Рагу из зернистой икры - Ирина Лобусова

Вот вчера, к примеру. Только приехала в агентство, а там у Инги заседают «шторы». Сделала два шага — столкнулась со «шторами» лицом к лицу (ну наглая баба, наглая до невозможности! Просто кошмар! Кстати, завод по производству штор ей к лицу! У нее дух и манеры бабы — заводчицы! А рекламой своих штор уже все агентство задолбала! Если б не деньги, которые она платит, пережить ее визиты никто бы не смог!).

— А, ты. Твоя сестричка вчера презентацию сорвала! Скандал страшный! Когда-то и ты по ее пути пойдешь!

— Я не понимаю. Вы о чем?

— Твою сестру на приличную тусовку приглашали, две штуки ей заплатили, а она что? Напилась, как свинья, да чуть не подрала морду с Виноградовой! Ругались, как торговки на базаре! Даже муж не смог ее оттащить!

— Это вам кто рассказал? Виноградова?

— Подруга! Она там была!

— Так вот: передайте подруге, что Виноградова — наркоманка, больна сифилисом, любовник ее бросил, ни в один приличный сборник ее не приглашают, и вообще она — скандалистка и сволочь, которую ни в одно приличное общество не пустят! А если эту Виноградову пригласили на презентацию, это уже показывает уровень всей презентации!

— А твоя сестра….

— А моя сестра — звезда и образец стиля! Ее пригласили, как единственную звезду, и гонорар у нее был в пять раз выше. Чем у Виноградовой!

— Ты хочешь сказать, что Виноградова согласилась за 400 долларов?!

— За 350!

— Ты серьезно?! Ну, я подруге и расскажу!.. Это ж надо… С ума сойти…

В глазах «штор» зажегся огонек, и я поняла, что сплетен хватит. На самом деле Виноградовой заплатили больше, чем Ри, но не буду же я об этом говорить! Ри из-за этого и устроила скандал. Но что поделаешь — она и двух тысяч не стоит. А честь сестры я вынуждена защищать. И если б это был один скандал! После отмены гастролей у Ри таких скандалов по десять в день! Все, хватит. Писать о ней — голова разболелась. Надо и о себе подумать. Справляться с ситуацией… неужели жирная действительно пошла к ведьме?! Все может быть. Но по крайней мере я хоть не Снегурочка! А она Снегурочкой пахала, между прочим, с 15 декабря по 10 января! Дешевка вонючая!

5

Снег пошел в три часа ночи, и с небольшими перерывами шел до самого утра. Именно поэтому на бетонной дорожке, ведущей к магазину, не осталось никаких следов. Там, где сквозь роллеты и рамы кровь протекла на снег, остались розоватые пятна, которые с каждым часом становились все бледней и бледней, и, наконец, исчезли совсем. Поэтому казалось, что в магазине ничего не произошло, просто свет слишком долго горит в подсобке, а, может, это так надо — оставлять его на всю ночь.

Людей не было. Даже самым отчаянным зевакам не было интереса торчать с утра под неказистым зданием магазина в снег и десятиградусный мороз. Подумаешь, очередной ограбление, сколько их бывает — каждый день, не больше. Не меньше. Несколько злобных омоновцев (машину с которыми неизвестно зачем подогнали к подсобке) уже успели буркнуть своим знакомым, которые появились на горизонте с наступлением утра — мол, ограбили магазин, забрали выручку, да и только. Знакомые быстро бежали по морозу, ускоряя шаг, по своим повседневным делам — ради заурядного ограбления не было никакого смысла останавливаться.

Съемочная группа какого-то из местных телеканалов появилась после восьми утра, в десять минут девятого. К ним вышел кто-то из начальства и картинно удивился: зачем. Мол, приехали в такую рань, подумаешь, ограбили ночной магазин и забрали выручку, бывают происшествия и позанимательней. Кроме этой съемочной группы, других репортеров в округе не было. Никто не осаждал запертую подсобку вспышками камер, никто не обрывал кнопки мобильных, пытаясь первым доставить информацию в крутое издание, никто не приставал к стоящим на карауле омоновцам, пытаясь их разговорить, да и из столицы, из крупных столичных телеканалов и газет не приехал никто. Кроме них, никого больше не интересовало ограбление провинциального магазина. И вслед за начальством съемочная группа удивилась: а действительно, зачем они здесь? Подумаешь, наркоманы выручку забрали! Тоже, преступление нашли! Да от такого преступления большинство зрителей телевизор сразу со скуки выключит!

