Юра - Владислав Март

Началась драка, в которой к своему удивлению Юра победил, побив всех. Тех, кто пытался убежать он догнал и побил второй раз. Тех, кто привёл на завтра старшего брата он побил в третий раз и брата тоже. Тех, кто подкараулил его вечером у Голубого дома с кастетом, он побил в третий раз под улюлюканье деда и алкашей, торчащих из окон. Все ребята много кричали, прыгали, ругались, но им хватало всего одного удара чтобы заткнутся. Оказывается, драться это так просто. Уходя с той первой драки в раздевалке, Юра подпрыгнул, схватился за трубу отопления проходящую над дверью и подтянулся пятнадцать раз. Такой сильный испытал прилив энергии после успеха. Он мог бы и больше, но труба была горячей, и он подтянулся столько сколько мог терпеть. Юру стали обходить стороной все ребята. Ему стали улыбаться некрасивые девчонки даже из старших классов.

Какое-то время спустя, внук пришёл к своему деду поблагодарить.

— Деда, проснись, похоже ты сделал меня сильным. Спасибо, дед.

— А я не сплю, Юра, просто глаза закрыл. Поверил мне?

— Да

— Хочешь для тебя ещё что-то сделаю?

— Да. Дед, сделай меня умным. Боюсь в девятый класс меня не переведут. Училка по русскому говорит, что я дебил.

— Не слушай никого, сами они дебилы. Слушай деда. Дед тебе говорит, рано быть умным. Если сейчас поумнеешь…

— Ну, дед…

— Если сейчас поумнеешь, жить дальше не сможешь, пить начнёшь или другие глупости делать. Жизнь для умного тяжела. Сплошь печаль. Оставайся какой есть.

— Ну, дед…

— Хочешь богатым тебя сделаю?

— Э-э… Богатым, это дед, мне кажется ещё сложнее, чем умным. Давай. Сделай. Не верю пока я тебе что-то.

— Ну, зря не веришь, достань-ка мой второй костыль. Совсем я мало выходить стал, не нужен он мне.

Юра вытащил из-под грязных вещей матовую трубку с ручкой, того лёгкого и прочного металла, что дед привёз из будущей войны. Из неё можно было бы сделать ещё одну перекладину.

— Открути, Юр, тут и тут, сними этот верх. Он разбирается. Видишь ходит туда-сюда?

Второй костыль состоял из нескольких вкручивающихся друг в друга частей. Юра разобрал его, оставив среднюю часть, как велел дед. Получилась небольшая палка-трубка сантиметров двадцать пять длиной, очень удобная в руке.

— Теперь смотри, внучок, — дед взял своей всё ещё большой и сильной рукой палку, сегмент костыля, и резко махнул ей в сторону. Из трубки тут же выехала вторая труба и со щелчком зафиксировалась. Палка стала вдвое длиннее, но осталась такой же лёгкой и удобной. Нажав в середине на торчащий шарик, дед легко сложил трубку снова.

— Бери, она сделает тебя богатым.

— Как, дед? Мне что, ей бить кого-то и отбирать деньги?

— Ну что ты, Юра, иди просто в центральный район и покажи её парням. Они сами всё сделают.

Юра молчал, но трубку забрал. Чтобы мамка не увидел спрятал её в рукав. Как раз по длине и легко оттуда выныривает. Никто не догадается, что у Юры в рукаве есть палка.

— А говорил ли я тебе, Юра, отчего мы прозваны Ильичёвы? Нет? Тогда слушай.

Юра смотрел в окно. Он редко бывал в центральном районе и не имел представления как ему помогут там парни. В последнее время, говорили, что в центре все с ума сошли по звофонам, что даже пиво не пьют, только со своими звофонами и ходят. С ними и разговаривают. Что им раскладная труба?

— Прадед твой был не из этих мест. Звался он Ильиддин. Это означало на родном для него языке «святой человек». Когда переехал он в Россию, как раз власть снова поменялась и решил он под это дело сменить паспорт. Времена такие были. Чтобы старое ему никто не припомнил, хоть и святой человек, но не без греха видимо жил. Заменили ему документ на фамилию Ильин, похоже чтобы было, без нарушения. Но прадед твой после узнал, что Ильин, это в честь Ильи-пророка. А для родича твоего не было другого пророка кроме Магомета, так что он обратился повторно и за взятку поменял паспорт вновь. Ему кое-как выправили Ильина на Ильичёва. Иначе не выходило в конторе. Такие дела. Мы, конечно, с тобой не верим ни в каких пророков, но знай свою историю. Детям своим передашь.

Юра подтянулся в коридоре и ушёл в свой угол. За окном проехал свет фар, близилась ночь. Решил, что если дед позовёт ногу почесать или там воды принести, то расспросит его лучше о войне.

В новый день после обеда у тётки Юра не сразу пошёл из центра домой на 2-ой Огнеупорный. Вместо этого шлялся до темноты разглядывая витрины с самокатами и костюмами. Смотрел нет ли красивых девушек. Нет ли мелочи под ногами. Так и бродил пока не нашёл действительно кем-то обронённую монету, на которую купил мороженное. Простое белое. Было оно таким вкусным и так редко попадало к нему в рот в жизни. С наступлением темноты на улицу вышла местная молодёжь со звофонами. Их было легко различить. Каждый держал звонофон в руке и что-то показывал в нём другим. Золотистый свет экранов попадал на лица и было видно, что все в восторге от чего-то. Компании по три-четыре человека как светлячки бродили по улицам с музыкой. У дорогих моделей свет был более золотой, у тех, что проще — более белый. Юра выбрал компанию из четырёх по виду студентов в проулке между двумя магазинами. Подождал пока они зайдут вглубь проёма между домами прячась от ветра и остановятся, смеясь и тыча пальцем в один из приборчиков в руках. Юра заслонил собой выход к улице и кашлянул, привлекая внимание.

— Смотрите, что у меня есть, — произнёс старшеклассник и из его рукава мягко выползла матовая трубка. Затем он сделал резкий взмах ей в сторону и трубку удлинилась, прозвучал металлический щелчок. Юра далее стоял молча и неподвижно. Его чёрный контур подчёркивал свет с улицы.

Четверо заметались, наступая на мусор и друг другу на ноги. Никто из них не полез в драку, никто не позвал на помощь. Они прижались к стене и выставив руки со своими светящимися звофонами в направление Юры пытались двигаться к улице. Ильичёв взял по очереди каждый из золотистых устройств свободной рукой и выпустил всех. Затем он сложил трубку и побежал в другую сторону. В чужом подъезде он осмотрел звофоны. Они не светились, если их не трогать и не звонили как обычные телефоны. Одна стороны звофона была стеклянной и в ней как в телевизоре