Избранные стихи - Габриэла Мистраль

Расплетаю, мечтая о сне,

И тобой вразумленная, Отче,

Я рыдаю в ночной тишине:

Почему же меня ты оставил,

Почему ты забыл обо мне!

Перевод И.Лиснянской

23. Сонеты смерти

1

В стене бетонной ложе ледяное

не для тебя, и я исправлю это:

ты будешь ждать свидания со мною

среди травы, и шелеста, и света.

Я уложу тебя в иной постели,

мое дитя, продрогшее в темнице,

и станет пухом, мягче колыбели,

тебе земля, в которой сладко спится.

С пыльцою роз смешаю комья глины,

покуда лунный столп вверху дымится,

и, впредь не зная ревности и страха,

вернусь к тебе, счастливой и безвинной:

ведь как моим соперницам не биться -

моя и только эта горстка праха!

2

Но будет день с такой ломотой в теле,

что мне душа шепнет на полпути:

как розовые тропы надоели,

как не к лицу с веселыми идти!

Еще одна захлопнется темница,

ударит заступ, глина упадет...

И нам придет пора наговориться

взахлеб и вволю, вечность напролет!

Наедине с тобой в глухой пустыне

открою, отчего, не кончив круга,

в расцвете сил ты лег в земную твердь.

И станет явным тайное доныне:

нас небо сотворило друг для друга

и, уходя к другой, ты выбрал смерть.

3

Злые руки к тебе протянулись в тот горестный миг,

и застыли в печали созвездья, когда ради муки

ты покинул навек беломраморных лилий цветник.

Для чего ты отдал свое сердце в недобрые руки?..

И взмолилась я: "Смилуйся, Господи, гибнет мой друг

на неверной стезе. Провожатый не знает дороги.

Или вырви его из коварных губительных рук,

или в сон погрузи, подводящий земные итоги.

Ни окликнуть его, ни его удержать не могу -

черный ветер морей прямо в бурю уносит челнок.

Не вернешь его мне -- пусть достанется мертвой воде!"

Тонет розовый челн, беззащитно кренясь на бегу...

Разве тот не любил, кто и жалость в себе превозмог?

Ты, Всевышний, меня оправдаешь на Страшном Суде!

Перевод Н.Ванханен

24. Вопросы

Как спят самоубийцы, ушедшие бесцельно?

Кровавый ком в гортани? Зияние виска?

Огромные, как луны, распахнутые бельма?

Впилась в незримый якорь сведенная рука?

А, может, ты приходишь, когда уйдут живые,

твердеющие веки с усилием сомкнуть?

Накладываешь руки на раны ножевые

и кисти бездыханным кладешь крестом на грудь?

И правда ли, что розы у их плиты могильной

темнеют, будто струпья смертельно-алых ран?

Что тленом пахнет воздух, безрадостный и пыльный,

и оплетают змеи разросшийся бурьян?

Скажи, Господь, на бегство решившись своенравно,

навеки покидая обмякшие тела,

душа твои пределы пересекает плавно,

иль в ужасе трепещут безумные крыла?

Свой бледный круг светила смыкают перед нею?

Добычу окружает сторылое зверье?

Она тебя боится, приблизиться на смея,

иль с плачем бьется в сердце бесстрастное твое?

Она не видит солнца, блуждая одиноко?

Ей не осушит слезы миролюбивый дух?

Пред ней навек закрыто всевидящее око,

и чуткий слух господень к ее стенаньям глух?

Так утверждают люди -- такое им примнилось,

но я, великий Боже, -- вино твое и кровь -

пускай тебя другие прозвали Справедливость,

тебя не называю иначе, чем Любовь!

Пусть человек уродец, ночная лихорадка,

слепой заморыш, язва, глухой валун в пыли, -

ты -- благостная чаша, в которой бродят сладко

целительные соки садов всея Земли!

Перевод Н.Ванханен

25. Напрасное ожидание

Я забыла, что в прах обратились

твои легкокрылые ноги,

и вышла, как в лучшие дни,

навстречу тебе по дороге.

Прошла по долине с песней,

но голос мой надломился.

Вечер свой кубок со светом

опрокинул, а ты не явился.

Осыпался понемногу

мак солнца, от зноя сгорая;

бахрома тумана над полем;

а я одна... все одна я.

Сухого дерева руки

трещат на ветру, коченея.

И в страхе я позвала:

"Любимый, приди скорее!

Мне страшно, и я люблю,

приди скорее, любимый!"

Все гуще ночь становилась,

а бред мой -- неудержимей.

Я забыла, что стал ты глух

к моему безумному зову;

я забыла твою немоту

и цвет белизны свинцовой,

большие глаза, которым

открылось высшее знанье,

твою неподвижную руку, -

ты мне ее не протянешь.

Асфальт свой ночь разлила,

как лужу. Над полем крылья

со страшным шелестом шелка

пронес предсказатель -- филин.

Я звать тебя больше не буду,

ты свой день на земле отработал;

все идут мои ноги босые,

отдыхаешь ты от заботы.

Зачем по дороге пустынной,

на свиданье с тобой бежать мне?

Не станет плотью твой призрак

в моих раскрытых объятьях.

Перевод О.Савича

26. Одержимость

Меня в пещерах ищет

Лучом луны заклятым,

Касается росою

И кровянит закатом.

Как длань Фомы -- Спаситель,

Мою берет он руку,

В свою влагает рану,

Чтоб не забыла муку.

Сказала: "Жажду смерти".

Не хочет, а желает

Терзать меня: то пылью,

То снегом замечает.

Во сне моем и в яви

Мелькает предо мною,

Из-под зеленых платов

Зовет меня весною.

Я под другое небо

Ушла, к другому морю,

Но следует он всюду

За мною, мне на горе!

Как ты была беспечна!

Ему ты саван сшила,

Но ты закрыть забыла

Глаза ему и руки

Во гробе не сложила.

Перевод И.Лиснянской

27. Строфы

Все на устах у меня обретает

Вкус неизбывный слезы:

Пища и песня,

Даже молитва.

После того, как любовь превратилась в безмолвье,

Только и знаю, что лью

Слезы, которые ты мне оставил, -

Дела другого не знаю.

Слезы мешают мне веки поднять.

Судорожно приоткрыты

Скорбные губы:

Даже дыханье -- мольба о прощенье!

Что за постыдное существованье,

Что за трусливая жизнь!

Вслед за тобою пойти не решаюсь,

Но и расстаться с тобою не в силах!

Стыд меня точит, и кровоточит моя совесть:

Вижу я небо, а ты, -

Ты отгорожен от неба землею,

Трогаю розы, но розы питает

Известь костей твоих мертвых!

Жалкая плоть моя, хоть и смертельно устала,

Вниз не сошла, чтобы рядом с тобою улечься,

А прихватила, дрожа,

Жизни нечистый сосок!

Перевод И.Лиснянской

28. Увидеть его снова

И больше никогда -- ни ночью, полной

дрожанья звезд, ни на рассвете алом,

ни вечером сгорающим, усталым?

Ни на тропинке, ни в лесу, ни в поле,

ни у ручья, когда он тихо плещет

и как чешуйки, в лунном свете блещет?

Ни под распущенной косою леса,

где я звала его, где ожидала;

ни в гроте, где мне эхо отвечало?

О нет! Где б ни было, но встретить снова -

в небесной заводи, в котле кипящих гроз,

под кротким месяцем, в свинцовой мути слез!

И вместе быть весною и зимою,

чтоб руки были воздуха нежнее

вокруг его залитой кровью шеи!

Перевод О.Савича

29. Фонтан

Я как фонтан, иссохший от рыданий.

Ведь он, и мертвый, слышит в шуме дня

Свой гул, и голос в каменной гортани

Еще дрожит, как песнь внутри меня.

Еще не все потеряно! Я верю, -

Судьба не напророчила беду, -

Лишь голос обрету -- верну потерю,

Лишь руку протяну -- тебя найду.

Я как фонтан, лишенный дара слова.

В саду другой поет среди ветвей,

А он, от жажды обезумев, снова

С надеждой слышит песнь в душе своей.

Журчащий веер чудится бедняге,

А голос уж погас, -- не стало сил.

Он грезит, что алмазной полон влаги,

А Бог его уже опустошил.

Перевод И.Лиснянской

30. Ваза

Я мечтаю о вазе из глины обычной с округлым боком,

Будет прах твой хранить возле глаз моих, станет моею щекою

Ее круглая стенка в жилище моем одиноком,

И тогда наши души найдут хоть подобье покоя.

Не хочу ни златого сосуда с медовым отливом,

Ни языческой чувственной амфоры. В глиняной вазе

Пусть укроется прах твой, я ссыплю его молчаливо

В эту вазу, как будто в подол этой юбки из бязи.

Глину я соберу у реки и замес несомненно,

Хоть и невольно, наполню своею сердечною дрожью,

Мимо женщины с луга пройдут с грузом мокрого сена -

Не поймут, что леплю я супругу последнее ложе.

Пусть прах твой заберет, сколько сможет, из глаз моих свету.

Уместится в ладонях моих горстка праха и сразу

Нитью плача бесшумно стечет в усыпальницу эту,

И потом поцелуем немыслимым я запечатаю вазу.

Перевод И.Лиснянской

31.

Мольба

Господь, ты знаешь, я взывала к Тебе, чтоб ты помог и тем,

кому души не отдавала. Но вот перед Тобой готова

вступиться дерзко за того я, кто для меня был в жизни всем:

моим глазам -- сосудом света, губам -- ячейкою медовой,

и кальцием -- моим суставам, и смыслом моего труда -

руладами для стихотворства, и пояском -- моим обновам.