Скучая, журналисты спросили про выручку. Начальник с удовольствием ответил: мелочь, гроши, вырученные за пиво и водку, всего пять тысяч тридцать рублей. Наркоманы девчонку-кассиршу ножом напугали, деньги из кассы выгребли и смылись, а охранника не было по недосмотру хозяина. С девчонкой все в порядке, сейчас ее валерианой отпаивают. Услышав сумму выручки, журналисты совсем заскучали и, сделав несколько дежурных кадров, быстро уехали. Снег все продолжал идти, полностью покрывая пятна крови, просочившиеся наружу, а, значит, снаружи не оставалось никаких следов. Больше журналисты не приезжали. По своей «цыганской почте» передали, очевидно, другим, что ехать нет никакого смысла. Полицейский начальник благополучно вернулся в подсобку и заперся там. А омоновцев отпустили. Впрочем, подъезд к подсобке все-таки оккупировали несколько автомобилей с черными тонированными стеклами, но это уже никого не интересовало. Продуктовых магазинчиков, подобных этому, было полным-полно в каждом небольшом городке.

Городок было достаточно далеко от Москвы, и, разумеется, избалованные столичные журналисты ни за что на свете не стали бы ехать в такую даль ради какого-то дежурного ограбления.

Неказистый бетонный прямоугольник (серая коробка магазина) притулился между двумя стандартными девятиэтажками, и оттого, что был он так сжат, казался меньше размером. Продавали в нем стандартный набор продуктов для любого частного магазинчика: хлеб и колбасу, сухарики и какие-то дурацкие шоколадки, и особый упор делался на самый ходовой товар — сигареты, пиво и водку. Несмотря на то, что магазинчик работал по ночам, покупателей в него захаживало мало. Иногда ночью подгулявшие подростки покупали сигареты и спиртное, да местные алкаши захаживали за тем же самым. Покупать продукты местные жители (и даже жители близлежащих девятиэтажек) предпочитали в других местах. В маленьком магазинчике продукты были не совсем свежие, плохие по качеству, да и стоили безумно дорого (почти со столичной наценкой, хотя между маленьким магазинчиком и столичным супермаркетом не было ничего общего).

За кассой сидела раскрашенная девица с нелепой прической, полной рыжих перьев. Девица мнила себя кинозвездой и не снисходила к простым смертным, покупающим у нее сигареты. К тому же почти всегда она читала яркий иллюстрированный журнал, пестрящий новинками косметики и сплетнями о кинозвездах. В городке девицу знали и не жаловали. Знали, что при каждой возможности старалась удрать в Москву, но за неимением средств была вынуждена зарабатывать их в магазинчике. Поговаривали, что она спит с хозяином, а потому хозяин закрывает глаза на грубость покупателям, и на другие ее выходки. Иногда к ней захаживали в гости такие же разукрашенные подруги, точно так же все время пропадающие в Москве и снова возвращающиеся обратно. Словом, в магазинчике не было ничего интересного. Фасад прямоугольника украшала синяя металлическая дверь с вывеской «ПРОДТОВАРЫ», и два длинных, но узких окна, забранных металлическими решетками. Окна доходили почти до земли, а в непогоду на них опускали роллеты.

Фасадом магазинчик выходил на улицу, но несколько отступал от нее — ко входу вела бетонная дорожка средних размеров, вдоль которой росли чахлые кусты какой-то неприглядной зелени. С внутренней стороны магазина (выходящей к домам) была дверь служебного входа, и автомобильный подъезд через двор. Именно через эту дверь в магазин завозили продукты.

Девица с рыжими волосами не всегда заседала в магазине. Было у нее несколько сменщиков (в том числе и какой-то студент ветеринарного техникума), но на них никто внимания почему-то не обращал. Может быть, потому, что вели они себя не столь агрессивно. По ночам входную дверь с фасада запирали, но в ней было окно: покупатель мог постучать, окошко отворялось, и ему выносили все, что было нужно. По ночам над служебной дверью загоралась небольшая лампочка, а вот окно подсобки, выходящее во дворик, почти всегда было темно. Подсобка представляла собой ледяную (в ней не было отопления) комнату без мебели, с голыми беленными стенами. В ней сваливали пустые ящики, и находиться там никому не хотелось. Наверняка девица с претензиями кинозвезды даже не заходила туда, но, несмотря на это, труп ее нашли именно там, причем части ее трупа были аккуратно разложены по пустым ящикам.

На заднем дворике (рядом со служебным входом) жался неуклюжий подросток (чем-то напоминающий цаплю) в компании местного участкового. Подросток крутил головой по сторонам (в тщетных попытках сбежать), а участковый курил дешевую сигарету и время от времени сплевывал на снег. Наконец нервозность подростка вывела из себя участкового, и, сплюнув в очередной раз, участковый окрысился: