – пошутил Гордеев, думая про себя: «Какая настырная баба! Хотя станешь тут настырным, когда твой муж сидит в каталажке».

– В Сибирск, – ответила Ирина.

– Ого! – иронично воскликнул Гордеев. – А чем занимается ваш муж? Не медью случайно?

– А почему именно медью? – вздрогнула Ирина.

– Мне приходилось бывать в этом городе. Помню, там есть медные разработки…

– Нет, мой муж не занимается медью, – спокойно ответила Ирина. – Он занимается спортом.

– Замечательно! – кивнул Гордеев. – И в чем его подозревают?

– Его обвиняют в организации убийства.

– Обвиняют… – отозвался Гордеев. – Но при этом, насколько я понимаю, ваш муж невиновен?

– Нет.

– Тогда, если это несложное дело, меня может заменить любой профессиональный адвокат с трехлетним стажем работы. Могу посоветовать несколько фамилий…

– Спасибо, не надо. Мне нужны вы.

– Я? Почему именно я?

– Вы мне нравитесь.

– Звучит многообещающе… И чем же?

– Вы похожи на моего мужа, – просто объяснила женщина.

– А, так вы действуете в духе «голосуй сердцем»? – спросил Гордеев и снова посмотрел на свои часы.

Почти двенадцать!

Откуда-то из глубины дома донеслась мелодия старинных часов, а затем – приглушенный бой.

И в воздухе вдруг пронесся аромат Нового года – аромат праздника, снежной свежести и шампанского… Гордеев умолк на полуслове, забыв, что собирался сказать. Когда часы кончили бить, в холле на мгновение воцарилась тишина. Казалось, в самом деле кончился старый год, кончилось прошлое, открылась чистая страница настоящего и будущего.

– Люблю, когда бьют часы, – сказал Гордеев.

Ирина кивнула:

– Серафима, эта женщина, которая привезла вас сюда, обожает старинные вещи. И часы с боем тоже. Правда, ходят только одни. На втором этаже.

– Так чем, вы говорите, занимался ваш муж? – спросил Гордеев, усаживаясь на диван.

– Мой муж – бывший олимпийский чемпион по стендовой стрельбе.

– Разве это олимпийский вид спорта? – удивился Гордеев.

– Да… Вы ужасно похожи на моего мужа – жестами, мимикой, когда вы сердитесь, когда удивлены. Я уверена, вы и мыслите, и действуете похоже. Вам будет проще его понять.

– Хорошо, я готов вас выслушать, – после небольшой паузы сказал Гордеев.

– Вы переночуете здесь, а утром вас отвезут в Москву, – предложила Ирина. – Согласны?

Гордеев заколебался.

– У вас будет все необходимое, – продолжала она, – бритвенные принадлежности, уютная комната. Вкусный завтрак. Лучше, чем в пятизвездочном отеле.

– У вас нет моего крема после бритья, – пошутил Гордеев.

– Каким вы пользуетесь? – спросила Ирина.

Гордеев назвал марку. Ирина победно прищурилась.

– Вы будете приятно удивлены, но мой муж пользуется таким же! – заявила она, тряхнув головой. – Я же говорила, вы похожи!

Глава 2

В далекой таежной глуши расположена колония общего режима No 5281. До ближайшего вольного поселения больше тридцати километров. Колонию связывали с ним проселочная дорога, вьющаяся среди бескрайней зелени лесов, словно тонкая вена, да прямая, будто бритвой прорезанная ветка железной дороги. По железке отсюда вывозили пиломатериалы, производимые зеками. А привозили продукты и новые партии заключенных. Но чаще составы сюда шли порожняком.

Колония числилась в благополучных. Лес не только поставляли государству, но и активно сбывали налево. Начальство было «в шоколаде» и потому не вмешивалось во внутренние дела заключенных. Лишь бы не было громких залетов и работа велась исправно.

В этой самой колонии отбывал наказание по «мокрой» 105-й статье за убийство, сопряженное с разбоем, Андрей Игоревич Васильев по кличке Чахлик. Прозвище это он получил еще в первую ходку «по малолетке» за то, что очень рассмешил пацанов анекдотом об украинском Кощее Бессмертном – Чахлике Невмерущем. Несовершеннолетним правонарушителям понравилась история, и они постановили называть Андрея Чахликом, хотя парнем он был вполне здоровым и крепким.

Все свои три ходки Чахлик отбывал наказание по этой статье – разбойное нападение. Денег зарабатывать он не умел, да и не хотел. Поэтому приходилось отбирать их у других. Вот и сейчас, в очередной раз оставшись без денег в родном Сибирске, он пас в трамвае старушку-мешочницу, ехавшую с рынка, и в подъезде напал на нее с финкой в руке. Женщина, несмотря на нож, сопротивлялась, и тогда Чахлик ударил ее. Ударил хоть и не ножом, рукой, но слишком сильно, и, прихватив добычу в две тысячи рублей и блок сигарет, бежал с места преступления, оставив тело торговки на лестнице. Старуха сильно ударилась головой о ступеньку, потеряла сознание, но, к счастью для Чахлика, осталась жива.

Взяли его быстро, и скоро Чахлик оказался на зоне. Было это два месяца назад. Зная о склонности разбойника-рецидивиста к бахвальству и его приверженность так называемой воровской идее, смотрящий поручил Чахлику подбирать молодежь, желающую приобщиться к уголовной среде. Поэтому истинные масштабы преступления Чахлика знали на зоне лишь несколько приближенных к смотрящему. Они выказывали на людях несколько насмешливое уважение к «правильному пацану», а остальные заключенные побаивались и уважали грозного и мстительного Чахлика. Третья ходка в его годы – это не шуточки…

На тайгу опускался тихий летний вечер. Рабочий день был давно закончен. Зеки отдыхали. Возле одного из бараков расположилась компания из шести человек. Четверо сидели на корточках, один сидел на стуле с гитарой, шестой стоял рядом и отгонял от гитариста мошкару.

Стоит на вышке часовой,

Он охраняет мой покой,

И Богом проклинал родную мать, – надрывно фальшивил Чахлик, бренча на гитаре, подвязанной черным бантом. Гитара была ободранной, старой, с полустершимися переводными картинками – длинноволосые блондинки в овальных рамках.