Фронтир. Здесь водятся чудовища - Андрей Коткин

тридцать целковых составляет. Правда, тут следует учитывать, что из полученной суммы придется еще раскошеливаться на топливо для нового рейса и за стоянку его транспортного средства, но и так все равно, очень прилично выходило.

Жаль только, что доход космического старателя очень нестабилен. Это сейчас он смог трюмы вобаном набить (так называется руда, привезенная им на сленге старателей), а в следующий раз может, придется довольствоваться ферритом. Впрочем, на этот счет у Макса появились кое-какие соображения. Не зря он очень внимательно отслеживал цифры условных единиц, которые робот выставлял каждой глыбе руды, извлекаемой из трюма его корабля. Ближе к выходу располагалась порода из самой глубины его карьера. Если бы он был близок к исчерпанию ценной породы, содержание условных единиц в кусках руды было бы самым низким. Ну, понятно же, есть рудное ядро, а чем дальше от него, тем порода беднее. В случае Макса выходило, что до исчерпания еще далеко, камни на выходе из трюма самыми богатыми оказались. А вот дальше мысли получались, очень интересными: порода на глубине. Чем глубже, тем сложнее добыча. Еще раз он трюм точно набьет, а вот потом с поверхности и не достать будет. На крупных космических месторождениях в забой отправляют роботов (это не планета, тут запреты на использование роботов не действуют), но и месторождение все же до крупного не дотягивает, и роботы пока не по карману начинающему шахтеру. Зато вместо недостающей на роботов суммы присутствует смекалка. Осталось только на практике опробовать, получится ли задуманное.

Снова отправился в «салун». Ну, в самом деле, не давиться же консервами, если есть возможность покушать нормальную пищу.

В «салуне» все было по-прежнему. Играла ненавязчивая музыка. Бородатые, загорелые от космического излучения мужики вкушали пищу и общались между собой. Сел за незанятый столик, сделал заказ. Бифштекс средней прожарки с гарниром и большая кружка кофе. Цены, конечно, по сравнению с планетарными чуть ли не втрое завышены были, но тут уж, что называется, «базар большой, походи, может, где дешевле сыщешь». Хорошо еще, что станция не в глубоком космосе располагалась, там, по сплетням, цена могла и еще втрое от здешней возрасти.

Пока перекусывал, к столу подошел мужик.

— Ты, малец, из первого своего выхода вернулся?

— Ну, да, а что?

— Что же ты тогда славную старательскую традицию нарушаешь? По такому случаю ты должен бы проставиться и представиться обществу, кто ты есть. — Вымогательство? Вроде нет. Проинформировав о традиции, мужик спокойно обратно на свое место ушел.

Хм. Вроде, про что-то подобное и в самом деле слыхал. На всякий случай решил у бармена уточнить.

— Есть такая традиция. — Степенно отозвался здоровяк за барной стойкой в ответ на запрос Макса. — Ты платишь триста двенадцать рублей и двадцать семь копеек за выпивку присутствующим, я объявляю, что в полку космических старателей прибыло, представляю тебя, и с этого момента ты уже будешь считаться в здешнем обществе полноценно своим.

— А откуда такая неровная сумма? — Денег жалко, конечно, до боли, но любопытство все равно победило.

— Точно не знаю. Вроде, это откуда-то из Южной Конфедерации такая традиция перешла. Просто в пересчете с их реалов на рубли так получилось.

— Хорошо. Меня Максим зовут. Деньги только что перечислил.

— Принято. Сейчас все будет. Меня, кстати, Александром зови. — Ответил бармен и, убавив музыку, внезапно заорал на весь зал гулким басом:

— Господа старатели! Минутку внимания! — Дождавшись, когда все разговоры прекратятся, и лица присутствующих обратятся в сторону выступающего, продолжил: — В нашем полку прибыло. Максим с удачей вернулся из своего первого похода и по традиции проставляется перед собратьями по выбранному им ремеслу.

От одновременного громкого восторженного возгласа, вырвавшегося из нескольких десятков мужских глоток, едва не заложило уши. Помахав рукой в знак приветствия, Макс поблагодарил Александра и отправился к себе на корабль. Традицию исполнил, а от близкого общения с незнакомыми пьяными мужиками постарался уклониться. Ни к чему это. Сам не пьет, да и вообще, еще с прошлой жизни излишнее людское внимание воспринимал крайне негативно.

На станции пробыл очень недолго. Особых центров досуга там нет, пара — тройка питейных заведений, включая «салун», да некоторое число торговых точек, из тех, которые товары повседневного спроса продают. Все же станция — место для работы, сродни заводу в конце двадцатого, начале двадцать первого века. А отдыхать и тратить заработанное тут, все на планету спускаются. Благо, совсем неподалеку от станции вокзал орбитального лифта располагается. До него лету на челноке двадцать минут. Ну, и еще полчаса в собственно лифте куковать, пока тот до поверхности планеты своих пассажиров доставляет.

Так вот, суток не прошло, а Максим уже засобирался к своему руднику за новой порцией дорогостоящей руды. Все же, тот малый планетоид, на котором он свои раскопки начал, ничейный. По принципу, кто первый сегодня белый халат накинул на плечи, тот и доктор. Там, за орбитой шестой, последней планеты их звездной системы, все законы империи действовать перестают. Нейтральный космос называется.

Пока летел до своей делянки, решил опробовать одну интересную программку, которую скачал, пока на станции пребывал. Создатели сей программы попытались в цифровом виде отразить состояние человеческих организмов. Почти, как в старинных играх, типа РПГ. Ну, сила там, ловкость, интеллект и тому подобное. Эта программа еще на Афине когда-то его внимание привлекла, интересно же оценку себя, любимого произвести, но тогда у него под рукой сущей малости, искина, не оказалось. Их вместе с роботами запрещено иметь в частной собственности гражданам, что на поверхности планет пребывают, а тратить денежки в медицинском центре на такую блажь жаба не позволяла. Ну, а тут все воедино совпало: программа на глаза вновь попалась, свой совершенно свободный в процессе прямолинейного полета искин в собственности, да и свободного, ничем не занятого времени вагон и маленькая тележка. Вот и принялся под тщательным присмотром датчиков искусственного разума всякие предписанные упражнения выполнять и шарады на скорость решать.

— А что, неплохо так вышло! — В голос воскликнул подросток, когда его корабельный искин вывел на экран рассчитанные показатели своего хозяина. По всему выходило, что показатели силы его мышц были примерно средними по сравнению со сверстниками, проводимость нервных волокон заметно выше средней, а когнитивные функции мозга далеко выходят за средние значения. Прямо, хоть произноси по отношению к себе классическую фразу: «шапки прочь, перед вами гений»! Не то сам факт памяти прошлой жизни с самого рождения таким образом отразился, не